Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 47

— Не хочу с кобылкой, — подошел поближе и облокотился на край емкости. — Хочу с тобой.

Демоница протяжно фыркнула.

— Суккубы не танцуют. А если бы и танцевали, то точно не с такими занудами.

— И все же я настаиваю.

— Да хоть насиживай, — густая бордовая струя потекла в распахнутый рот, прямо как в рекламе попсовой газировки.

Вздохнул, прикидывая вариант диалога, который приведет к танцу. После всего, что сделал, в любой другой игре за меня бы уже замуж вышли, а тут — ледяная стена, выше, блин, чем в Вестеросе, и хоть тресни. Но отступать — удел неудачников, поэтому протянул ладонь и со всей доступной уверенностью произнес:

— Всего раз. Как исключение.

— Или что? Занудишь до смерти? Не трать свое время и мое терпение, просто прикажи — и дело с концом.

Хмыкнул и устало улыбнулся, глядя на сердитую физиономию, темные линии хмурых бровей, сжатые губы и трепещущие ноздри.

— И не подумаю.

— А что мешает?

— Отношение к жизни. Может, воспитание. Правильные приоритеты и примеры для подражания. Хочешь, верь, хочешь, нет, но я всегда отыгрываю добрых героев и стараюсь получать только положительную карму. Вот вроде вымысел, иллюзия, виртуальность, а неприятно отождествлять себя с ушлепком. Поэтому я не бью женщин кнутом, не сажаю в эцих... тьфу, ящик с гвоздями и не принуждаю к... танцам.

— Ну и лох, — эхом донеслось из опустевшей кружки. — И вообще, я не твоя женщина. Я — твоя слуга. И это если опустить маленький и незначительный факт, что я вообще не человек.

— Да мне все равно. Ты та, кем я тебя вижу. Осознаю. Ощущаю. Осязаю. Ты... больше человек, чем многие живые люди.

Хира с полминуты щурилась на меня, затем фыркнула и отвернулась.

— Повторяю — танцевать не буду. Хоть оду в мою честь читай.

— Ага. Значит, вытворять всякое во сне — за милую душу. А тут — фиг.

Суккуба закатила глаза.

— Сон — это сон. Че ты докопался?

Хлебнул немного для храбрости, набрал побольше воздуха и сказал то, что хотел сказать многим, но ни разу так и не осмелился:

— Нравишься ты мне.

— Да я всем, млять, нравлюсь! — демоница швырнула кружку под копыта. — Один жест, одно движение, один взгляд — и вся эта прыщавая чепуха будет ползать ниц ради единственного прикосновения!

Шагнул еще ближе, и теперь между нашими лицами едва бы уместилась ладонь.

— И я?

Алые радужки полыхнули огнем, даже сквозь стиснутые губы послышался зубовный скрежет.

— А ты... — змеей зашипела суккуба, прожигая взглядом. — Ты... ты...

Договорить не успела. На крышах домов (как потом выяснилось, по всему городу) зажглись пентакли, откуда выпрыгнули обугленные черти из тысячи Легата. Подняв уродливые рыла к пасмурным небесам, твари хором проревели:

— Время на исходе! Верните мою вещь!

И тут до меня дошло, что в грядущей осаде нам не помогут ни крепость, ни стены, ни сам демиург.

Глава 19. Тысяча и один черт

Не скажу, что мы вмиг протрезвели, как обычно бывает от резкого испуга, но хмельных испарений стравили из голов прилично. И как только проворонил этот момент, хотя сам раз за разом заставлял суккубу телепортироваться по городу как у себя дома. И если на подобное способен нуб нулевого ранга, то чего я ждал от тысячника Тьмы — честной сечи лицом к лицу? Аж смешно стало, когда представил, как обожженные рогатые бесы вяжут лестницы и сколачивают осадные башни.

Под гробовую тишину вернулись в дом. Первое время неписи стояли с открытыми ртами, точно скрипты заглючило, а затем с воплями и суматохой бросились врассыпную. Даже стражники, при появлении адского десанта выстроившиеся кольцом и обнажившие мечи, со всех ног помчали в крепость.

— Так... — сел в кресло, облокотился на стол и потер гудящие виски. — Давайте думать.

— А че он... это самое, — с обидой протянул Ермак и махнул кулаком. — Договорились как люди... ик... стрелка тогда-то и тогда-то. Две недели уже прошло? Нет!

— Откуда, блин, знаю, что у него в башке? — усталость и тревога вылились в совершенно несправедливую злость. — Может, запарился сидеть в своем шатре. Может, что-то его поторопило. Приказ от начальства или типа того. Какая разница? Рог нужно искать прямо сейчас.

Девчата закатили глаза и хором вздохнули.

— А поспать? — простонала Ингрид.

— Ладно, идите. А мы пока сами. Архив свободен — попробуем что-нибудь поискать.

— Благодарю за снисходительность, вашродие, — Лера встала, картинно поклонилась и побрела к лестнице. Подруга, зевая и потирая глаза, следом.

Не успел проводить соратниц взглядом, как напротив раскатисто громыхнул богатырский храп. Воин как сидел — так и заснул, уронив голову на грудь. Смотря на это, тоже захотелось плюнуть на все и отправиться на боковую, но было как-то не по себе от одной мысли, что под одеялом в любой миг может оказаться рогатая бестия. И, увы, не Хира.

Суккуба после нашего задушевного разговора выглядела сердитой донельзя и всем своим видом показывала, что не намерена разговаривать больше необходимого минимума. Скрещенные руки, хмурые брови, сжатые губы — для постороннего наблюдателя ничего необычного. Но меня, отбросив ложную скромность, нельзя назвать ни посторонним, ни случайным — кое-что о характере девушки я все-таки знал. И как показалось, в ее облике сквозило не раздражение, а скорее напряженная задумчивость, будто демоница переваривала услышанное и раздумывала над тем, как проще и безболезненней расставить все точки над «i».

— Все нормально?

Хира тряхнула головой, отгоняя сонный ступор, и кивнула, не сводя глаз с окна, словно по мутному стеклу титрами из «Звездных войн» крутили ответы на тайны жизни, вселенной и всего такого.

— Тогда идем, пока сам не свалился. Как начну клевать носом — так сразу щипай, договорились?

Прислужница снова молча кивнула. И даже в типичной манере не пригрозила, что отщипнет больше, чем надо, если я не прекращу нудить.

— Ты точно не заболела? — не унимался я, провоцируя спутницу хоть на какую-то реакцию. — А то бледная вся и взгляд мутный.

И опять ничего, кроме кивка. Наверное, так у существ из Нижнего мира выглядит опьянение. Или же крайняя степень наглости, но на допрос с пристрастием не было ни времени, ни сил, ни желания. Судьба целого города и дюжины живых людей лежала на моих плечах, и я не пожелаю никому потаскать такой груз на своем горбу.

***

Час назад гудевший город теперь выглядел как после зомби-апокалипсиса — улицы грязные, вокруг ни души, окна наспех заколочены досками. Пару раз по дороге попались и сами «зомби» — напившиеся до такой степени, что сам Владыка преисподней не страшен. На дверях тут и там виднелись намалеванные четырехконечные звезды — символ покровителя Иринора, а на порогах снегом белела крупная соль. Люди готовились защищаться до конца, ведь бесы не понимают приказов в духе: с воинами деритесь, а гражданских не трогайте. Бесы не различают вооруженных и безоружных, мужчин и женщин, любой человек для них — шведский стол, и если Легат натравит орду на Хаб-Харбор ни мечи, ни суеверия уже не помогут.

Около крепости горели костры — сжигали павших. Погибло немало и стражников, и ополченцев, и на растопку пришлось разобрать не только баррикады и старые телеги, но и пару близстоящих домов. Под треск досок и плач родных, стоящих у костров на коленях, мы подошли к воротам. Гурдица была поднята, но двое дюжих мордоворотов-часовых заступили нам дорогу и недвусмысленно положили ладони на рукоятки мечей.

— Пошли вон! — с ходу бросил один из бойцов.

— С чего вдруг? — я неслабо так прифигел от столь радушного приема.

— Проваливайте, кому сказано! — гаркнул напарник. — Мэр Рейнар велел никого не впускать.

— Мэр? — брови поползли на лоб сами собой. — Вот так просто: кто победил — тот и главный?

— Ты давай тут этого не того, — стражник поправил шлем. — Не усугубляй.