Ангел-стажёр (СИ) - Буря Ирина - Страница 60

Она открылась после моего третьего стука. Чуть-чуть. Из узкой щели на меня подозрительно смотрело напряженное невзрачное лицо.

- Здравствуйте, Ангел, - произнесла я без всяких вежливых улыбок, но уже с проверенной вежливой настойчивостью. - Вы позволите зайти? Мне очень нужно поговорить с Вами.

Глава 9. Восхождение

В глубине души, в самой ее глубине, я все же был почти уверен, что верну Татьяне память. С другой стороны, беря во внимание ту мельчайшую долю имеющихся сомнений, я был совершенно искренен, говоря своему руководителю, что намерен вновь завоевать Татьяну даже в беспамятстве.

Я только не предполагал, что мне придется делать и то, и другое. Вот спрашивается - если она всю нашу жизнь вспомнила, со всеми разногласиями, зачем их здесь повторять? Я бы даже сказал - усугублять. И это в моих родных пенатах? При том, что на земле, в ее сфере обитания, я всегда охотно на компромисс шел.

Вот и тогда, при нашей первой сознательной встрече, она сразу так на меня зашипела, что просто чем-то родным повеяло. Я от радости вообще обо всем забыл, вот и спустил ей это вопиющее нарушение этикета. Еще и сам поощрил ее, идиот, заверением, что именно теперь все будет хорошо.

Она, разумеется, сделала из моих слов типичные для себя выводы. Хорошо - это когда она мне командует, куда идти, где стоять и вообще как себя вести. Мне вспомнилась та ее недельная муштра перед моим первым выходом в свет у Светы на даче. Ну, мне-то ладно, а ей почему? Ведь не было же этого момента в наших мемуарах.

Прошу заметить - я не стал спорить. Как обычно. Просто поторопил ее в уединенное место - она никогда не любила открытого проявления чувств. Так она же драться начала! И я опять стерпел - под ручку ее чинно взял, во двор зайти помог, дверь перед ней открыл, вперед рванув как ненормальный! И что я услышал, когда, наконец, после всех этих беспросветных дней душевных мук и терзаний, попытался поцеловать ее? Зачем я это сделал? Неужели я ей как-то случайно внушил, что намерен заново за ней ухаживать?

При этом, правда, интересный момент обнаружился. В моих объятиях она тоже становилась невидимой. Вот тогда я окончательно уверовал, что бывших ангелов-хранителей не бывает. Под моими крыльями она всегда будет надежно укрыта от всего и … всех. В голове у меня затоптались мысли, одна соблазнительнее другой…

На землю? С какой стати я должен на землю возвращаться? В смысле, вон меня с моей территории - теперь она здесь командовать будет? Да сказал же, что с Игорем все в порядке! Даже лучше - без ее постоянного балования мне элементарно удалось парню мозги на место вставить. А, ну, конечно - если есть хорошие новости, значит, мне кто-то соврал. В развешенные уши.

Пришлось демонстрировать, что я и сам кое на что способен. Вот это она почему-то не вспомнила! И опять раскудахталась над нашим великовозрастным шалопаем - пришлось купировать вредное влияние и напоминать ему о мужской деловитости и немногословии.

Слава Всевышнему, одним диалогом впечатлил обоих! Игорь в конце разговора показал глубокое понимание субординации, Татьяна повисла на шее. Я так и не понял, за что она меня благодарила. Если за правильное воспитание нашего оболтуса, так сколько лет я уже пытался? Что же она на земле мне мешала?

Впрочем, размышлял я об этом недолго. Благодарность Татьяны оказалась настолько активной, что меня - электрическим разрядом - пронзила мысль, что нас опять никто не видит. Я послал ей эту мысль, для верности еще крепче обняв ее … и тут же услышал: «Не хочу».

Святые отцы-архангелы, не шутите так с исполнением моих желаний! Она, что, вспомнила всю нашу жизнь - кроме того, что мы в ней муж и жена? А, нет, слава Всевышнему, это она на занятия идти не хочет! У меня мелькнуло искушение уступить ей и в этом - вон и Игорь недавно пару дней в институте прогулял, и если уж он настаивает, что в меня пошел…

Но горестно вздохнув, я отказался от заманчивой перспективы. Это на земле можно больным прикинуться, а ангелы не болеют. По крайней мере, в родных пенатах, поправился я, вспомнив свою первую простуду на земле. Еще явятся проверять причину отсутствия новичка. А если тот в моих объятиях только невидимым становится, но не инвертируется… А воспитатели вполне могут владеть техникой распознавания собратьев - на тот случай, если прогульщиков отлавливать придется… Одним словом, конфузы нам не нужны. Не говоря уже о разоблачении маскировки.

Разумеется, я пошел с ней на лекцию. Я бы в любом случае это сделал - лишний раз за бледной немочью понаблюдать было весьма кстати. Но ее просьба об этом была мне приятна. А вот просить меня постоянно знаки внимания оказывать было просто жестоко! Я и так еще не отошел от … предвкушения. А тут еще вспомнилось, как я ей в офисе, на земле, о себе напоминал, и как еще совсем недавно чуть не взвывал здесь от невозможности это сделать.

Сначала я чинно устроился за столом позади Татьяны. Ничего, удобно - и просторно, и ноги есть куда вытянуть, и спинка у стула покатая - откинуться можно. Позавидовав вольготной жизни студентов, которую они нигде не ценят, я потянулся рукой к Татьяне. До уровня пальцев ноги рука дотянулась, но не дальше. Это они специально так столы поставили, чтобы студенты могли параллельно с лекцией и зарядкой заниматься, разминая затекшие от сидения конечности?

Подтянув под себя ноги, я лег животом на стол, потянулся вперед и коснулся … спинки стула. Вот не может она чуть назад отодвинуться? Я послал ей эту мысль, но та, похоже, тоже не дотянулась.

Ну, знаете ли, это уже вызов! Я осторожно стал коленями на стул, продвинулся на животе на самый край стола и дотянулся, наконец, до Татьяны. Почти. Судя по всему, именно в этот момент моя предыдущая мысль настигла ее - Татьяна заерзала на стуле. От неожиданности я отдернул руку и чуть не ушел в штопоре вниз, на пол между нашими столами. Так это еще я сам руку отдернул - а если Татьяна ее отобьет?

Ладно, я вовсе не отказываюсь от вызова - меня просто всегда нестандартные решения отличали. Не хотелось мне стоять за ее стулом официантом на высоком приеме - так я сяду. На свой же стол. Легкое ощущение курятника, правда, появилось, но на земле я и не в таких условиях равновесие держал.

Физическое. С эмоциональным оказалось сложнее. Как только я прикоснулся к Татьяне. Чтобы отвлечься, я начал осматриваться по сторонам. И прислушиваться, на свою голову.

Через пять минут этот лектор довел меня до слез. Гордости и умиления. При этом, меня захлестнуло жгучее раскаяние от того, что я покинул ряды самоотверженных хранителей, денно и нощно направляющих человечество к сияющим высотам бытия.

Одновременно я затрепетал от восторга перед возможностью выбора любого другого подразделения. Мне страстно захотелось работать во всех них сразу, даже у неутомимых администраторов, денно и нощно обеспечивающих безукоризненную и слаженную работу всего нашего сообщества.

А уж Стасова служба внешней охраны вообще представилась мне пределом всех мечтаний - титаны, денно и нощно поддерживающие закон и порядок под сенью своих мощных крыльев.

Я моргнул. Я, что, и в этом от всех отличаюсь? Обычно под сенью мощных крыльев Стаса я утыкаюсь лицом в стол с заломленными за спину руками.

Фу ты, не упомянутые темные побери этого лектора! Его бы к Марине в рекламный отдел. Нет, не надо. Тогда она меня уволит - этот и ее клиентам, и сотрудникам голову заморочит.

Вдруг я заметил, что этот, простите за каламбур, от Бога пиарщик, который даже меня врасплох застал и которого остальные студенты слушали, как завороженные, на одного из них не произвел особого впечатления. Бледная немочь то и дело поглядывал на Татьяну, все больше хмурясь. Я осторожно сполз со своего насеста, обошел ее стол и заглянул ей в лицо. Ага, у нее тоже иммунитет к зажигательным речам оказался. Нет, это он у нее под моим мощными крыльями выработался. Она сидела с совершенно безмятежным лицом, только глаза уже туда-сюда забегали. Я немедленно вернул свои мощные крылья на место.