Сезоны любви (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 19

— Обалдеть! — сказала я. — Это что — кактус?

— Это букет.

— Мне?

— Вам.

— Мне никогда не дарили букет из кактусов. Спасибо.

— Рад, что я оригинален. Пожалуйста.

Продолжая держать кактус в обеих руках, я попыталась встать — после третьей неудачной попытки с интересом наблюдавший за мной Глеб отстегнул, наконец, мой ремень безопасности; я кивнула и аккуратно вышла из машины.

Глеб толкнул передо мной дверь, и я ввалилась в отдел вместе с кактусом и шефом. Торжественно промаршировала к своему столу, водрузила на него свой «букет» и только после этого сказала:

— Здрасьте.

— Привет-привет, — пожимая руку Глебу, Буров не сводил с меня глаз. — Это что такое?

— Кактус.

— Бывает, — сказал Буров. — Глеб Анатолич, Михеев сегодня все-таки явится? Я же без него, как без рук!

Я неторопливо сняла плащ, причесалась, села и стала передвигать по столу кактус, чтобы выбрать ему подходящее место. Больше всего он походил на слепленного из репейника медвежонка. Вскинула взгляд — Глеб посматривал на меня из-за плеча Бурова смеющимися глазами.

— Наташ, тебя, — сказала Галочка. Метнула взгляд в шефа и добавила, отчетливо понизив голос. — Приятный брюнет.

Я глянула на часы и чертыхнулась: девять ноль-ноль. Ну нельзя же быть таким пунктуальным!

— Да? Здравствуйте. Да, это я. Да, говорили. Сегодня? Где? Во сколько? А как я вас узнаю? А… Ну хорошо. Да. Договорились. До вечера.

Я положила трубку и осторожно поглядела на шефа. Тот задумчиво кивал на слова Бурова, разглядывая пол под ногами. Руки в карманах, воротник поднят, отчего Глеб выглядел нахохленным и озабоченным. Кивнул последний раз и, не глядя на меня, вышел.

Я почувствовала себя брошенной.

— И как свидание? — спросила Таня, едва я только переступила через порог. Чтоб тебя, душа простая, вот же Глеб, сидит рядом с Буровым!

— Да никак, — привычно отозвалась я.

— Неужели не пошла? — преувеличенно удивилась Галочка. — На тебя не похоже!

Ах ты… стервочка. Глеб Анатольевич изволил повернуть голову и посмотрел на меня с подчеркнутым вниманием, приподняв брови. Да чего там! Что нам стесняться — все мы здесь большая дружная семья! Я неторопливо сняла плащ.

— Пойти-то я пошла…

— И что — не дошла? — осведомился Буров.

— Дошла — до ручки.

— Да не тяни ты кота за хвост! — возмутилась Нина Дмитриевна. — Рассказывай по-человечески!

Я вздохнула.

— Договорились встретиться у "Факела". Вы, говорит, меня сразу узнаете. У меня в руках газета будет.

— "Искра", поди? — фыркнула Галочка. — А в петлице — гвоздичка? Подпольщики!

— Нет, чтобы с букетом стоять! — вступила Таня. — Вот все вы такие, жмоты несчастные!

— А чего разоряться-то раньше времени! — возразил Буров. — Ты знаешь, сколько сейчас приличный букет стоит? А придет на "стрелку" вот такое вот…

— Что-о?!

— Не бей, это я не про тебя!

— То-то же! Ну, пришла я. Дай, думаю, постою на другой стороне улицы, погляжу на суженого. Нет как нет. Ну-у, думаю, начинается! Даже на первое свидание не мог прийти вовремя. Ладно, подожду, посмотрю, а то, может, и дорогу переходить не стоит. Стою, смотрю. И тут…

— Подъезжает белый лимузин, а из него… — подсказала Галочка. Глеб Анатольевич вдруг переменил позу — откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки. У отдела заблестели глаза. Я села поудобнее.

— Смотрю, неподалеку стоит мужик с газеткой.

— А гвоздичка?

— Бэз. Стоит и тоже на ту сторону пялится. Прямо рентгеном всех проходящих теток высвечивает… Ах ты ж, думаю, гад, так ты на меня со стороны хочешь посмотреть, решить — подходить-не подходить?!

Буров неожиданно заржал. Женщины взглянули на него с укоризной.

— Смотрю, — я развела руками, — господи, кроме газеты там и посмотреть-то не на что! Какой-то весь скукоженный, на голове кепочка задрипанная, плащ, наверное, молодости моего папы! Говорил, что ему сорок, а на вид — вообще полтинник с гаком! Врет и не краснеет! Или больной…

— И дальше что?

— А ничего. Плюнула да пошла.

— Дуры вы девки, дуры! — в сердцах объявила Нина Дмитриевна. — Все бы вам лимузины да смазливую морду подавай! Жить-то тебе с человеком, а не с кепкой! Подошла бы, поговорила, что тебе, убыло, что ли? Может, у него душа расчудесная!

— Ага, а что же он со своей душой расчудесной в засаде-то сидит? Тоже, поди, высматривает покрасивее! А подошла бы толстушка в очочках — так он бы в кусты!

— Ну не знаю, — задумчиво сказал Таня. — Если сразу не понравился… Мог бы, правда, и одеться поприличнее. Первая встреча все-таки. Встречают-то по одежке…

Галку больше волновал практический вопрос.

— Что говорить-то ему будешь, когда позвонит?

— А, может, не позвонит? — с надеждой сказала я.

Зазвонил телефон. Все замерли. Вот пунктуальность — девять ноль-ноль! Все опаздывают, все люди как люди, а этот… как хрен на блюде. Глеб Анатольевич с каменным лицом взял трубку, послушал и любезно пододвинул телефон.

— Вас.

— Да? Спасибо… — я встала рядом со столом, щекой ощущая взгляд. Глеба — Алло? Кто? Плохо слышно! Игорь? Какой Игорь? Ах, Игорь! Здравствуйте. Почему не было? Как это не было? Была! А вот где вы-то были? Вовремя? А где стояли? У "Факела"? ах, нет… А почему нет? Меня не видели? А я вас. Я, между прочим, подъезжала. Да, на машине. Посидела, подождала, вас нет… И уехала. Надо держать свое слово! Договорились — значит, договорились! А раз вы такой необязательный, мне тогда с вами и встречаться не хочется… Все!

Я положила трубку и выдохнула.

Галочка зааплодировала.

— Знай наших! Как ты его!

— Он хоть слово-то успел вставить? — спросила довольная Таня.

— Сказал — "ну и ладно".

— Да, лучший способ защиты — нападение! — Буров горестно взглянул на Глеба. — Вот так, Анатолич, они нас и…

Глеб молча показал мне большой палец.

— Между прочим, — сказала я в пространство, — не ближе ста метров…

— Ну, и как у вас дела? — отбушевав, спросила Светка. Я почувствовала благодарность: все-таки подруга…

— Да все так же…

— Что так же?

— Разговариваем.

— Господи, — опасливо произнесла Светка, словно услышав о поставленном мне тяжелом диагнозе. В принципе, так оно и было.

— Он, случайно, не…

— Не импотент, успокойся.

— А ты откуда знаешь? — с подозрением спросила Светка. — Ты же не проверяла?

— Ну… знаю…

— Значит, разговариваете. И все?

— Нет, — поспешила я ее обрадовать. — Он мне еще кактус подарил.

— Кактус? — переспросила Светка. — Кактус?

— Ну да, кактус. Цветущий. Цветок очень красивый, хотя всего один. Кактусы, говорят, редко цветут, приходится долго ждать…

— Он подарил тебе цветущий кактус, — медленно повторила Светка.

— Да.

— О господи, — сказала Света и отключилась.

Я была с ней полностью согласна.

— Ну все, — сказала Катька безо всяких предисловий. — Мы с Генкой подали заявление.

Все, конечно, к тому и шло, но в данный момент я восприняла это как предательство. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся. Мне не везет в этом так, что просто беда… Последняя незамужняя подруга была… Если не считать уже разведенных.

— Ну? — подождав, вопросила Катька.

— Что — "ну"?

— Могла бы, между прочим, и поздравить!

— Поздравляю, — промямлила я. — Ты, поди, еще и в белом будешь?

— А то! Свадебные платья и на мой размер шьют!

— Будешь выглядеть, как тихоокеанский лайнер! — мстительно пообещала я.

Катька расхохоталась.

— Генка упадет! Я еще все в обтягон закажу, представляешь?

Я представила и поневоле тоже захихикала.

— Так что ждем вас двенадцатого в тринадцать ноль-ноль в центральном загсе.

— Сейчас запишу, а то память-то у меня девичья…

— Знаю-знаю, не помнишь, где была, кому дала…

— Так. Тринадцатого…

— Двенадцатого, балда!