Eden (ЛП) - "obsessmuch" - Страница 189

Меня это немного задевает. Звучит так, словно это я сама… Боже, сначала я тоже не хотела его.

— Но… — Драко запинается. — Ты поклялся…

— Ой, перестань, — вмешивается Эйвери, улыбаясь, как мне кажется, несколько сочувствующе. — Это не должно тебя так шокировать. В конце концов, у тебя же наверняка были какие-то подозрения.

В его словах я слышу скрытый подтекст. После того, как он пытался стереть мне память, я ловлю себя на мысли, что, возможно, начинаю немного понимать его…

Боже, я даже не знаю его имени, а ведь он станет моим палачом.

— Даже я был шокирован его неосторожностью, — он делает взмах рукой. — Помнишь случай, когда я обронил, что ему рано или поздно придется убить грязнокровку? Его реакция была несколько… странной, сбивающей с толку…

— Что? — Драко хмурится. — Вы уверены, что я был там?

Шестеренки в моей голове начинают крутиться с бешеной скоростью. Я помню тот вечер, но важно не то, что произошло там, а то, что случилось после.

— Только не говори, что не помнишь, — продолжает Эйвери, и тут Люциус не выдерживает.

— Прекрати, — угрожающе шепчет он, но тот лишь улыбается, вряд ли он теперь станет плясать под дудку Люциуса.

И эта улыбка на его лице — такая… снисходительная.

— О, Люциус, ты ведь не?.. — удивленно спрашивает он.

— Что? — не выдерживает Драко.

Улыбка Эйвери становится какой-то заговорщицкой.

— А мне все было интересно, зачем тем вечером вы двое его искали, — почти безразлично произносит он. — Но я правда не думал, что ты зайдешь так далеко, — и он улыбается еще шире, нанося последний удар. — Стереть память собственному сыну!

Господи, он видел нас? Видел, когда мы искали Драко?

Драко бледнеет, а Люциус убийственным взглядом взирает на Эйвери.

— Ты просто неописуемый ублюдок, — цедит он.

Эйвери стоит все с той же чертовой улыбочкой на лице.

— Так… секунду, — Драко смотрит на отца так, словно видит его впервые в жизни. — Выходит, я знал? Он это имеет в виду?

— Ну, я не знаю, с чего там все началось и чем закончилось, — начинает Эйвери, — но это очень странно, что ты не помнишь тот вечер. Если мне не изменяет память, выражение твоего лица говорило само за себя, и ты вряд ли смог бы забыть это.

Моргнув, Драко прикладывает руку ко лбу.

— Я не помню, — с отчаянием в голосе отвечает он. — Но… если вы говорите, что видели их…

Он опускает руку, и я вижу в его глазах столько ярости, когда он смотрит на отца. Но того, похоже, это не заботит.

— Это происходит не в первый раз, да? — бормочет Драко.

У меня перехватывает дыхание. Я знаю, что он имеет в виду, хотя и не подозревала, что Люциус рассказал сыну о том, как заколдовал его тетю, дабы она забыла ту ночь, когда чуть не убила меня, перерезав мне вены.

Но тогда еще Люциус не врал ему, убеждая, что не спит со мной.

— Как ты мог? — шепчет Драко, так и не получив ответа от отца.

Люциус плотнее сжимает губы.

— Как я мог что? — ожесточенно переспрашивает он. — Как я мог спать с грязнокровкой, или как я мог стереть твои воспоминания об этом?

— Ты знаешь, о чем я! — шипит Драко. — Конечно же я не прыгал от счастья, когда узнал о… о ней, — он выплевывает последнее слово. — Но господи, неужели ты мне не доверяешь?

— Нет, — Люциус хмурится. — Откровенно говоря, я был бы полным дураком, если бы доверял тебе.

— Я. ТВОЙ. СЫН! — теряя над собой контроль, кричит Драко.

— Боже, да замолчи уже, — срывается Люциус. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что сожалею о том, что стер тебе память? Так вот, не жди раскаяний или извинений, Драко. Я ни капли не жалею о том, что сделал, потому что ты не оставил мне выбора. Если бы я позволил тебе помнить, то поставил бы ее под удар. Я не мог этого допустить.

Лицо Драко становится пепельно-серым.

— Ты выбрал ее вместо меня? — недоумевает он.

Люциус тяжело вздыхает.

— Надеешься сыграть на моих отцовских чувствах? Не получится. Даже несмотря на то, что я нахожусь сейчас в клетке в ожидании смертного приговора, ты не получишь от меня ни любви, ни тепла, — он качает головой. — Неужели ты хочешь любви предателя крови? У тебя что, совсем нет гордости?

Драко выглядит так, словно его ударили, поэтому за него отвечает Эйвери.

— Ну и лицемер же ты, Люциус, — начинает он. — Читаешь сыну лекцию о достоинстве. Интересно, все твои отпрыски получат такие же поучительные наставления?

— Вы о чем? — Драко шумно сглатывает, а Люциус кидает на Эйвери полный ненависти взгляд.

— Она беременна, Драко, — Эйвери кивает в мою сторону.

Закрываю глаза, сгорая от стыда.

Не могу смотреть на Драко. Не могу…

Нет.

Я должна.

Открываю глаза.

Он выглядит не очень: тяжело сглотнув, стонет, словно от боли.

— У тебя скоро будет братик или сестренка, — улыбается Эйвери. — Разве это не прекрасно? Ты должен гордиться тем, что совсем скоро грязь разбавит кровь Малфоев.

Драко глубоко дышит, будто его вот-вот стошнит. Люциус бросает на Эйвери недобрый взгляд, а затем поворачивается, но не к сыну — ко мне.

Понуро качаю головой. Он мрачно и горько улыбается мне.

— Беременна? — с большим трудом Драко дается это слово.

Люциус молча смотрит на сына тяжелым взглядом, в котором нет ни намека на нежность.

— От тебя? — он практически не осознает смысла происходящего.

Повисает пауза. Драко беззвучно шевелит губами, полностью дезориентированный обрушившимися на него фактами. Я же пытаюсь стереть с лица краску унижения.

— Почему? — наконец произносит он. — Ты женат на такой красивой, потрясающей женщине. Почему… почему она?

Люциус поджимает губы и отворачивается от сына. Теперь он смотрит на меня.

— Должен признать, Люциус, я согласен с Драко в этом вопросе, — тянет Эйвери. — Что, черт возьми, может тебе предложить эта девчонка? Она… вряд ли она твой тип, не так ли?

— Я не обязан отчитываться перед тобой, — не глядя на Эйвери, рычит Люциус, но тот лишь улыбается.

— Ой, да ладно тебе, мне просто интересно, что тебя в ней привлекло. Потому что, если честно, глядя на нее, не могу сказать, что она стоила всех неприятностей.

Оба — Люциус и Эйвери — пристально смотрят на меня.

— Хотя… возможно, я понимаю. Такая… молодая, — голос Эйвери убаюкивает, словно колыбельная. — Такая… беспомощная.

Его слова, как змеи, кольцами вьются вокруг меня и Люциуса; мы смотрим друг на друга так, будто стоит отвести взгляд, и они задушат нас без сожалений.

— Должно быть, для тебя было невыносимо оставаться в стороне, — продолжает Эйвери. — Это ведь такое искушение — знать, что она спит за соседней дверью. Одна. Достаточно молодая и наивная, чтобы пробудить в тебе желание.

Нервно сглатываю. Не зная того, он почти в точности повторил последние слова Долохова.

— Все было не так, — сверкая глазами, отвечает Люциус.

— Нет? — нарочито удивленно вопрошает Эйвери.

— Прекратите, — вмешивается Драко. Его лицо приобрело землистый оттенок, и вряд ли это моя заслуга.

— Ох, Драко, разве ты не понимаешь, — воодушевленно шепчет Эйвери, — сама по себе она ничем не примечательна, но… посмотри в ее глаза.

Я вздрагиваю, потому что совсем не ожидала такого поворота.

Драко смотрит на меня.

— А что с ними? — едва шевеля губами, интересуется он.

— Оставь это, Эйвери, — огрызается Люциус. — Ты получил, что хотел, а теперь оставь это.

— Говорят, глаза — зеркало души, — Эйвери игнорирует Люциуса. — И ее глаза очень… выразительны. Можно надеть какую угодно маску, Драко, но глаза никогда не лгут. После всего, через что она прошла, неудивительно, что в ее глазах такая глубина. В них отражаются вековые страдания.

Он тепло улыбается мне.

— Может быть, ее глаза смогут пролить свет на вопрос, почему ты захотел ее, Люциус, — продолжает он. — Наверное, это подобно афродизиаку — знать, как силен ее страх перед тобой. Ты мог видеть в ее глазах все ее страхи, и большинство их было связано непосредственно с тобой.