Дочь Белого Меча - Бахшиев Юсуп - Страница 51

В храме было не то чтобы прохладнее, чем во дворе, но по коридорам струился лёгкий сквознячок, колебавший пламя светильников. Откуда-то из недр храма приходил этот сквознячок…

Поговорили о тонкостях овладения волшебством. О том, что хорошо, когда оно проникает в тебя само, без напора, и плохо, когда ты его пытаешься затолкать силой. Но иногда приходится и силой, что поделать… Бекторо рассказала о разных способах заглядывать в будущее. По её словам, получалось, что способностью такой наделён каждый человек с младенчества, но потом она понемногу исчезает, потому что требует полной отрешённости от настоящего, а у ребёнка и тем более у взрослого такой возможности нет. Поэтому придумывают специальные приёмы, чтобы отвлечься от реальности и прислушаться к своим глубинам — где-то там, очень далеко, течёт ручеёк тайных знаний. Скажем, можно смотреть в хрустальный шар или на раскачивающееся на нити кольцо, или раскидывать гадальные карты, или брать наугад слова из книг и знаки из таблиц. В какой-то момент эти предметы начнут вытягивать из тебя то, что тебе там, в глубине, уже известно. И вообще следует научится различать свои страхи или желания — и настоящие предчувствия. Но это приходит с опытом, с годами… Кстати, поэтому так трудно предсказывать будущее себе — желания и страхи забивают самоё предчувствие. Нет, в предсказании будущего волшебства как такового нет — если не считать, конечно, того, что этот внутренний ручеёк как раз из того древнего разлитого по миру волшебства и берётся…

Для начала Бекторо показала Ягмаре, как можно гадать по руке. Потом они уснули.

К утру стало жарко и внутри храма. Ещё не улушливо-жарко, как во дворе, но достаточно неприятно.

Поднявшись на галерею, Ягмара увидела, что развалины уже не парят, а дымятся. Горел близ окоёма лес — и наверняка горела степь. Дым слался, гонимый слабым ветерком.

Она выдержала на галерее всего несколько лепт, потом стало невмоготу.

Ржали, сходя с ума, лошади. Вазила ходил возле них и плакал.

В течение дня жар усиливался. В самом храме дыма ещё не было, но дышать становилось трудно. К вечеру в помещениях сгустилась мгла — примерно так же, как тогда в башне, когда для шамана приоткрывали железную крышу. То есть светильники горели, но свет от них мало что освещал. И даже неугасимое пламя на алтаре казалось тёмным.

Спать было трудно даже с открытым занавесом. Ветер из глубин храма усилился, но он тоже был далеко не прохладен. Ягмара металась во сне, ей снились пожары. Бекторо вставала, давала ей воды. Вода была тёплая и тут же вылетала с потом.

До полночи слышно было, как кричат лошади. Потом они стихли — все сразу.

Утром уже невозможно было выйти во двор — ворота не открывались. Должно быть, их перекосило от жара. К ним было даже трудно прикоснуться.

Маг Масани собрал всех и сказал, что нужно уходить в самые задние помещения. Ягмара плохо понимала, что он говорит. Головная боль вернулась. Но просить Бекторо полечить её она стеснялась — та тоже страдала.

Все были одеты в самое лёгкое, лишь Овтай кутался в найденную где-то шубу, да Акболат надел на себя несколько шёлковых халатов — так, он говорил, ходят жители жарких стран. Ягмара попробовала, но пока что от жары это не спасало. Наверное, тоже нужно привыкнуть…

Поклажу везли на двух лёгких тележках, и на двух других тележках везли тех, кто ещё не мог ходить сам. Впереди, светя тусклыми факелами, шли маг и старший служитель Аллам; следом растянулись остальные. Ягмара моментально потеряла счёт поворотам, спускам и лестницам — но всё же понятно было, что они постепенно углубляются под землю. Прохладнее не становилось, но было легче дышать.

Мрак между тем сгущался. Факелы уже ничего не освещали, просто были видны. И когда наконец остановились на отдых и, скорее всего, на ночёвку, Ягмара не смогла рассмотреть помещения — только по звуку понятно было, что это обширный и высокий зал. Или, может быть, пещера.

Бекторо опустилась на землю рядом с Ягмарой и тихо сказала:

— Дай я сама посмотрю, что у тебя в торбочке.

— А что там может быть нового? — пробурчала Ягмара, но торбочку распаковала.

Бекторо поводила руками над вещами и вдруг рассмеялась.

— Попробуй сама, — сказала она.

— Что?

— Возьми правильную вещь.

— Но железо…

— Железо тому, что внутри тебя, не такая уж помеха. Оно мешает делать, но не чувствовать. Возьми.

Ягмара протянула руку и вдруг поняла, что нужно взять деревянную дудочку. Дудочка как-то очень приятно легла в руку и сама попросила поднести её к губам.

— Дуй.

Ягмара подула. Дудочка издала тихий мягкий свист. И вдруг в этом тихом свисте стали видны стены, резные колонны, какие-то невероятные лица на стенах… Нет, мгла не расступилась и факелы не стали ярче — просто свет вдруг сделался ненужным. И это было не как с полулуницей и шляпой, всё виделось… иначе. Ягмара не смогла бы объяснить это «иначе», но разница была существенная. Только потом она поняла, что видела не глазами. Глаза можно было просто закрыть…

От неожиданности она перестала дуть, и всё исчезло. Снова была мгла и слабые пятнышки факелов.

Гомон голосов вернул её в себя. Все увидели то же, что и она. Ягмара подула ещё раз, теперь экономно расходуя дыхание, и снова вокруг были стены, колонны и высеченные из камня маски…

Подошёл Масани и с ним Акболат.

— Вы сумели рассеять тьму, почтенная Бекторо? Как вам удалось это сделать?

— Удалось не мне, — сказала Бекторо. — Но где это мы находимся?

— Зал масок, — сказал маг. — Мне это название говорит столько же, сколько и вам… Но мы примерно на полпути к убежищу.

Ягмара тихонько дула в дудочку, закрыв глаза.

Масок было несколько десятков, расположенных на разной высоте. Все выражали разные чувства — радость, гнев, печаль…

Среди всех выделялись четыре, они были больше по размеру, чем остальные, и висели — или были вырезаны в камне — примерно на высоте человеческого роста. Эти лица были бесстрастны и смотрели на все остальные с полным равнодушием из-под приопущенных тяжёлых век. Они отличались друг от друга, но имели и общие черты: низкие морщинистые лбы, тяжёлые скулы и волосы, толстыми прядями свисающие вниз и спутывающиеся с бородами. Бороды были разделены на семь отдельных волнистых прядей, словно бы мокрых…

— Что такое «убежище»? — спросил Акболат.

Маг помедлил.

— Место, похожее на внешний мир. На ту самую долину около дворца Лютобога, но без дворца. Оттуда нельзя выйти, кроме как вернуться этим же путём, но туда нельзя и попасть ниоткуда больше. Там правит только древнее исходное волшебство… Я не знаю, где оно находится на самом деле и… можно ли вообще говорить, что оно где-то находится.

Ягмара отняла дудочку от губ.

— Но ведь там холодно!

— Нет, — сказал маг. — Там тепло. И светло. Хотя, говорят, никогда не бывает солнца…

Бекторо мягко отняла дудочку у Ягмары и заиграла сама. Теперь простой свист превратился в мелодию, а на стенах проступили краски.

— Вы там были? — спросила Ягмара.

— Что? А… Нет… я не был… — маг как будто смутился.

И быстро ушёл.

Все маски имели телесный или светло-коричневый цвет, и только четыре больших были блёклыми сине-зелёными…

Перекусили пресными лепёшками и вином — и легли спать. Ночью Ягмаре чудились какие-то звуки, но проснуться она не могла: словно тяжёлое покрывало легло на неё сверху и прижало к полу. Потом оказалось, что это был Шеру…

Потом была какая-то паника и беготня с факелами. Слишком яркий свет слепил глаза. Но когда она открыла их, стояла полная тьма. И тишина нарушалась лишь дыханием и храпом многих людей.

Ягмара села. Шеру, крайне недовольный, перебрался на её плечи. Горел только один факел, и рядом с ним сидел почти неразличимый человек. Ягмара полезла за пазуху, нашла дудочку, тихонько посвистела. Человек поднял голову. Это был Ний. Поняв, что она проснулась, он сделал ей знак: отойдём.

Он затеплил от факела фонарь, и они отошли от спящих. Ягмара изредка тихонько посвистывала, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Наконец свет фонаря лёг на стену, образовав дрожащее пятно.