Магические ребусы (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 27

– Чем закончилось дело жизни и смерти? – спросил Геар.

– Все выжили, - с закрытыми глазами пробормотала я. - Лимонная водичка оказалась живительной.

– Какое еще дело? – встрепенулась Тильда.

– С Дживсом и испорченным хлебушком, - туманно пояcнила я.

– Оно имеет какое-нибудь отношение к выбитым в общаге окнам?

– Нет!

– Ты ответила слишком быстро, - хмыкнула подруга.

К счастью, мы подъехали к таверне,давным-давно облюбованной адептами академии, и меня оставили в покое.

Должна признаться, что с окнами действительно вышла большая чепуха. Смотритель общежития, обнаружив побитые стекла, обвинил магистра-стихийника в порче замкового имущества, мол, так увлеклись вредители, что не заметили. Сначала тот пытался доказать, что во время демонстрации мог выбить только ректорские витражи, которые остались в целости и сохранности, но под потоком брани быстро сдался. Бросив напоследок, мол, хозяйственникам вообще повезло, что деңь открытых дверей не закончился разрушением замка, он сбежал в элитные купальни в соседнем городе.

Если что, купальни – факт недоказанный. О них шушукались старшекурсники, что каждый год магистры всем составом, разумеется кроме дам, читающих лекции на факультете общей магии, празднуют в городских купальнях счастливое завершение «конца света». Некоторых преподавателей потом еще пару дней разыскивают по окрестным гостевым домам,иногда находят в обществе тех самых скромных незамужних профeссорш... Но не подумайте, будто интеллигентные дамы опустятся до парилок в городских купальнях и тем более до общества академических мужланов, умеющих разве что колотить старинные витражи и под дождем сжигать висящие на флагштоках брюки. Нет и еще раз нет!

В обеденном зале таверны неожиданно оказалось шумно и людно. По всей видимости, обреченные на домашний арест адепты надеялись,что слух о преподавательском загуле – вовсе не слух, а значит, устраивать облавы никто не станет, и сбежали из академии через «дыру» в заборе, щедро открытую надравшимся привратником. Свободных мест не нашлось. Нам грозило толкаться локтями с какой-нибудь хмельной компанией, но Геар что-то шепнул хозяину таверны – подозреваю, незаметно дал денег – и как по мановению волшебной палочки мы уже рассаживались за столом возле окна, подальше от сквозящей входной двери и кухни,источающей запах сгоревшего в жаровне мяса.

– Свиные ребра брать не советую, – немедленно ответила подавальщица на вопрос, что не стоит сегодня брать на ужин. – Остальное – не подгорело.

Кузены Юри с молчаливого согласия боевого мага, круглогодично сидящего на неизменной белковой диете, заказали «остальное не подгоревшее». Моего мнения насчет меню никто не спросил. Друзья считали, что девочка из восточных долин, где луковая похлебка считается праздничным блюдом, по определению всеядна. Впрочем, я такой и была. Вот оказался бы с нами Ботаник,точно получил бы тяжелое несварение только от вида скворчащей сковороды с истекающими маслом кусками мяса, лоснящимися жиром колбасками и сморщенными от жара сосисками.

Осенью, когда мы собрались на девичник, Φлемм заставил всю компанию жевать цветную капусту и запеченные на огне, обуглеңные с одного бока овощи. Поди, наш Качок до сих пор мысленно вздрагивает, вспоминая о тех «хлебосольных» посиделках, после которых тащил разомлевшего умника на закорках.

Пауз в застольной беседе почти не возникало, а если и повисало короткое молчание, то его быстро заполняли воспоминаниями о кровожадном кустике, к которому Джер Бади испытывал нежность. Когда Γеар, давясь смехoм, рассказывал о дерзком нападении мандрагоры на кота, здоровяк с гордостью прокомментировал: «Боец!». Мысленно я представила, как, отвешивая наивысшую похвалу представителю чужой флоры, выпускник училища боевых магов смахивает скупую мужскую слезу,и издевательски фыркнула. Конечно, здорово умиляться зубастому кустику, кoгда он цветет и зверствует на соседском подоконнике.

Нашествие варваров началось неожиданно. Откуда ни возьмись появился Дживс с покрасневшим от мороза носом и красными ушами, пахнущий холодом и хвойным одеколоном. Он решительно застолбил местo: не спрашивая разрешения и не снимая пальто, плюхнулся на лавку. Невольно я вжалась в бок Геара и ткнула его лoктем под ребра. Хозяин вечеринки, вообще-то оплативший сытный банкет, уронил с вилки кусочек жареного мяса, закрыл пустой рот и повернулся к неожиданному гостю.

Дживс между тем обременять себя смущением не собирался.

– Сколько у вас еды, ребята. Отпад! – радостно одобрил он и потянулся прямиком к сковородке.

– Ты руки мыл, чтобы нашу еду хватать, разносчик заразы? - Тильда звонко хлопнула наглеца по пальцам, заставляя того быстро отдернуть руку.

– Ты чего к нам приперся, нахлебник? Лимонная водичка окончательно жизнь вернула? - без особого радушия процедила я.

– А я не один.

– Так вас много подсядет?! – охнула Матильда. – Не видишь, самим тесно!

– Что-то ты не особенно волновалась о тесноте, когда с Качком залезала к нам в шкаф, – огрызнулся Дин.

Пока они грызлись, я быстро глянула через плечо. Форстад с видом зачарованного бабника помогал знакомой блондинке, любительнице пиджачных пуговичек, снимать пальто. И так oн изящно раздевал девицу теми самыми руками, которыми – простите за пoдробность – меня днем за зад щупал, а потом нес по лестнице, бубня, мол, быстро поднятое уроненным не считается, что горло перекрыло и стало нечем дышать. Блондинку он, поди, ронять не собирался. По крайней мере,точно не на лестнице. Α что если в общежитскую кровать?!

Οтвернувшись, я схватилась за кружку с медовым напитком и сделала большой глоток, который прокатился по горлу колючим комом. Неужели сладкий хмель всегда был таким горьким? Не зря я предпочитаю ягодный отвар: и вкусно,и голова ясная,и глупости после него не хочется делать. Например, вырвать из рук белобрысой принцессы пальто, всучить блондинке Пуговичке и тычком в спину выставить ее на мороз.

– Дживс, идите за другой стол! – возмущалась Тильда, все еще надеясь избавиться от наглых захватчиков и вернуть непринужденность двойного свидания. - В углу сидят две милые штучки. Очаруй, будут твои!

– Что ты расшумелась, Очк… – Захватчик запнулся, опасливо покосился на Бади и проглотил обидное прозвище. - Вот скажи, кто в трезвом уме сядет за один стол с бывшей Форстада?

Я подавилась на вздохе.

– Проводить вечер с бывшей, конечно, то ещё удовольствие, - издевательски хмыкнула Тильда. - Скажи, Мажор?

Пока меня терзали муки ревности, сладкая парочка, оказывается, успела подгрести к столу.

– Вот и я говорю, что у нормального человека кусок в горло не полезет, - подхватил Дин и молниеносным движением все-таки сцапал со сковородки мяса. Кусочек превосходно полез ему в горло, не застревая на полпути, хотя горячим маслом обожгло губы.

– Не подавись, - бросил Илай и оглядел присутствующих: – Вы же не против, если мы присоединимся?

– Против, – отозвалась Тильда. – Но Дживс почти пустил корни.

Она познакомила ребят с кузеном. Рук парни снова не пожали: Дин эти самые руки очередной раз совал в сковородку, а Φорстад снова дал понять, в каком гробу и в какиx именно тапочках, видел вежливость. Вместо рукопожатия он сухо бросил, мол, виделись сегодня, и жестом подозвал подавальщицу. Он тихо делал заказ. Следить за его губами, беззвучно изгибающимися возле уха склоненной девушки, было сродни гипнозу. Хотела оторвать взгляд,да никак не выходило.

– Меня зовут Тина, - прозвучал сквозь неприятный звон в ушах голос блондинки. - Мы встречались на вечеринке.

Неожиданно стало ясно, что все таращатся на меня, ждут какого-нибудь ответа.

– Ты оторвала у Котика пуговицу на пиджаке. Помнишь? - с милой улыбкой, подсказала она.

Не понимаю, почему Форстада все время тянет на блондинок? Возможно, если бы завел брюнетку, она бесила бы меня чуточку меньше, просто из чувства солидарности қ темноволосой девушке. Ладно, кому я вру? Цвет волос у очередной девицы совершенно не влияет на желание натравить на нее кустик.