Стальная метель - Бахшиев Юсуп - Страница 15

Вальда закрыла глаза. Ей стало понятно, что мешало восприятию той дикой процессии, какая заноза засела в глазу и памяти.

Это Сенди, простоволосая, в одеянии мага, ехала мимо неё. Сенди, приветливая хлебосольная хозяйка, дочь шамана, мужняя жена и мать троих сыновей…

Корож ещё долго рассказывал о тихом ужасе, окутавшем весь край, но Вальда почти ничего не могла слышать — Сенди стояла перед глазами.

И теперь как-то понятнее становились те дикие сны, из-за которых она и решила посетить родные Камни. То есть не совсем понятными, но уже что-то брезжило сквозь мрак.

— Брат, — сказала наконец Вальда. — Мне всё равно нужно к моему Камню. И девочке Сюмерге — к её. Они в одной таине, ты знаешь, в какой. Можно ли туда пройти незаметно?

Корож надолго замолчал. Вальда ждала. Корож налил себе ещё мёда, выпил его одним махом.

— Я проведу, — сказал он глухо. — Кружным путём… Сестра, до чего мы дожили, а?

Вальда кивнула.

— Твои воины пойдут с тобой? Я к тому — умеют ли они ходить на лыжах?

— Умеют.

— Тогда хорошо… Значит, так: всем спать. Выходим ночью и идём быстро. Макла, размести гостей…

Макла, жена Корожа, женщина крупная и сильная, молча поднялась. Она могла бы показаться немой — если бы Вальда не знала, что немые ещё и глухи. Но за всё время родства — сколько уже? лет двадцать? — она слышала от неё вряд ли десяток слов.

Вальда допила свой мёд, понимая, что иначе не заснёт. Потом посмотрела на Колушку. Та так и сидела, погружённая в какие-то свои мысли.

— Старая, тебе тогда придётся остаться тут, — сказала она. — Не в твои годы на лыжах бегать.

Она ожидала отпора, но бабка только кивнула.

Вальда уснула сразу, не успев коснуться набитой душистым сухим мхом подушки. Сон, который пришёл тут же, был, в отличие от предыдущих, чёток и объёмен. Она бежала по Ведьминому лесу, как будто зимнему, но совершенно бесснежному. Палой листвы тоже не было, лишь сухие веточки и сучки хрустели под ногами. Она знала, куда бежит, потому что слышала зовущие её голоса. Внезапно она оказалась среди серых бревенчатых домов, стоящих прямо в лесу, между деревьями, и у некоторых деревья росли сквозь крыши. Окна были закрыты ставнями, двери заколочены крест накрест. Из-за дома вышла Ягмара с лицом, закрытым платком. Потом из-за другого тоже вышла Ягмара. И из-за третьего. Вальда остановилась, а дочери медленно подходили к ней с трёх сторон. Не бойся, сказал кто-то из-за спины. Вальда оглянулась. Это была Бекторо — мёртвая, словно высохшая. Она говорила, и тонкая кожа у уголков рта трескалась. Не бойся, сестрица. Умирать страшно только в первый раз, ты помнишь это. Из-за спины Бекторо вышла голая тощая девочка с чёрными пятнами на груди и на бёдрах. Она смотрела в землю, но Вальда поняла, что это она сама — тогда, давно, перед тем, как её положили под Камень. Посмотри назад, сказала Бекторо. Позади Вальды стояли уже семь Ягмар. Тебе надо выбрать одну из них, продолжала Бекторо, она и останется. Ягмары сняли платки. У всех были неподвижные и совершенно одинаковые лица. Вальда в оцепенении смотрела на них. Почему их столько, спросила она. Умершие, сказала Бекторо. Нерождённые. Живые. Все тут. Вдруг у одной из Ягмар дрогнуло веко, и по щеке покатилась слеза. Эта, сказала Вальда. Внезапно все Ягмары исчезли, осталась только одна, с краю. Ты ошиблась, сказала Бекторо. Но это, может быть, и к лучшему. Оставшаяся Ягмара вдруг переменилась, у неё растянулись губы, глаза разошлись в стороны и выкатились из орбит, кожа стала пупырчатой и приняла зеленоватый оттенок. Всё хорошо, мама, сказала эта Ягмара, я ведь не… Она не договорила и нырнула в воду, оказывается, весь лес затопило прозрачной водой, вода поднималась стремительно, и Вальда, чтобы не захлебнуться, оттолкнулась от дна…

Она села в постели и долго не могла отдышаться. Сердце колотилось безумно.

Вышли заполночь и шли долго. Сначала было светло от полной луны, но потом облака сгустились, и повалил снег. Корож шёл по каким-то ему одному понятным приметам. Иногда он останавливался и останавливал всех, прислушивался. Где-то совсем далеко лаяли собаки. Постояв, все шли дальше. Вальда не могла сказать ни сколько прошло времени, ни какое преодолели расстояние. Она просто шла и шла. Сюмерге один раз сильно упала, оскользнувшись на толстом корне, чуть припорошённом снегом, но всё обошлось, просто ушиблась. Потом как-то внезапно Корож остановился, и Вальда поняла, что они уже в таине. Они не видела Камней, но вдруг потеплело на душе.

— Пришли, — сказал Корож. — Сами найдёте?

Вальда, сняв рукавицу, повела рукой из стороны в сторону. Справа тянуло теплом.

— Я найду, — сказала она. — А ты, доченька?

Сюмерге молча показала вперёд.

— Хорошо, — сказал Корож. — Ждём вас здесь. Костра палить не будем, а как вдруг я вороном прокричу, возвращайтесь, даже если… Ну, вы поняли. Так, воины. Расходимся шагов на тридцать и обращаемся в слух…

Уже ничего не слыша, а только вчувствываясь в зов Камня, Вальда двинулась вперёд. Деревья — дубы — здесь стояли редко, но были подлинными великанами. Местами из-под снега торчали обломанные недавними бурями сучья толщиной в добрую берёзу. Под одним таким дубом и стоял Камень…

Почему-то нужно было снять лыжи. Ремешки замёрзли и не хотели развязываться, но Вальда справилась. Она воткнула лыжи в снег и пошла дальше, проваливаясь по колено. Дотронулась рукой до Камня. Со вздохом, переходящим в стон, впитала его теплоту. Потом сделала углубление в снегу, села, привалившись к Камню спиной…

Неземное спокойствие объяло её.

Уже почти рассвело, когда Вальда наконец поднялась на ноги. Она пока не знала, что сказал ей Камень, — понимание прорастёт в ней немного позже. Но приток сил, который позволит ей преодолеть все трудности и напасти, — этот приток она в себе уже ощутила. Было жарко, и тело стало лёгким. Она достала нож, полоснула себя по ладони и приложила рану к Камню, шепча слова благодарности и родства. С трудом отникла от него, пошла пятясь, прижимая руку к сердцу. Ни боли, ни крови не было уже…

И тут раздался крик ворона.

— Куда мы идём? — запыхаясь, спросила Вальда на бегу.

— К людям, — не оборачиваясь, ответил Корож.

С того момента, как белобрысый паренёк принёс страшную весть, это были едва ли не первые его слова. Они шли уже, наверное, третий час, солнце — белое, слепящее — иногда выскакивало в полыньи меж облаков и пробивалось сквозь кроны, обдавая всё вокруг холодным блеском. Это было так неправильно, что оно продолжало светить, когда… когда…

Ночью, незадолго до рассвета, к дому Корожа подъехала ватага ряженых во главе с Сенди. Они убили псов, вывели лошадей, подпёрли двери дома, навалили под стены сухого сена из клетей и подожгли. Плясали вокруг, пока в доме не стихли крики… Соседи даже не пытались потушить разбушевавшийся пожар, спасали свои дома и дворы, на которые валились пылающие головни. Но парнишку, Пиче, тут же отправили в таину — предупредить Корожа…

С соседями так — все всё знают: и куда пошёл, и с кем, и для чего. Знают и молчат — почти все. Кроме кого-то одного. И сам ты не узнаешь никогда, кто послал своего человека, чтобы призвать Сенди и тех, кто был с нею. Хотя нет, узнаешь когда-нибудь… но будет уже всё равно.

Сначала потянуло дымком, а потом открылось и всё зимнее становище целиком: стоящие прямо среди деревьев домишки и землянки, едва видимые из-под снега. Их было не больше десятка. Вальда задохнулась — это были те дома в лесу из её сна, только во сне они были большие, а сейчас маленькие… а потом память подсказала: да, она была здесь в детстве, и потому всё запомнилось большим… почему была и зачем?.. да потому что её здесь выхаживал старый шаман, Камень хоть и вылечил её тогда (или вообще оживил), а везти далеко было нельзя, вот и принесли сюда на руках, чтобы отлежалась. Да, это было то самое место…

Чуть дальше должен быть ручей. Сейчас он подо льдом и под снегом.

Их приближение заметили, наверное, давно, а сейчас убедились, что свои, — и словно ниоткуда возникли с десяток охотников, забрасывающих луки за спину. Одного их них Вальда узнала: это был старый Сезган, старшина звероловов; он приходился ей двоюродным дядькой.