Попаданка для ректора или Звездная невеста (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 36
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая
— Влияние, которое оказывала на нас определенная сила, рассеяно, — продолжал лунный аксолотль. — Я не могу сейчас сказать, что это было. Возможно, определенные эксперименты звездного флота. Возможно, нечто, аналогов которому еще не было в мировой истории. Возможно, это та сила, со всей властью и мощью которой еще только предстоит столкнуться всем разумным обитателям вселенной. Но сейчас мы свободны.
Декану зааплодировали. Кто-то на галерке затопал ногами, заулюлюкал, и под потолок взлетели сиреневые искры. Лунный аксолотль хмуро посмотрел на них и вскинул лапу, призывая всех к тишине. Когда студенты смолкли, он продолжал:
— Беглый анализ нашего общего состояния показал, что определенные способности, данные нам, сохранились до сих пор. Мы с деканом Лю Шенем пришли к единому решению. За любое использование магии для причинения пусть даже ничтожного вреда — немедленное исключение. Использование магии во время занятий запрещено, нарушители будут наказаны. Я думаю, вам не надо доказывать серьезность намерений руководства.
Декан Браун обвел собравшихся пристальным тяжелым взглядом и произнес уже мягче:
— Но запускать фейерверки от радости не запрещено. Сегодня у всех нас есть повод ликовать.
На вторую пару Лиза не пошла. Отправившись в библиотеку, она вошла в мировую паутину и после недолгих поисков обнаружила страницу Михайлины Ломинцевской в одной из соцсетей. Приемная мать почти ничем ее не заполнила. Несколько песен Скавачевского в разделе аудиозаписей, какие-то игры и всего одна фотография: они сидели возле дома втроем с еще маленькой Лизой. Это было через несколько лет после того, как Лиза попала на Марс — успев привыкнуть к новому миру и приемным родителям, она называла их «мамой» и «папой». Лиза смотрела на себя — растрепанная белобрысая девчонка в джинсах и клетчатой рубашке, с котенком на руках и значком с Билли Боем, Пузатым пиратом, на кармане — и неожиданно остро понимала, что соскучилась. Ужасно соскучилась.
Неужели прямо сейчас она сможет поговорить с Михайлиной? Неужели первая база вернулась по-настоящему?
Лиза до сих пор не могла в это поверить. Несмотря на то, что видела все перемены своими глазами и, по большому счету, сама их и вызвала, сделав Лаверну сложное предложение и усомнившись в его искренности.
Не могла.
На странице Михайлины была кнопка для моментальной связи, и Лиза быстро надавила ее. Некоторое время ничего не происходило, потом пошел сигнал соединения, и на экране планшета появился серый квадрат с надписью «Ждите, вам обязательно ответят». Интересно, что сейчас делает Михайлина? Работает за стойкой кафе, раздавая работягам пироги и наливая кофе, или сидит в офисе на низшей секретарской должности, заказывая баклаги с водой и почту…
Серый квадрат стал белым: соединение установилось. Лизу пробрало холодом от макушки до пяток — Михайлина сидела за кассой книжного магазина, и за ее спиной красовался разноцветный плакат, рекламирующий очередной детектив Саши Серова.
— Ма, привет! — Лиза старалась говорить бодрее, но чувствовала, что не сдержится и заплачет. Она никогда еще не была так далеко от дома, как в эту минуту.
— Лиза, дочуша! — Михайлина сперва радостно улыбнулась, потом закрыла рот и нос ладонями, и в ее глазах заблестели слезы. — Привет, дитё! Ну слава богу, есть связь! Мы два месяца дозвониться не могли. Как ты там, как учеба?
— Учеба? — растерянно переспросила Лиза. — Да хорошо учеба… то есть… откуда ты знаешь?
Михайлина смахнула слезу, и Лиза увидела на лице приемной матери светлую радость и нескрываемую гордость. Выйдя из-за кассы с планшетом, Михайлина отошла в сторону, подальше от покупателей, листавших книги, и ответила:
— Отец мне рассказал. Всех на уши поставил, когда ты пропала, а потом полиция прислала записи с камер. Ох, дочуш, мы так гордимся тобой! — Михайлина всхлипнула. — Такая умница выросла!
На мгновение Лизе стало тяжело дышать. Она думала, что приемные родители не знают, как вернуть ее назад на ферму — а оказалось, что ею гордятся, и отец, сидя возле телевизора, наверняка говорит в адрес игроков «Зенита-Нова»: «Вы бы так играли, как моя Лизка учится! Давно бы в чемпионы вышли!» В обширном семействе Ломинцевских не было людей с высшим образованием — а потом появилась Лиза, и все стало по-другому.
— Я учусь, ма, — промолвила Лиза. — Все в порядке, надеюсь, стипендия будет, — Михайлина ахнула и негромко повторила: «Даже стипендия!», и Лиза продолжала так поспешно, словно боялась, что ее перебьют: — Я тебя очень люблю. Очень-очень.
— И я тебя люблю, дочуш, — Михайлина все-таки не удержала слез. — Ты звони мне, не забывай. Ладно?
После того, как сеанс связи завершился, Лиза отложила планшет и долго-долго сидела за столом, глядя, как в библиотеку приходят и уходят студенты, как мимо нее пробегает чужая жизнь, нисколько ее не затрагивая. Лиза никак не могла понять того тихого странного чувства, что охватило ее душу — и от этого непонимания было только больнее.
Глава 7
Постепенно жизнь в академии вошла в привычную колею. Разумеется, деканы Браун и Лю Шень прогнали всех студентов через медицинский блок, получили самые исчерпывающие результаты исследований, которые показали только одно: ребята здоровы, два месяца с Лаверном не оказали на них негативного влияния.
Филин вздохнул с облегчением.
Каждый день он тревожно вслушивался в себя, пытаясь найти отголоски чужой воли — и так ничего и не обнаружил. То ли Царь-Ворон наконец-то утратил интерес к нему, то ли Аберфорт был прав, и Лаверн, его крылатый противник и преображение первой базы были экспериментом, который завершился, по счастью, без последствий.
«Вот и хорошо, — думал Филин. — Вот и славненько».
Напиваться больше не требовалось. Тщательно взвесив все за и против, Филин выгреб из потайного ящичка все свои запасы и сгрузил их в мусорный отсек. Здравая ясность и четкость ума нравились ему намного больше всех зеленых фей. Филин думал, что от расставания с солями и спиртным ему станет как минимум грустно — но не испытал и малейшего дискомфорта.
Дискомфорт появился через неделю после того, как исчез Лаверн, и первая база приняла привычный облик. Филину предстояло покинуть академию в компании с Нараявой — лайнер должен был доставить их на Землю, в ректорат — от заместителей требовались личные отчеты по всему, что произошло в академии за два месяца без связи. Заняв места в небольшой каюте и закрыв за собой двери, Филин и Нараява сказали чуть ли не в один голос:
— И что будем рассказывать?
На информационной панели появилась красная надпись «Пристегните ремни. Начало полета через две минуты». Филин послушно щелкнул металлической пастью ремня и произнес:
— Все зависит от того, что они знают. Аберфорт отправил все документы, но теперь вот требуют нас лично.
— Возможно, подозревают, что мы знаем правду? — предположил Нараява. Угольно-черный цвет его кожи стал сереть: заместитель волновался. Вчера они вчетвером провели три часа на совещании в деканате, но так и не пришли к каким-то единым выводам.
Лайнер вздрогнул, и Филин ощутил легкий упругий толчок в ноги — полет начался. За иллюминатором медленно и величаво плыла первая база, удаляясь от лайнера, заваливаясь куда-то вправо и становясь совсем маленькой — а сверху раздвигался купол, выпуская лайнер на волю. Мелькнуло багровое брюхо Юпитера, на какой-то миг все заслонив собой и наполнив каюту грозным красно-коричневым сиянием, а потом все залило звездной тьмой.
— Мы вчера решили, что начнем беседу с того, что повторим все, изложенное в документах, — произнес Филин, когда красная надпись на панели сменилась зеленой: «Отстегните ремни. Полет проходит в штатном режиме». — В любом случае, мы летим на Землю, Ричи. Это уже хорошо.
— Родители наших студентов буквально извели представительство флота, — произнес Нараява. Филин неопределенно пожал плечами.
— Естественно. Если бы мой ребенок полетел учиться, и с ним бы не было связи, я бы тоже всех извел.
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая