Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 50

— Простите, — пискнула жрица и поспешила вслед за подругой.

— Бабы, — бородач усмехнулся. — Че с них взять.

— Уверен, что хочешь остаться? Я пойму...

— Ох, не трещи! — товарищ вытащил клевец. — Я братанов перед стрелкой не бросаю. Пошли бить рожи, фигли.

Мы повернулись к воротам, как вдруг суккуба встала прямо передо мной и прошептала:

— Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Легат — псих, садист и отморозок. Он запытывал до смерти поборников — живых, мать твою, людей.

— Значит, пора его остановить.

— Ты правда заигрался, Артур, — прислужница покачала головой. — У него пятый ранг, у вас — нули. На что вы вообще надеетесь? На божью помощь? На силу Света? На рояли в кустах? Просто отдай меня. Любой поступил бы точно так же. Никто тебя не осудит.

Устало улыбнулся и коснулся ее плеча.

— Не обобщай.

— А ты — не тупи, — демоница дернулась и скинула мою руку. — Поверь, ты храбришься, пока из жопы не торчит раскаленная кочерга. У Легата и парни покруче переобувались в полпрыжка.

— Еще поглядим, кто кому куда засунет. А теперь идем, языками горю не поможешь.

Стражники тремя полукольцами обступили высоченные — в два роста — ворота из дубовых бревен. Укрепленные дублеты, шишаки, треугольные щиты — авангард, достойный сечи с полчищем нечисти. А во главе — аккурат по центру первого ряда — Рейнар в красном плаще.

За спинами искусных ратников — разношерстная добровольная дружина с дубьем, острогами, топорами и днищами от бочек вместо щитов. На защиту родного города встали все, кому по силам держать хотя бы киянку — старики, безусые юнцы, женщины. На хмурых лицах — решимость и гнев, ни намека на страх, но если тесные цепи «дублетов» лопнут, ополчение дрогнет и побежит в тот же миг. Не надо быть ни Жуковым, ни Македонским, чтобы предсказать слишком очевидный исход.

Поэтому протиснулись сквозь беспорядочную толпу и встали позади бывалых рубак — так и самим спокойнее, и больше шансов удержать бесов от прорыва. А волноваться, уж поверьте, были поводы. Мне приходилось не раз отбиваться от шаек ублюдков, но никогда не участвовал в массовых драках стенка на стенку. А там — совсем другие правила. Там, если вдруг что, так просто не дашь по тапкам, а плечо товарища играет крайне важную роль.

И если в Ермаке ни капельки не сомневался, то за ботов откровенно переживал. Ведь кто знает, сколько на данном этапе сюжета зависит от игроков, а сколько — от сценария? Пролог нашего приключения вне всяких сомнения подходил к концу — еще не финал, но уже пройден высший пик кульминации. И по всем правилам сценарного мастерства настало время собирать разбросанные в предыдущих актах камни.

Вдруг каждое действие в Хаб-Харборе, каждый диалог, каждый квест напрямую влияли на боевой дух соратников? Вел себя хорошо, всем помогал, творил праведные дела — и воля Иринора одарит защитников каким-нибудь полезным баффом вроде ярости или стойкости. А если где-то запоролся, свернул на темную дорожку, выбрал не ту ветку — вот вам дизмораль и повышенная уязвимость к демоническому влиянию. Такое возможно? Вполне. И пока нам везло, но вдруг автор этого ЛитРПГ — большой поклонник Мартина?

— Товсь! — пузатый усач на стене вскинул кулак.— Пли!

Заскрипели луки, тренькнули тетивы, и два десятка стрел утонули в ревущей клокочущей черноте. И пусть все попали в цели, пусть смазанные пастой наконечники разили бестий наповал, но что такое двадцать трупов против без малого тысячи? Что такое полторы сотни воинов против орды? На что мы вообще рассчитывали? А не пора ли развернуться и дернуть в порт, пока еще не поздно. Быть может, кораблик еще послужит. Быть может, прилив унес яд и получится убраться из проклятого места вплавь. Быть может...

Тряхнул головой, отгоняя позорные пораженческие мысли. Меньше чем за неделю в игре повидал всякого дерьма, но страх упорно отказывался выселяться из сердца, словно сосед-дебошир сверху, на которого хрен найдешь управу. Хотя, умные люди говорят, что страха нет только у безумцев. Что от страха нельзя избавиться полностью и сохранить при том здравый рассудок, но панику вполне реально либо подчинить, либо пренебречь. Робкий боится до, смелый — после, а трус — постоянно. Трусом никогда не был, но и с прямой угрозой жизни еще не сталкивался.

Вот колени легонько подрагивали, в горле пересохло, а холодный пот насквозь пропитал шнурки на рукоятке рапиры. А ведь бой еще даже не начался. Черти только-только подобрались к воротам, но не стали ломиться в них, как тролль из «ВК», а принялись кромсать бревна острыми как бритвы и крепкими как сталь когтями. Представьте звук тысячи ржавых пил, вразнобой грызущих дубовую древесину — вот какой скрежет поднялся, хоть уши воском закапывай.

И когда рядом раздались глухие монотонные удары, не сразу понял, кто их издает. Скосил глаза — Ермак, нетерпеливо пританцовывая, бил в щит тупой стороной клевца. Ритм показался смутно знакомым, но на всякий случай решил уточнить.

— «Сектор газа», — бородач подмигнул. — «Святая война». По-моему, очень в тему.

Я расхохотался, вспомнив текст. Не скажу, что фанат Хоя, но слушал многие «классические» песни, а «Восставший из ада» — один из любимых альбомов. Концептуально, замогильно и очень весело. «Сегодня настал решающий бой. Рев мертвецов и их дьявольский вой. Война кто кого — они или мы. На нас наступают посланники тьмы». Да уж, лучшего саундтрека к грядущей зарубе и не придумаешь. И пусть соратники и близко не представляли, что это за группа такая, но выбиваемый воином бит оказался зело заразительным, и несколько секунд спустя все, у кого нашлось во что постучать, подхватили мотив. Каждый ощутил присутствие товарищей, услышал, что не одинок пред ликом беды, и это была пусть и незначительная, но все же победа, ведь на смену страху наши сердца удар за удар наполняло воодушевление. Неписи улыбались, а мы с Ермаком в голосину хохотали, фальшивя и запинаясь под ремейк «Грейв Диггера», особенно с куплета про легионы зла и их козла. Хочешь одолеть врага? Найди в нем самое смешное.

Ворота затрещали, бревна истончились настолько, что я видел бешеное мельтешение когтей за ними и сыплющиеся внутрь опилки. Могучая преграда за считанные минуты превратилась в фанеру, и уже совсем скоро зловонные черные струи ударят в бреши, как вода в пробитый на глубине иллюминатор.

— Держать строй! — проревел Рейнар, воздев меч над головой. — Сражаться до конца! За семьи! За друзей! За Иринор!!

— За Иринор!!! — подхватили десяток глоток, и мы не остались в стороне, хотя мне куда ближе иные боевые кличи. За Альянс, например. Или За Варудо!!

Истерзанные дубы лопнули с бумажным треском, и черти буквально высыпались на брусчатку, точно из распахнутой коробки. Похоже, бестии залезли друг на друга в три ряда, чтобы продрать как можно более высокую и широкую прореху, и когда препятствие поддалось, как стояли — так и покатились. Мэр-генерал не растерялся и перевел глухую оборону в небольшое наступление, подбежав к барахтающемуся на земле бесу и рубанув точно промеж рогов.

Воины подключились без лишних приказов и стиснули полукольцо, подобравшись к противнику вплотную. Хотя прекрасно видели, на что способны когти, и не особо надеялись на щиты — все-таки это не люди, чтобы бодаться-толкаться часами напролет. Здесь все зависело от скорости и расторопности, а единственный удар порой решал исход поединка — или ты, или тебя, кто опоздал — тот проиграл. Ведь сколько дублеты ни обшивай, ни наклепывай, а первый же взмах лапы рвал броню как вату, и очень скоро ожесточенное рычание разбавили полные боли крики. Хорошо еще, если тварь била по горлу или голове — тогда, считай, быстрая и относительно легкая смерть. Но зачастую приспешники Легата или вспарывали животы, или отсекали конечности, обрекая защитников на лютые муки.

И дело не только в кровожадности и необоснованной жестокости — вопли раненых как ничто другое деморализовали воинов, особенно не привыкших к реалиям войны ополченцев. Нас отделяли от мясорубки всего три ряда бойцов, и пусть я видел далеко не все за широкими спинами, но когда под ногами захлюпали кровавые ручьи — бравада рассеялась без остатка. Ужас накатил такой, что перед глазами поплыло, а ноги набились ватой и словно приросли к земле. И когда один шибко прыткий бес перемахнул через шлемы и очутился прямо передо мной, сил хватило лишь на то, чтобы взмахнуть рапирой как дирижерской палочкой.