Малефисента. Владычица тьмы - Рудник Элизабет - Страница 25

Аврора уже хотела уйти, но тут комнату внезапно наполнил громкий шёпот. У Авроры вдруг стало покалывать палец, и она удивлённо подняла брови. Посмотрев на свою руку, она увидела, что покраснел и покалывает – причём всё сильнее – шрам, оставшийся на том месте, где она укололась о веретено, когда Малефисента наложила на неё проклятие.

Что же это происходит?!

Когда Аврора подошла к манекенам, шёпот в голове стал громче. Этот шепчущий голос был каким-то странным – вроде бы знакомым и в то же время чужим. Закрыв глаза, Аврора позволила ему направлять себя, и он провел её мимо манекенов к задней стенке огромного шкафа. Аврора нажала на эту стенку – и один из манекенов сразу же с грохотом повалился на пол. Шёпот стал ещё громче, ещё неистовей. Аврора снова навалилась на стенку шкафа и толкала её до тех пор, пока не раздался щелчок. Открылась потайная дверь, а за начиналась ведущая вниз лестница...

С покрасневшим воспалившимся пальцем, слушая заполнивший её голову шёпот, Аврора пролезла в открывшуюся дверь и начала спускаться по ступеням. Ей казалось, что сейчас она двигается не сама, а её ведёт какая-то посторонняя сила, толкает вперёд, дёргает словно марионетку за невидимые ниточки. Когда Аврора спустилась до конца лестницы, шёпот стал не просто громче – он почти превратился в крик. Этот звук поглотил всё, из-за него Аврора не заметила ни сидящих в стеклянных банках фей, ни маленького человечка, стоящего рядом с этими банками и кричащего на неё.

Да, Аврора слышала только похожий на вопль шёпот, чувствовала, как горит огнём старый шрам на пальце, как тащат её вперёд невидимые ниточки. Она пересекла всю лабораторию и вошла в отгороженную возле её дальней стены нишу. И здесь прямо перед собой Аврора увидела в свете десятка зажжённых свечей веретено.

Шёпот резко оборвался.

Выйдя из своего гипнотического состояния, Аврора стояла и смотрела на веретено. Потом осторожно взяла его и вынесла из тесной тёмной комнаты-ниши.

Как это веретено очутилось здесь, в замке Ульстед?

И тут словно молния сверкнула в голове Авроры. Она моментально всё поняла.

Словно наяву увидела тот судьбоносный злосчастный обед. Услышала, как Ингрит издевается над Малефисентой, пытаясь вывести её из себя: рассказывает, как Аврора переберётся в Ульстед и станет для Ингрит дочерью, о которой она всегда мечтала. И добилась-таки своего – довела Малефисенту до кипения, дождалась, пока вокруг тёмной феи не заклубится зелёная магическая энергия, приведя в ужас короля Джона.

А вот сама Ингрит никакого страха перед Малефисентой не испытывала – сейчас Аврора очень хорошо поняла это. И делать Аврору своей дочерью никакого желания у королевы не было – всё это одно притворство, игра, целью которой было вывести Малефисенту из душевного равновесия. Что ж, свою роль Ингрит сыграла просто блестяще. Никому и в голову не пришло присматриваться к тому, как прижимается королева к своему мужу, побледнев и вроде бы дрожа от страха. И на то, что могло при этом быть спрятано в широком рукаве её платья, тоже никто внимания не обратил. И не заметил, как внезапно поморщился от боли король, когда острый кончик веретена уколол его в руку перед тем, как вновь спрятаться в рукаве королевы.

Ещё бы, ведь тогда все не сводили глаз с Малефисенты, с окружившего тёмную фею зелёного магического тумана – а тут им ещё напомнили о проклятии, которое она наложила много лет назад...

Отлично сыграла Ингрит, просто превосходно. Всех провела!

И Аврора оказалась не лучше остальных, тоже попалась на этот крючок. И на это веретено тоже. Поняв всё это, Аврора вскрикнула от боли и упала на колени. Горе и гнев переполняли её, и было стыдно вспоминать, как она кричала на Малефисенту, приказывая ей снять заклятие, которого тёмная фея не накладывала. Она, Аврора, повернулась к своей крёстной спиной – точно так же, как в своё время сделал это её отец король Стефан. Она предала Малефисенту! Она доказала ей, что люди -– это злобные, лживые и холодные существа, с которыми лучше не иметь никакого дела.

Что она наделала?!

Нет. Что Ингрит заставила её наделать?!

Что-то мощное рождалось, прорастало сквозь гнев Авроры. Решимость. Взглянув свежим глазом вокруг, она увидела спешащего к ней Ликспитла. Размахивая как мельница руками, он кричал, чтобы Аврора убиралась прочь. И теперь она рассмотрела всё, что её окружает.

Что это за место, в котором она очутилась?

Позади суетливого маленького человечка на полках рядами стояли стеклянные банки. И в каждой из них – фея.

– Украденные феи! – задохнулась от неожиданности и гнева Аврора. Она присмотрелась к Ликспитлу и удивлённо добавила: – Но ты... Ты же сам пикси!

– Как вы смеете обзываться! – негодующе фыркнул Ликспитл.

Не обращая внимания на его протестующие крики, Аврора схватила Ликспитла и задрала на нём рубашку. На спине человечка, на том месте, где когда-то росли его крылья, алели два параллельных шрама.

– Они отняли у тебя крылья! – ужаснулась Аврора. Отрезать крылья! Это было самое худшее, что мог сделать человек с любой феей. Однако этот пикси, судя по всему, работает на Ингрит... – Как тебя зовут, пикси?

– Э-э... Ликспитл, – ответил наконец человечек. – И я не пикси. Я аристократ.

Аврора вдруг почувствовала странную жалость к этому созданию. Королева отняла у него крылья, держит здесь, в подвале, словно заключённого. А он продолжает на неё работать, предавая своих сородичей. Почему?!

Словно прочитав её мысли, Ликспитл ответил:

– Она обещала мне, что, когда погибнет последняя фея, я стану свободен и смогу уйти.

– Погибнет?! Последняя фея?! – в ужасе повторила Аврора. – Но мы должны освободить их! – Она подошла ближе и, указав на банки рукой, умоляюще заглянула в глаза пикси. – Они этого не заслужили! Их место на вересковых топях!

– Как и твоё место тоже, Аврора.

Не узнать голос Ингрит было невозможно. Аврора повернулась и увидела королеву, бесшумно передвигающуюся в полумраке лаборатории. Глаза у неё были холодны, как и голос, когда она добавила:

– Потому что ты человек, который предал свой народ.

За спиной Ингрит шагали два вооружённых охранника – руки на эфесе меча, за спину закинут арбалет.

– Это вы! – воскликнула Аврора. – Вы наслали проклятие на короля!

Если Аврора ждала, что сейчас Ингрит начнёт плакать, каяться и признавать свою вину, то она очень сильно ошиблась.

– Он выполнил то, что от него требовалось, – всё так же холодно и спокойно сказала королева.

– Как вы могли! – ахнула Аврора. У неё в голове мелькнула картинка: безжизненно лежащий на постели король, рядом с ним – убитый горем Филипп. Глядя на невозмутимую женщину с ледяным сердцем, она потрясённо покачала головой. А может, у неё вовсе и нет сердца?

На Ингрит взгляд Авроры не произвёл ровным счётом никакого впечатления. Она прошла дальше, провела пальцем по выстроившимся в ряд стеклянным банкам, задержалась на секунду перед булькающей на огне ретортой.

– Может быть, ты и считаешься королевой, Аврора, но ты ещё слишком молода и глупа. Управлять страной, знаешь ли, несколько сложнее, чем прыгать козой, воткнув пару цветочков себе в волосы.

Аврора открыла рот, чтобы возразить, но суровый взгляд королевы заставил её замолчать.

И Ингрит продолжила. Теперь, понизив голос, она принялась рассказывать историю своей жизни:

– Когда я была совсем юной, королевство моего отца граничило с вересковыми топями. Однажды выдалась особенно лютая зима, и все наши посевы вымерзли, а вслед за этим начали умирать от голода наши люди. А за нашими стенами, на топях, жили не тужили... феи, и у них всего было в достатке, – слово «феи» она произнесла через силу и с явным отвращением. – Мы с братом рассчитывали, что они помогут нам – мы же этого заслуживали, правда? Тем более что мой отец, король, попросил их об этой услуге. Сам король попросил, а не решил отнять силой! – Ингрит немного помолчала, остановившись возле одной из банок. Сидевшая в ней фея испуганно попятилась назад, но сразу же ткнулась спиной в стеклянную стенку. Глядя на это, королева криво ухмыльнулась и заговорила вновь: – Договариваться с ними отец послал моего брата. И что ты думаешь? Эти твари, которые и разговаривать-то толком не умеют, только пищат да хрюкают, – они убили его!