Ида Премудрая (СИ) - Тур Тереза - Страница 15

Хозяйка мерзкого мопса, что ни на секунду не переставал фыркать, скулить, рычать и лаять (всех клиентов разгонит, паразит!) тыкнула пухлым пальчиком со следами ярко-алого лака в кладовку, где были сложены коврики для йоги и подушки для беременных. Очень, к слову, не дешевый инвентарь. Конечно, можно продать! Любой центр купит, вот только все это нужно нам самим!

— Понятно, ты девочка молодая, неопытная. Не переживай. Я помогу. — Меня попытались потрепать по плечу, но я вовремя увернулась.

Вздохнула, в панике соображая, что же делать, ибо я уже, конечно, догадалась, кто к нам пожаловал с визитом.

— Здравствуйте, тетя Фая, — поприветствовала я мамину подругу, которую сто лет не видела и еще сто раз по столько же с удовольствием не видела бы еще!

— Доченька! Левончик как сказал, что вы! О… Какая прелесть, Идочка! Мы и не думали… Какой… удивительный, непредсказуемый финал! Поворот судьбы…

О да, да… Удивительный! Главное — неожиданный какой!

— Я сразу побежала к твоей маме, — продолжала тетя Фая, дела вид, что не замечает моего скептического выражения лица (а я, между прочим, стараюсь!) — И решила тебя навестить. Счастье какое… Идочка!

"Я убью Леву. Сначала у него на глазах уничтожу его любимые кактусы. Топором! А потом убью".

— Тетя Фая, — осторожно проговорила я. — Вы, боюсь, не совсем все правильно поняли…

— О! Скромность! Это настоящее украшение девушки. Но, Идочка, что же я вижу?!

— Где?

Захотелось посмотреться в зеркало — все ли со мной в порядке — столько ужаса было в глазах этой женщины.

— У тебя. Посмотри!

Тетя Фая, одной рукой прижимая Зяму к себе (несчастному уже нечем было дышать — он хрипел, вперившись в хозяйку умоляющим взглядом), другой скорбно окинула наш гостеприимный холл.

Мне порядком надоел этот цирк.

— Простите, мы могли бы поговорить не при клиентах и служащих? Тетя Фая?

— О, да! Конечно-конечно… Идочка! Я понимаю.

И она пошла за мной. А я в ту самую раздевалку для тренеров, где…

Вот же черт. Похоже, придется-таки подыскивать другое помещение.

— Идочка! У тебя везде разболтанность и безалаберность. Ты знаешь, сколько стоит компьютер на столе у администратора?!

— Конечно, знаю. Я сама его покупала.

— Но это же очень дорого!

— Конечно.

Тетя Фая уставилась на меня.

— Но это же… какие деньги! Их можно было бы отложить.

— Можно. Но это мой бизнес, и я предпочитаю их вкладывать.

— Но Левончик…

— Подпишет брачный контракт. Согласно которому, на основании юридически подтвержденного договора между будущими супругами, я — не буду претендовать на его деньги, заработанные до брака, а он — на мои.

— Как это?

Восторг внезапно исчез из глаз потенциальной (тьфу-тьфу-тьфу! Чур! Чур меня, чур!) свекрови.

— Все, нажитые до брака активы — мои и только мои.

— Но…

— Но я не покушаюсь на собственность вашего сына.

— Это само собой! Но деньгами должен распоряжаться муж! Как глава семьи!

— Хррррррррррр… Аххххрррррррррр…. Тяфф! Тяффф! Ррррррррррыыыыххххрррр! — поддержал хозяйку Зяма.

"Ой ли, — рассмеялась я про себя, посмотрев на тетю Фаю. — Ой ли! И ты, мопсик, притормози! А то разогнались оба…"

— Я склоняюсь к мысли, что Левочка погорячился, — трагично закатила глаза тетя Фая.

Мне оставалось только не захохотать в голос и скорбно кивнуть. Не знаю, получилось ли, но я старалась. Очень!

Я проводила тетю Фаю и с облегчением посмотрела на календарь. Обведу красным — и буду отмечать как национальный праздник. Гулянием и салютом.

— Отбой, девочки! — поспешила я успокоить администратора и инструкторов. — Мы победили. Ура!

Опять завибрировал телефон.

О! А вот и мой герой.

— Лева, я тебя убью!

— Прости-прости-прости. Я сам только что узнал, куда поехала мама! Ида… Ну… Вот… Все! Все, что захочешь! Только прости…

— Убью! Убью и пущу на удобрения твоим кактусам.

— Для них мне ничего не жалко, — смиренно проговорил Лева. — Но, может быть, ты меня простишь? А?

— Хорошо. Но только…

Я сегодня была зла и коварна. Левончик заслужил! Это — во-первых. А во-вторых… В конце концов — для его же блага, кстати.

— Только…? — правильно расслышал он интонации в моем голосе.

— При одном условии.

— Я же сказал — все, что захочешь! В кафе? За мой счет!

— Ты приедешь в мой центр. — Я продиктовала адрес. — Купишь абонемент на год. И будешь заниматься, не пропуская ни одного занятия!

— Купить?!!! — возопил Лева.

— А то!

Страшная месть свершилась. Ну, начала свершаться…

Как ощутить себя звездой? Да проще простого! А еще — ничего хорошего, как выяснилось…

Этого, впрочем, стоило ожидать. Я взяла истерично вибрирующий телефон и с тяжелым вздохом ответила:

— Да, мама.

— Я все сказала Фае! — гордо выпалили на том конце.

— Что?

А вот это было… странно. Странно и удивительно. Удивительнее, чем толпа журналистов под окнами моей квартиры.

— Я сказала, что надо совершить над собой усилие. И — как это не тяжело — не лезть во взаимоотношения детей. Чтобы не спугнуть. А уж про деньги, Идочка, вот тут Фая, я считаю, просто категорически не права! Они твои. И идея с брачным договором кажется мне вполне здравой. Тебе, конечно, надо было помягче, но, в целом…

Обалдеть!

Вот даже и говорить не буду о том, что мы с Левой просто друзья. Зачем? Бессмысленное занятие. И мама, и тетя Фая — в своем мире. У них своя, собственная… еврейско-материнская реальность. В этой реальности мы с Левой скоро поженимся, я нарожаю им пухлых кудрявых внучат, может, еще что произойдет — кто знает? В конце концов, каждый с ума сходит по-своему.

— Ситуация, что ты стала поп-звездой, меня, конечно, огорчает, — неожиданно прервала мои философские размышления мама…

Я вздрогнула. Посмотрела в окно. Слетелись… Стервятники. Ждут, что я выйду. Не дождетесь! Ем я мало, вода в доме есть, центр и без меня работает, так что…

Что там у нас? Пачка овсяных хлопьев, упаковка изюма, орехи, куриная грудка… Ну что ж господа, я бросаю вам вызов!

Настроение поднялось.

— Почему поп-то? — спросила я маму.

— Хочешь сказать, охарактеризовать все это можно другим словом? — ехидно-печально вздохнула мама.

Я тоже вздохнула. А потом мы вздохнули вдвоем.

— Это… тот мужчина? Со свадьбы Василисы?

— Да, — я не стала отрицать очевидное.

— И он скрыл тот факт…

— Мам… А если я скажу, что нам было не до того, чтобы узнавать друг о друге какие бы то ни было факты, ты сильно расстроишься?

— Ну… при чем тут я? Ты — взрослый человек, и…

— Да ладно!? Маааам? Правда, что ли?!

— Ребенок! Не хами матери!

На этом мы и распрощались, вполне довольные собой.

Я прошлась по дому.

Память услужливо подбрасывала воспоминания: яркие, счастливые, острые…

Кирилл… Что же мне делать со всем этим теперь? Ведь не один раз я заводила отношения ради хорошего секса. Так почему же сейчас не могу? Не могу. Потому что сейчас — все по- другому…

Вдруг показалось — раздастся звонок, откроется дверь, он ворвется свежим океанским бризом, распахнет объятия, я утону в карих глазах, весь мир исчезнет, и…

Но никто не пришел.

Мало того что не пришел, так еще что-то на заднем плане упорно отвлекало от страданий… Господи, ну что?! Что еще?! Не так уж часто я страдаю, между прочим! В кой-то веке решила оторваться, и то не дают…

Телефон. Телефон разрывался от звонков, заикаясь бесконечными блямканьями поступающих смс.

Все ясно. Видимо, не только мама узнала о моих сексуальных похождениях. А может, это журналисты?

Отодвинула занавеску, посмотрела на улицу.

Стоят…

И такая… злость взяла! Схватила телефон, записала аудиосообщение:

"Со мной все замечательно, желаю и вам всем выспаться!" — и спряталась под одеяло.