Eden (ЛП) - "obsessmuch" - Страница 86

— Ну, извини, что я не собираюсь гнить в этой дыре до конца своих дней!

Со вздохом возвращаюсь к своим обязанностям, в то время как он вновь прикладывает ухо к двери, прислушиваясь изо всех сил.

Сегодня я видела Люциуса.

Это была первая наша встреча с тех пор, как ко мне вернулись воспоминания. Все это время меня в эту залу приводила Беллатрикс, а не он.

Я не слишком огорчаюсь, что приходится работать. Я уже смирилась с тем, что эти мерзавцы обращаются с нами, как с домовыми эльфами.

Единственно, они не разрешают нам готовить, — боятся допускать нас к ножам.

И я совсем не скучаю по Люциусу, когда остаюсь одна, потому что у меня есть, чем заняться — я пытаюсь вновь спровоцировать выброс беспалочковой магии.

И вообще, вряд ли я когда-нибудь буду скучать по его обществу.

Неприятно признавать, но он был прав, когда утверждал, что беспалочковой магией нельзя управлять. Как бы я ни напрягалась, ничего не происходит.

Стиснув зубы, пытаюсь оттереть особо въевшееся пятно. Не хочу давать Беллатрикс лишний повод наказать меня.

Внезапно меня накрывает такая обида и злость на Рона. Он-то может тратить время на подслушивание под дверью. Белла не накажет его — ей запретили. Но даже если бы никакого запрета не было, спорю на что угодно, что она предпочла бы отыграться на мне. И не только потому, что я грязнокровка.

Люциус едва взглянул на меня сегодня, едва заметил мое существование. Мразь.

У них какое-то совещание в соседней комнате. Рон убежден, что если сосредоточится, то сможет услышать что-нибудь важное, что, возможно, поможет нам сбежать, либо какую-нибудь ценную информацию, что будет полезна Ордену, когда мы все-таки отсюда выберемся. А мы выберемся, — как любит повторять Рон, — или же Орден спасет нас.

Иногда я спрашиваю себя, как ему удалось сохранить веру? Я сдалась в тот день, когда Люциус пришел ко мне и сказал, что мои родители мертвы.

Глубоко вздыхаю, успокаивая бешеный пульс и разыгравшиеся нервы, горе настолько велико, что сердце вот-вот разорвется. Больно.

Боже, мне нужно отвлечься…

— Рон, помнишь сад, о котором ты говорил?

Он сильнее прижимает ухо к двери, на лице застыло напряженное выражение.

— Ну?

— Не мог бы ты снова рассказать о нем?

— Бога ради, да как я могу что-то услышать, когда ты болтаешь без умолку?

Обиженно надуваю губы и с громким чавкающим звуком швыряю тряпку на пол, яростно принимаясь тереть мокрую и грязную поверхность.

Через пару мгновений чувствую на плече прикосновение.

— Гермиона?

— Что? — Огрызаюсь я.

— Прости, — неловко произносит он. — Я идиот.

Невольно начинаю хихикать, повернувшись к нему, а он робко улыбается в ответ.

— Все нормально, я прощаю тебя, — теперь я тоже улыбаюсь.

— Спасибо. Знаю, я веду себя, как придурок, подслушивая под дверью, но… — он мучительно подбирает слова. — Мне не хочется думать, что отсюда нет выхода, и мы не сможем сбежать!

Рон зарывается пальцами в волосы.

— Я не могу ни о чем думать, кроме этого, — он поднимает голову и смотрит на меня. — Не пойми меня неправильно, я понимаю, что тебе в разы хуже. Беллатрикс с Долоховым, по крайней мере, оставляют меня одного. Но так хреново, когда не с кем поговорить. Они приносят еду, отводят на прогулку в сад и провожают сюда. И все это молча.

Он садится на пятки, сжимая губы в тонкую линию.

— Мысль о побеге не дает мне окончательно сойти с ума. И я не собираюсь сдаваться.

Жаль, что я не такая, как он. Как бы мне хотелось сбросить с себя тяжелый груз отчаяния и безысходности. Я бы все отдала за малейшую надежду на то, что ситуация как-то изменится, и все закончится хорошо.

Если Рону не дают сойти с ума мысли о нашем побеге, то что делать мне? За что цепляться мне, чтобы не свихнуться?

Рон. Не будь его здесь, я бы выжила из ума уже после того памятного вечера, когда Люциус запер меня в подземелье и пытками заставил назвать себя грязнокровкой.

— Отсюда нельзя убежать через сад? — Я знаю ответ. Но мне необходимо задать этот вопрос.

— Нет, — он качает головой. — Я уже думал об этом и хорошенько осмотрелся. Ну, насколько это было возможным под Связующими чарами, которые они наложили на меня, чтобы я не отходил далеко. Всё, что я могу сказать, — мы под землей, и выхода нет.

— Я подозревала это. Иначе они не стали бы так рисковать, выводя тебя на прогулки, — горестно вздыхаю.

— Ага, — его взгляд застывает, глядя в пространство.

— Расскажи мне еще о нем? — Прошу его. — Когда ты упомянул его в прошлый раз, ты не вдавался в подробности. Мне вряд ли светит увидеть его своими глазами.

Он медлит с ответом какое-то время.

— Там… темно, — наконец, нерешительно произносит он. — Такое чувство, будто снаружи круглые сутки ночь. Сад освещен лунным светом, но там нет луны и даже неба нет. Свет исходит словно из ниоткуда. Это необычно.

Киваю, хотя я едва ли поняла его.

— Там… — он неопределенно машет рукой, — повсюду деревья, а земля покрыта опавшими листьями. А еще там есть сохранившиеся развалины маггловского… эээ, как это? Аба… абак…

— Аббатство, — усмехаюсь я.

Рон ухмыляется и качает головой.

— Хотела бы я там побывать, — мечтательно поднимаю глаза к потолку. — Звучит прекрасно.

— Да, — нахмурившись, подтверждает он. — Но знаешь, с этим местом все равно что-то не так, уж слишком там… странно, я бы даже сказал, жутко.

Он с трудом подбирает слова, и на мгновение его глаза подернулись дымкой. Но, как только он вновь поднимает взгляд на меня, все рассееивается.

— Я попробую уговорить их, чтобы и тебя туда сводили, — обещает он. — В следующий раз обязательно попрошу их взять тебя.

— Не надо, — поспешно возражаю ему. — Я не хочу доставлять тебе неприятности. Может быть, Люциус покажет мне сад, если я попрошу его.

Мускул дергается на его лице, и Рон со злостью кидает мокрую тряпку на пол, принимаясь с усердием размазывать грязь.

— Рон?

— Пол чертовски грязный. Нам понадобится вечность, чтобы отмыть его, — дрожащим голосом поясняет он, не глядя на меня.

— Рон, я только имела в виду, что у нас с Люциусом хуже уже и быть не может. Долохов и Беллатрикс едва замечают тебя, так что не стоит искать проблем на свою голову. Если я попрошу Люциуса, он может наказать меня, но, по крайней мере, хуже не…

Шаги.

Мы синхронно поднимаем головы.

Кто-то сейчас войдет, но не из той комнаты, где Люциус, а из другой.

Обмениваемся взглядами, киваем друг другу и поспешно возвращаемся к своим обязанностям.

Дверь со скрипом открывается, и одним взглядом, не поворачивая головы, я слежу за тем, кто входит.

Драко. Ледяная, злобная усмешка растягивает его губы.

Желудок ухнул куда-то вниз. Какого черта ему надо?

— Так, так, так, смотрите-ка, кто здесь, — он ногой пинает дверь, захлопывая ее.

Рон смотрит на вошедшего, и его лицо идет пятнами.

— Ты! — Восклицает он. — Какого хрена ты здесь делаешь?

— Разве твоя грязнокровочка не сказала тебе, что я здесь? — Недобро прищурившись, тянет Драко.

— Почему ты не сказала мне? — Он обвиняющее смотрит на меня.

— Не хотела тебя волновать. Тем более, я не знала, что он здесь задержится…

— Я и не собирался, Грэйнджер, но передумал, — скалится Драко. — Отец сказал, что не видит причин отказывать мне в моем желании остаться. И вообще, будет больше пользы, если ты опустишь свою лохматую голову и вернешься к мытью пола.

Рон дергается, но я успеваю схватить его за руку.

— Не надо, — шепотом выдыхаю я. — Он только этого и ждет.

Драко выхватывает палочку из кармана мантии и направляет ее на Рона. В глазах Малфоя вспыхивает азарт, а губы подрагивают в улыбке.

— Так точно, — с придыханием произносит он. — Ты будешь делать то, что я скажу, Уизли. Одному Богу известно, как долго я ждал этого момента. Продолжай мыть пол.

Рон угрожающе хмурится, и я осторожно сжимаю его ладонь.