Эльфийская сага. Изгнанник (СИ) - Марлин Юлия - Страница 30

— Кто она? — Изумился принц.

— О ком вы, повелитель? — Уточнил Сэт.

— Она, — палец ткнул в светловолосую девушку, явно не эдельвейтку. Те кружились вокруг ее неподвижного силуэта. — Выясни ее имя, Сэт. И после праздника доставь в мои покои. Если начнет упрямиться… ну, ты сам знаешь…

— Да, повелитель. Уже исполнено.

Танцовщица ожила. На мраморном лице расцвела улыбка, округлая грудь подалась вперед, тяжелые густые складки одежд колыхнулись. Девушка медленно подняла правую руку, обнажая серебристое запястье, потом проделала то же движение с левой, рассыпая длинный легкий рукав, перетянутый серебряным браслетом у локтя, и плавно закружилась в танце.

Очарованные непривычной красотой, темные эльфы не сводили с нее глаз. Стройный стан кружился по площади, как лист над гладью вечернего озера. Белый подол летал крыльями морских птиц. Зоркий глаз Габриэла уловил в ней нечто большее, чем пленительную красоту, от которой из груди выскакивало сердце. Он заметил, как медленно, но верно, мягко ступая по зеркальным плитам черного мрамора, она стала продвигаться к королевской ложе. Вот у танцовщицы в руках заблестели атласные веера, обсыпанные янтарем и жемчугом. Вот, она распахнула их, прикрывая лицо. Вот, перетекла еще на один шаг к королю, направляя переливающиеся веера в сторону владыки.

Ширившееся в душе Габриэла чувство тревоги укололо до боли. Он заметил, как из вееров выплыли лезвия и сверкнули в уличных огнях. Танцовщица опасно улыбнулась.

— Наемная убийца! — Вскричал он, бросаясь по площади наперерез.

Веера вспорхнули. Визгнуло. И в короля полетели кинжалы. Гвардейцы стремительно бросились к ложу и прикрыли старика в последний момент — окрик шерла спас Теобальду жизнь. Два ножа ударили в металл наплечников и со звоном отскочили, еще два остановили выброшенные вперед щиты, одно прошило спинку трона, а последнее, проскользнув через защитные преграды, распороло руку владыки.

— Это покушение!

— Уведите Его Величество!

Крики разлетелись над главной площадью Мерэмедэля стаей черных лебедей, музыка оборвалась, эдельвейтки бросились врассыпную, среди гостей началась суматоха, стража загремела доспехами и оружием, поднялся дикий шум, со столов полетели блюда и кувшины, черные тени заметались по стенам полчищами взъерошенных привидений. Короля подхватили под локти и, прикрывая, спешно увели тайным проходом. Брегон бросился за отцом, за ним — горбатый слуга Сэт.

В гомоне возбужденной толпы слышались крики:

— Это Белый Лебедь!

— Она пыталась убить короля!

— Держите ее!

— Вон она!

Наемница, оставшись безоружной, рывком сорвала юбку, опавшую тяжелой тканью, и, оставшись в узких брюках, босая бросилась в темный переулок. Габриэл, уловив серебристую тень в темноте, махнул рукой и крикнул окружившим его гвардейцам:

— Перекрыть все выходы из города! Она уходит на юг, к тюрьмам. Направить туда три отряда! И лучников ко мне! Живо! Сирилл, останься с Его Величеством! Остальные вперед! И запомните, она нужна мне живой!

— Есть, шерл Габриэл! — Ответили они, дружно разбегаясь.

* * *

Раненного короля внесли на руках в его личные покои. Старый эльф, до неприличия разъяренный обходительностью прислуги и суетливостью стражи, отмахнулся от подданных и потребовал, чтобы его немедля отпустили. Почуяв под ногами пол, он самостоятельно подошел к любимому креслу и, сев, осмотрел рукав, залитый кровью. Царственное одеяние было безнадежно испорчено.

На стол из литого серебра с финифтью, заставленного кубками и большими керамическими вазами, расписанными охрой и золотом, посыпались принесенные лекарями разноцветные склянки со снадобьями, травяными настоями и целебными вытяжками. Прохладный воздух затянуло горькими ароматами полыни, корней мандрагоры, и тяжелыми, приторными — свинца, ртути и металлических сплавов.

— Ничего не требуется! Еще не умер, — бурчал Теобальд, оказавшись в кольце слуг и служанок.

Одни промокали кровь, сочившуюся из легкой раны на запястье. А, многомудрые целители, тем временем, смешивали живительный нектар.

— Ваше Величество, выпейте, — в его лицо ткнули серебристую чашечку, наполненную вонючей зеленой жижей. — Это остановит кровь.

Теобальд отмахнулся от резкого жженого запаха.

— Уйдите! — Взревел король. — Оставьте меня!

— Вы слышали, что сказал мой отец! — Брегон окатил подданных гневом. — Пошли вон! Все вон! Вы! И вы! И вы тоже! Вон!

Выпроводив молчаливых слуг в черных шелках и громко голосивших лекарей в длинных серых балахонах, тащившихся по полу, Его Высочество захлопнул двери и опустился рядом с отцом.

В его раскрытых глазах играли отблески огней, по бледному лицу скользили тягучие тени тревоги. Поглядев на Теобальда снизу вверх, он тихо спросил:

— Как ты, отец?

— Жив, Брегон.

— Я так испугался за тебя.

— Не стоит, сынок. Все обошлось благодаря Габриэлу. Если б не лорд главнокомандующий, девица б не промахнулась.

— Да-а, — потянул Брегон с тихим холодком, — все благодаря Габриэлу…

Под дверью затоптались.

— Кого опять несет? — Зашипел принц, вскакивая с колен.

В личные покои чинно вошли командор Сирилл и его помощница (и младшая сестра) Гвендолин, успевшая переоблачиться в черную одежду-униформу стражницы. Поклонившись и прижав руки к правому предплечью, сначала они осведомились о самочувствии короля, а после отрапортовали:

— Повелитель, покушение на вашу жизнь совершила убийца по прозвищу Белый Лебедь. Она отступила в южную часть Мерэмедэля. Лорд главнокомандующий ведет преследование.

— Только попробуйте ее упустить, — пригрозил Брегон. На бледных щеках принца то и дело вспыхивали отблески гнева, а черные глаза излучали колючую ненависть. — Слышали, командор?

— Да, шерл Брегон. — Коротко ответил Сирилл. — Ей не уйти.

— Надеюсь. Теперь прочь! И ты, Гвендолин, вон из покоев моего отца!

— Уймись, Брегон, — повелел Теобальд, оставшись с сыном один. — На мне пара царапин. Девчонка промахнулась.

— Зря ты так добр, отец. — Принц прислонился к облитой перламутром стене. — Она хладнокровная убийца и заслуживает самого сурового наказания. В назидание другим, желающим обезглавить наш престол, мы распнем ее на Городских Воротах, но сначала подвергнем пыткам. Мы будем пытать ее до тех пор, пока она не назовет имена тех, кто ее подослал. Я лично переломаю мерзавке пальцы.

Король Теобальд покачал головой и тяжело вздохнул. В матовом свечении шаров, освещавших покои лунным заревом, принц не заметил, как по сухой, посеревшей от времен щеке старика, потекла слеза. Теобальд поспешил прикрыть ее иссушенной рукой.

В серебряных клетях под потолком щебетали серебристые жако и белоснежные кореллы. Узорные арабески из прозрачного стекла позвякивали в углах комнаты, отбрасывая на каменные стены россыпи светлых образов, живых и движимых. Из-за двери слышались недовольные голоса выкинутых из покоев лекарей.

Старый король погрузился в дрему, но резкий скрежет металла в замочной скважине вырвал из теплоты сна. Принц закрывал дверь маленьким ключом, украшенным переплетенными драконом и змеей, и на его лице играло странное выражение превосходства.

— Что ты делаешь?

— А теперь поговорим. — Зло процедил наследник трона.

— Не сейчас, — отмахнулся старик, закрывая глаза.

— НЕТ! СЕЙЧАС! — Яростный крик обезумевшего от ненависти сына заставил Теобальда вздрогнуть.

— Что с тобой стало? — Тень страха глубоким отпечатком залегла на усталое восковое лицо. — Когда ты стал чудовищем, Брегон?

— Ты сам сделал меня таким, — близясь к креслу мягкими шажками, как хищник, задумавший рывок, улыбнулся принц.

Арабески из прозрачного стекла жалобно зазвенели. Роскошные птички притихли.

— Я был прав. Если на престол взойдешь ты — Подземное королевство падет. Ты приведешь нас к гибели. Все, что мы строили столетия, рухнет из-за твоей гордыни и неуемной жажды власти.

— Вот как ты думаешь обо мне? — Прошипел он, оглушенный яростью до дрожи в коленях.