Счастье любой ценой (СИ) - Лакс Айрин - Страница 35

Стас стоял словно стена. За его широкими плечами Янина спряталась даже не от меня, но в большей степени от себя.

Трусливая сучка! Стыдно признаться, что она по мне такая же больная и зависимая, как я по ней? Так трудно посмотреть правде в глаза и сказать себе, что она от меня голову теряет?!

Мне хотелось получить ответы. Не короткую записку на бумажке. Но вслух. Глаза в глаза. Мне необходимо было знать, получила ли она то, что хотела?

Получила? Получила или нет?

Почему я не могу узнать хотя бы этого? Почему перед моим носом постоянно захлопывается дверь?

Стас молчал, сверля меня тяжёлым взглядом. Мои мысли бултыхались внутри головы, оглушая своим рёвом. Внутри меня всё клокотало, я не мог связать хотя бы двух слов, опасаясь, что меня просто порвёт на клочки от ярости.

Внезапно я услышал её голос. Спокойный и будничный, сладкий. Как будто по лицу нежно провели кончики пальцев, а потом этими же пальцами стиснули рукоять лезвия и полоснули по глотке.

Я давно не слышал её — такой.

— Стас, это я. Перчатки у тебя дома оставила…

Я резко открыл дверь, жадно вглядываясь в любимое лицо.

Невозможно красивое, с чуть раскрасневшимися щеками. При виде меня с лица Янины схлынула краска, а пятна на щеках заалели ещё сильнее.

— Привет. Беглянка.

Я шагнул вперёд, к ней, чувствуя, как зрение подводит меня. Просто мир закручивается, смывая ориентиры и очертания предметов. В фокусе только её лицо и страх в глазах.

Янина отступила. На плечо мне легла тяжёлая рука её брата.

— Оставь Янину в покое. Она не рада тебя видеть.

Злость резко взяла своё. Я развернулся, намереваясь ударить его.

Но я был пьян, а брат Янины оказался быстрее, впечатав кулак мне в лицо и мгновенно прижав к стене.

— Ни шагу в её сторону. Я же предупреждал.

Я не чувствовал боли. Просто что-то лопнуло, и по губам поползла горячая струя.

— Стас! Стас! Ты что? Отпусти Володю! — словно очнулась Янина, повиснув на своём брате-великане.

— Отпущу и спущу. С лестницы вниз… — процедил Стас.

— Прекрати! — потребовала Янина, пытаясь отпихнуть брата.

Тёмно-серые глаза беспокойно пробежались по моему лицу. Мне стало смешно.

— Надо покалечиться, чтобы ты переживала обо мне? Или лучше сразу сдохнуть? По кому убиваться больше будешь? По мужу или по мне?

Янина отшатнулась от моих слов.

Низко ударил, знаю. Просто у рыцаря запачкались в грязи сверкающие доспехи, и совершенно не хочется их оттирать.

— Отпусти! — рявкнул я, отпихивая Стаса. — Отпусти, ну, долбоёб! Не буду я её трогать. Как ты сказал, она бегает от меня, как чёрт от ладана?

Стас медленно разжал руку. Я вытер кровь с разбитой губы рукавом дорогого пальто.

— Кажется, у нас наоборот. Я в роли чёрта, которому нужен сраный святой ладан!

— Тебе нужно помочь. У тебя кровь… — едва слышно сказала Янина.

— Мне от тебя не помощь медсестры нужна, а кое-что другое.

— Стас, пусти в дом. Нужно помочь. Зачем ты руки распустил? — недовольно сверкнула глазами Янина.

— Напросился сам, — ответил Стас, не двигаясь с места.

— Ха… Поговорить сможешь, Ян, или это тоже выше твоих сил? — спросил я.

Проклятая кровь не желала останавливаться.

— Пару слов, не больше. Я уже понял, что ты меня не желаешь ни видеть, ни слышать…

Я прошёл к лестнице, спускаясь по ступенькам. Оглянулся.

— Я немного прошу. Пусть твой громила-охранник рядом постоит, если ему так хочется.

Я вышел на улицу, остановившись у подъезда. Янина почти сразу же вышла следом, а брат встал в дверях. Даже не оделся. Вышел на улицу в мороз в той же домашней футболке и шортах.

Янина раскрыла сумочку и достала сухие салфетки, протягивая мне.

— Вытри кровь, Володя…

Я отмахнулся. Сейчас мне её забота была как кость поперёк горла. Я скатал снежный ком, прикладывая к разбитой губе.

— Вернёшься? — спросил я, не желая ходить вокруг да около.

Задолбало. Я не футбольный мячик, чтобы меня пинали без перерыва.

— Нет, — покачала головой Янина и спустилась, отойдя подальше от подъезда, чтобы брат не услышал нашего разговора.

Я немного помедлил, но подошёл к ней, катая холодный, подтаявший снежный ком по губе.

— Володя… Я хочу пожить сама. Мне это надо. Ты наверняка слышишь только моё «я»…

— Да, так и есть. Ты — эгоистка. А ты не подумала, как херово я себя чувствую, беспокоясь за тебя, думая, что ты можешь носить моего ребёнка?

Янина покачала головой.

— Нет никакого ребёнка. У меня месячные точно в срок. У нас ничего не вышло. И может быть, так даже лучше. Нельзя было просить тебя об этом…

— Но ты попросила. Я согласился, надеясь, сама знаешь, на что.

— Прости меня, пожалуйста, — голос Янины дрожал. — Но я не могу оправдать твоих надежд.

Янина смахнула слезинку. Её пальцы покраснели от мороза. Я автоматически потянулся к рукам Янины, согревая их между своих ладоней. Наклонился, обдавая горячим дыханием.

— Не сейчас… — услышал я.

Я посмотрел ей в глаза: не ослышался ли я?

— Я не могу сейчас. Я не стану врать тебе. Я не могу остаться равнодушной к тебе, ты меня волнуешь, заставляешь чувствовать себя не в своей тарелке, — Янина перевела дыхание, решительно продолжив: — Я знаю, что ты — это ты, не твой брат. Вы сильно отличаетесь, но я, как одержимая, ищу сходство. Я не понимаю, нравишься ли ты мне из-за того, что вы со Славой на одно лицо, или из-за другого. Я запуталась.

— Мы идеально совместимы, дурочка.

Янина усмехнулась.

— Это может оказаться просто тоской по любимому, подменой, самообманом. Я хочу разобраться. Я прошу тебя. Дай мне время…

Я рассмеялся. Опять пришлось катать снежный шар, чтобы приложить его к губе.

— Время? Сколько? Что я буду делать со своим временем? Сидеть, как попрошайка, ожидая, пока ты копаешься в себе?

— Пожалуйста…

— Хочу, чтобы ты была моей! — резко перебил я её. — Заебался бегать вокруг тебя, боясь подышать в твою сторону слишком шумно или резко. Давай не сходя с этого места решим?

Я отчаянно и безумно надеялся на положительный ответ. Несмотря ни на что.

— Да или нет? — с напором спросил я.

— Не сейчас, Володя! — побледнев, ответила Янина. — Неужели ты меня не слышишь?

— Какая же ты коварная и жестокая дрянь! — в сердцах выплюнул я. — Хочешь на двух стульях усидеть? Спокойно, в стороне, но чтобы пёс ручной был готов кинуться к тебе по первому зову? А я не пёс, ясно? Я мужчина. Если не сейчас, то значит, никогда.

Янина прикусила губу, часто моргая. Её глаза казались озёрами в половодье. Слёзы текли без перерыва. Больше всего на свете мне хотелось осушить её слёзы, но она делает один и тот же выбор снова и снова: прочь от меня.

«С этим нужно научиться жить…» — внезапно понял я.

Так некоторые люди живут с болезненной опухолью на протяжении всей своей жизни и умирают от несчастного случая.

Чувство, выгрызающее меня изнутри, никуда не денется. Но надо смириться с ним и понять, что эта дорога не приведёт никуда.

— Нет значит нет. Я тебя услышал. Желаю счастливо прижиться на новом месте, — я заставил себя улыбнуться. — И не думать обо мне тоже желаю. Ты всё равно остаёшься частью моей семьи, моим родным и близким человеком, несмотря ни на что. Если у тебя что-то случится, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Но лучше, чтобы этого не произошло. Потому что я не уверен, что не запрошу за помощь слишком высокую цену. Для тебя.

Я заставил себя сделать несколько шагов прочь от Янины, застывшей, как фигурка в ледовом городке. Такая же хрупкая и холодная.

— Мои часы остались у тебя? — внезапно спросил я, развернувшись.

Янина молча кивнула.

— Продай их. Они дорого стоят. Не смей хранить моё время, потраченное впустую.

Я ушёл.

Потом наступило молчание.

Мне казалось, тишина никогда не закончится.