Мёртвая столица (СИ) - Виланов Александр Сергеевич - Страница 59

С этими словами Перри вдруг приблизилась к нему и равнодушно поцеловала, после чего отстранилась и зашагала прочь той же дорогой, откуда пришла.

Линсон тронул губы, провожая взглядом её удаляющийся в темноте силуэт. Выходка Перри не оставила после себя никаких эмоций: в этом поцелуе не было ни тепла, ни страсти. Такое нередко бывало с женщинами, которые были не прочь провести ночь с загадочным седовласым красавчиком, но не испытывали ничего, кроме простого плотского влечения.

Этим поступком Перри ответила сразу на два вопроса: показала свою доступность и в то же время отбросила любые разговоры о серьёзных отношениях. И без того глупый давний конфликт был окончательно закрыт.

Оставшись в одиночестве, Линсон вновь обратил взор к широким дискам небесного города, подпираемых уходящими в темноту столпами. Внизу, на тёмно-сером полотне холмов и мёртвых лесов, светилось множество белых точек — священные деревья нар'силен. Как и Ва'лар, они продолжали существовать в обоих измерениях.

Мысли проводника невольно обратились к пиявкам. Не тем, что ожидали на втором этаже в трёх кварталах отсюда, а к прежним, тогда ещё совсем молодым ребятам, какими они запомнились проводнику.

«Выпьем все соки из этого мира, но добьёмся своего».

Эта фраза как нельзя лучше описывала нынешние стремления банды, но в те времена значила совсем другое. Тогда молодых беспризорников вела цель добыть себе пропитание и крышу над головой, под «выпитыми соками» подразумевались срезанные в толпе кошельки, а пределом мечтаний был собственный дом и запасы денег, которых хватит до конца жизни.

Проводник грустно усмехнулся. Он отбился от банды, но каким-то образом оказался единственным из пиявок, кто не отступил от давней детской мечты.

— Это не я покинул банду, — шепнул он в пустоту, — а вы. Интересно, смогу ли я вернуть вас обратно?

***

Земля медленно сыпалась из ладони, накрывая горсть уложенных в лунку круглых белых семян, едва заметно светящихся в темноте. Когда рука опустела, Сайтеми зачерпнула ещё земли и снова наклонила ладонь над семенами.

Воительница не торопилась. Словно ждала, что кто-нибудь её остановит. Может, дозорный ма'аари, отлетев подальше от колонн Ханералла, разглядит в вечернем сумраке крылатого собрата, или стая голодных хищников, выскочив из-за деревьев, прогонит деву в воздух.

Но никто не приходил и не прилетал.

Насыпанная земля образовала небольшой бугорок на месте посева, пришло время полить семена.

Деве с трудом верилось, что никто и ничто не стремилось помешать ей в совершении столь ужасного преступления. Неужели Ва'лару и правда нет до неё дела? Бог и покровитель крылатого народа поддерживал неразрывную связь с каждым ма'аари, чувствовал мысли и тревоги каждого из них, и от него никак не могли ускользнуть сомнения, пробравшиеся в душу воительницы Серебряных Крыльев. И всё же он бездействовал.

Сайтеми припомнила историю своего народа. Даже среди идеального общества Кеварина, подконтрольного воле божества, попадались гнилые плоды: убийцы, грабители, насильники. Таких были единицы. Чтобы стать преступником, ма'аари должен был либо утратить связь с Ва'ларом путём беспробудного пьянства, либо сойти с ума, что также вело к утрате контроля, ибо даже бог был бессилен усмирить повредившийся рассудок.

Подобные случаи были крайне редки и всякий раз становились громким событием, обсуждаемым во всех уголках Кеварина, а суды проводились прямо в стенах Небесного Престола, перед ликом божества. Приговор, как правило, для всех был одинаков: сбившегося с пути ма'аари милосердно избавляли от позорного существования, обрывая жизнь быстрым и точным ударом в сердце.

Сам Ва'лар, понятное дело, не вмешивался в судебные процессы и безучастно наблюдал за вершением приговоров, всегда оставаясь в роли немого зрителя.

Само существование этих судов лишний раз доказывало, что бог ма'аари не желает, а может, и вовсе не способен вмешаться в дела своих подопечных, как не вмешался девяносто лун назад, позволив Порче беспрепятственно заразить Мелисельскую рощу. А значит, этим вечером никто её не остановит.

Вылитая из бутылки жидкость пропитала земляной бугорок и пробудила жизнь в священных семенах.

Мне нужны лишь ответы… Я хочу только знать…

Пусть всё окажется лишь страшным сном. Пусть Сайтеми выставит себя дурочкой, поверившей фокусам бесчестного афериста из Эркона. Пусть шесть древ взойдут безо всякого вреда для окружающих земель, а глупую воительницу пожурят за нарушение традиций.

А если и казнят — пускай. Турта навсегда отняла у девы прежний покой и уверенность. Ей, узнавшей страшную правду, уже не было пути назад. Дева исполнила свою миссию, совершила невозможное, вошла во владения Порчи и вернулась с новыми знаниями, но ценой тому стало душевное равновесие, так и оставшееся в руинах мёртвой столицы. Она знала, что уже не вольётся в привычный водоворот жизни крылатого народа — ни завтра, ни месяц, ни год спустя. Душа, обманутая всеми, более не обретёт покоя, пока не доберётся до правды.

Сегодня.

Здесь и сейчас.

Торино ни о чём не знал. Сайтеми не стала ему говорить, чтобы не втягивать возлюбленного в неприятности. Она бы и вовсе не стала с ним видеться, не встреть её Торино на пути к столице, выбившуюся из сил и готовую вот-вот рухнуть вниз, на съедение лесному зверью. Оставалось надеяться, что у него хватит ума не заступаться за предательницу, если худшие опасения о природе Порчи окажутся правдой.

На глазах у Сайтеми тонкие призрачные ветви пробились из-под земли и стали медленно разрастаться. Дева инстинктивно шагнула назад, в голове прозвучал окрик воображаемого проводника… Но ничего не случилось. Нар'силен не завял, не выпустил Порчу, которая тут же пожрала бы солидный участок травы. Священные деревья тянулись вверх и распускали ветви, разве что из-за тесноты были вынуждены оплести друг друга, образовав подобие толстого узловатого ствола. Достигнув в высоту семи футов, они прекратили рост, а стоявшая перед древом воительница уже всем телом ощущала испускаемую им целительную энергию.

Запоздало пришёл вопрос: а сколько времени должно пройти, прежде чем проклюнется Порча? И хватит ли одной дюжины семян, когда Капитолий в Турте был окружён целым лесом призрачных деревьев? О связи между нар'силеном и Порчей не оставалось никаких сомнений, но о способах инициации заражения деве оставалось лишь догадываться. Нарушение негласных традиций Кеварина, множественные деревья в одном месте — вот и всё, что ей было известно.

Теперь оставалось только ждать.

А может, не стоит? Ведь ещё не поздно всё вернуть. Разворошить землю, выдернуть с корнем светящиеся деревья и раскидать подальше друг от друга. Такой поступок непременно посчитают святотатством, но земли ма'аари останутся в безопасности. На какое-то время…

Ведь причины заражения Мелисельской рощи до сих пор не были найдены.

И что-то подсказывало Сайтеми, что ни совет Эл'таро, ни изыскатели не станут всерьёз рассматривать её теорию. Они не посмеют усомниться в святости нар'силена.

Левую сторону куртки оттягивала непочатая бутыль с вином. Сайтеми так и не притронулась к ней. Дневной хмель уже почти спал, но проникшая в сознание воля Ва'лара отчего-то не стремилась вернуть контроль над протрезвевшей воительницей.

«Он этого никогда и не делал», — догадалась наконец Сайтеми. Кристальный бог разжигал в ма'аари гордость и уверенность в себе, но никогда не имел над ними прямой власти. Вот почему он допускал преступления, вот почему позволил деве пронести свои сомнения через пол-континента. Он владел эмоциями ма'аари, но не мог изменить их намерений.

Ва'лар был не властен над теми, кто сбился с пути.

Сайтеми отвернулась от обнявшихся тонких стволов и устремила взор на восток. Вдалеке, в сотнях миль отсюда, возвышались над землёй исполинские столпы Ханералла; гигантские диски на их вершинах светились в темноте, словно блюдца из живого нар'силена.

Если затея с семенами увенчается успехом, город не попадёт в зону заражения. Сайтеми не хотела жертв.