Волки в городе (СИ) - Шаффер Антон - Страница 23

— Так вот, — Дмитриева как-то немного театрально заломила руки, а потом расцепила их и начала нервно крутить кольцо с большим драгоценным камнем, украшавшее ее указательный палец. — Около пяти я позвонила ей. Она сказала, что все в порядке, что с Костей уже встретилась, и они едут к нему домой, куда должны подъехать и другие ребята.

— Что за ребята?

— Ну, обычная их компания… Сережа Землин, Оля Докучаева, Лёша Сергеев… Эти трое были всегда. Может, кто еще подъезжал — не знаю.

Днёв внимательно наблюдал за женщиной. По всем признакам говорила она искренне и действительно пыталась вспомнить по максимуму. Речь у нее была взволнованная, но не выходила за рамки того эмоционального состояния, в котором она находилась. Подполковника немного насторожили несколько искусственные жесты, но довольно скоро он понял, что они лишь часть ее повседневного имиджа, из которого она, скорее всего бессознательно, не могла выйти даже сейчас, когда, фактически, решалась судьба ее дочери.

Лада зафиксировала имена друзей похищенной в карманном компьютере, которыми не так давно снабдили всех сотрудников МНБ, имевших старшие офицерские звания. Штука эта была очень удобной и позволяла фиксировать все сразу в трех режимах: аудио, видео и текстовом. Но Дмитриев сразу предупредил (хотя это было ясно обоим и без него), что никаких аудио и видеозаписей вестись не должно. А все пометки, которые делались офицерами, жестко им контролировались. Вот и теперь он тут же спросил:

— Что вы записываете?

— Имена знакомых вашей дочери, — ответила Лада. — Это необходимо для дальнейшего следствия, Станислав Игоревич.

— Да-да, конечно… — согласился он и откинулся на спинку дивана. В этот момент он выглядел намного старше, чем обычно на экране телевизора, где до этого его видел Днёв. Дмитриеву было шестьдесят лет, но смотрелся он, обычно, лет на десять моложе. Моложавый, подтянутый, почти без седых волос… Но сейчас подполковник был готов дать ему все семьдесят. Перед ним сидел старик с погасшими глазами, в глубине которых читалась лишь одна просьба: найдите мою дочь.

Мишина тем временем перешла к следующему вопросу:

— Мария Викторовна, — обратилась она к жене члена ЦК. — Когда вы разговаривали с дочерью в последний раз?

— Около восьми. Я, к сожалению, обновила список звонков в тот же вечер, так как он был слишком перегружен… Как назло…

— Это ничего, — поспешила успокоить ее Лада. — Мы по своим каналам легко установим точно, когда был звонок и откуда был сделан. А что она говорила?

— Говорила, что собирается выходить и часа через полтора будет дома.

— Она уехала на своей машине? — вмешался в разговор Днёв.

— Нет, на встречу с Громовым ее отвез наш шофер и высадил около ресторана «Красная роза» недалеко от Парка культуры… Она его отпустила и сказала, что позвонит, когда ее надо будет забрать.

На глазах женщины впервые за всю беседу появились слезы. Она пару раз всхлипнула, но сдержалась и не разрыдалась.

— Откуда водитель должен был забрать Елену? — Лада напряженно подалась всем корпусом вперед, словно пытаясь получше расслышать ответ.

— Оттуда же… А на место ее привез Костя. Ему она сказала, что хочет там еще встретиться с какой-то подругой…

— Понятно. Спасибо большое, что столько вспомнили. — Лада выключила свой карманник и убрала его в сумку. Днёв последовал ее примеру, смирившись, что в их тендеме ему принадлежит роль ведомого.

Попрощавшись, она покинули квартиру Дмитриевых, заверив, что приложат все усилия и даже больше того, чтобы как можно скорее Елена вновь оказалась дома.

Уже на улице Днёв все же решил поделиться своими впечатлениями от визита к члену Центрального комитета партии. Он был весьма удивлен некоторыми моментами разговора, и его так и распирало поделиться этим удивлением с Ладой, хотя, в глубине души он опасался, что она воспримет его ремарки, как обычно, свысока и лишь посмеется, скривив уголки губ.

— Слушай, я думал все будет хуже, — осторожно начал он.

— Я тоже, — ответила Мишина к его изумлению. — Думала, что сейчас нас менторским тоном начнут отчитывать и учить, что делать.

— Вот-вот, — подхватил подполковник, боясь упустить ее доброжелательный настрой. — Они растеряны, конечно. Это заметно. Но Дмитриев оказался… — Он попытался подобрать слово. — Как бы это сказать…

Человеком, — помогла ему Лада. — Да, меня это тоже удивило.

И тут же тон ее изменился. Днёв даже не успел перестроиться.

— Бывает же… — с теплом в голосе сказал он.

— Товарищ подполковник, — обрушилось на него в следующую секунду. — Давайте свои душевные излияния вы оставите для жены. Сейчас мы едем в управление. Надо решать вопрос с допуском для разговора с Громовым.

А это было действительно непросто. Константин Громов, которого Дмитриева называла просто Костей, был советник руководителя Аппарата Правительства СНКР, то есть являлся в свои молодые годы крупным чиновником, входившим в состав партийной номенклатуры. Вызвать его на допрос было невозможно — полномочий не хватит у самого министра национальной безопасности. Но доступ к Громову получить было просто необходимо. П всему, он был последним, кто видел Дмитриеву. Если не считать загадочной подруги….

— Вот что, — снова глядя куда-то мимо, сказала Лада, обращаясь к Громову. — В управление я поеду одна. А вы поезжайте-ка в ресторан «Красная роза» и побеседуйте с персоналом.

Днёв, услышав этот приказ (а по тону это был именно что приказ) решил таки выяснить, на каком основании Мишина командует:

— Лада, я все же хотел бы кое-что прояснить. Я старше вас по званию и не совсем понимаю, почему должен вам подчиняться.

— Товарищ Днёв, исполняйте.

Она развернулась и пошла к машине. Подполковник проводил ее долгим взглядом, пытаясь понять, что больше сейчас занимает его мысли: вопрос, который он только что задал, или ее великолепная фигура, обтянутая серым строгим форменным платьем чуть ниже колен.

Она села в машину так и не обернувшись. Днёв этого и не ждал — было что-то, чего он не знал. И знать этого ему не полагалось. Ясно было только одно — он теперь действительно находится в подчинении у этой женщины. С одной стороны это было даже не плохо — на него ложилось меньше ответственности. Но с другой — это подчинение явно переходило служебные рамки. И Днёву это активно не нравилось, так как после гибели Али он дал себе зарок хранить ей верность вопреки любому здравому смыслу, которые просто кричал о том, что его-то жизнь продолжается.

Днёв поднял глаза в ночное время и попытался найти какое-нибудь созвездие, которые он так хорошо умел определять в детстве. Он пошарил глазами по небосводу, но не одной звезды так и не увидел. И это было странно для него — в детстве звезды всегда были на своих привычных местах, легко и просто складываясь в животных, мифических персонажей и много что еще…

Подполковник закурил. Вокруг никого не было — дом членов ЦК был режимным, а потому десятки метров вокруг него были выжженной землей, закрытой территорией, хотя и стояло строение в самом центре города. Простому смертному было не разглядеть его даже издалека. Дом прятался среди других зданий, в которых жили чиновники рангом пониже, а ряд квартир принадлежал МНБ. Из их окон велось круглосуточное наблюдение за прилегающей территорией. Днев подумал о том, что даже сейчас, стоя в этом дворе в форме офицера национальной безопасности он, наверняка, находится под прицелом снайперской винтовки….

Бросив недокуренную сигарету в урну, подполковник последний раз взглянул в черную высь и пошел прочь.

* * *

Ресторан «Красная роза» был довольно известным местом. В первую очередь тем, что пускали туда далеко не всех, да и не всякий туда рвался. Цены в заведении были столь высоки, что подавляющему большинству населения было к ним просто не подступиться. Зато в «Красной розе» всегда можно было встретить тех, кого обычно называют «сливками общества»: высоких чиновников, известных артистов и музыкантов, писателей и прочих деятелей, так или иначе близких в правящей партии. Одним словом, ничего удивительно в том, что Дмитриева выбрала именно это место для встречи с Громовым, а затем и с подругой, не было.