Касаясь (СИ) - "nadyajet" - Страница 73

— Как-то долго тянется твоя месть, — сказала она, прикасаясь ко мне. — Неужели Бэсфорд Фейн — это всего лишь слабак бросающийся словами?

— Я приехал за записью. Отдай его, Грета. Игры закончились, а любовь прошла.

Она поняла. Грета поняла, что Гвенет не является жертвой. На ее лице появилась злость, благодаря которой я поймал шлепок ладонью щекой.

— Нет, Бэсфорд, — скалилась она. — Игры только начинаются. Ты сделаешь все то, что сказал, иначе весь колледж узнает об этом видео. И вряд-ли кто-то поверит, что ничего не было между Юинг и бабником, который имеет всех и вся.

Также она сказала, что копии есть у каждой из ее подруг. Мне не отвертеться.

Безвыходная ситуация пугала. Отец отправил меня на две недели в соседний штат, чтобы я мог контролировать процесс подписания договора. Каждый день я писал Гвенет, но та не отвечала. Ева периодически писала мне и говорила, что с Гвен все отлично. Я метался и скитался, не зная, как поступить. Хочется сказать, но она не поверит, но, если тянуть, будет еще хуже. Когда я вернулся в город, сразу поехал к общежитию, чтобы поговорить с Гвен, но там ее не оказалось. Хэллоуин делал город мрачным прямо как мое настроение. Дюк написал про какие-то пригласительные, которые меня мало волновали, но услышав знакомое имя, я мигом договорился с организаторами. Стоя на балконе, долго пытался найти взглядом знакомый силуэт, и это случилось. Заметив Гвенет, я приоткрыл рот. Не понимаю, как девушка может быть такой шикарной?.. С ума сойти. Ее короткое белое платье напомнило детство. Практически такое же было на ней при первой встрече. Оглядываясь по сторонам, вижу блондинку, которая моментально вешается на шею. Сложно описать, как в тот момент было противно обнимать других, когда твоя находится неподалеку.

Когда мы присоединились к Дюку и Гвен, я пытался не так часто смотреть на красивую девушку, но, черт, как это сложно! Мой сарказм — это защита. Когда Гвенет называла имена других парней, я был готов найти каждого из них и свернуть их шеи. Даже Дюк казался мне соперником, который производит хорошее впечатление на божество.

Я украл ее. Украл и увез к себе. Она хотела узнать меня, но я не мог ничего сказать, однако надеялся, что вопросы будут незначительными.

— Что означает шрам в виде надписи на левой руке? — спросила она.

— Следующий вопрос.

Мое внимание отвлекал корсет, который плотно сжимал ее талию. Я безумно хотел ее в ту минуту.

— Ты еще на этот не ответил.

— И не собираюсь, — как можно холоднее ответил я.

— Но ты же сказал, что я могу задать вопросы! А теперь просто отказываешься от слов?

— Не приятный момент из жизни. Довольна? Этот вопрос был за два. И мы не договаривались о вопросах, речь шла только о деталях, которые делают из тебя странную вещь.

Заметив ее растерянность, я приоткрыл губы. Она же слишком нежная, а я в таком тоне, да еще и с оскорблением.

— В-вещь? — заикается она. — То есть, для тебя я вещь?

Глаза Гвенет начинают мутнеть, и мне безумно хочется удариться об стену в отместку за то, что позволил себе заставить ее плакать. Поднявшись с места, она ринулась к выходу, и мое сердце лопнуло. В тот момент хотелось плакать вместе с ней. Пытаясь сделать вид, что я ничего такого не сказал, чувствовал себя дураком, но ее любовь была сильнее любой обиды.

Та ночь стала лучшей ночью в моей жизни, и я ни капельки не преувеличиваю. Все шло как нельзя лучше, но вечные ссоры. Я вновь причинил ей боль, это произошло вновь. Шерон каждый раз докладывала Грете, когда Гвен не ночует дома. Черт, как же я чувствовал себя безнадежным. Звонок заставил сорваться Гвен с места, она хотела уйти, но у меня получилось уговорить девушку остаться. Я пытался ехать быстрее, чтобы скорее вернуться, но было уже слишком поздно. По приезду домой я звал ее, бегая по дому, а когда увидел, что на ворсе ковра кровь, ринулся искать. Одна мысль, что она могла с собой что-то сделать, убивала. Харрисоны. Не знаю почему, но я отправился именно туда и не прогадал. Колени Гвенет были забинтованы, а глаза пусты. «Ошибка» — произнесла она, но я не поверил и лишь рассердился.

Дюк начал заменять мое место. Анджела долго встречалась с Дюком, и я решил убить двух зайцев сразу. Включив брутальность, делал вид, что мне глубоко наплевать на всех и вся, однако, заметив Гвенет, все рухнуло. До сих пор не понимаю, как простая девушка может править моим сознанием, но это факт. Боде ходил за Гвен по пятам, и я понял, что контроль ситуации упущен. Он уже давно мог забрать то, что принадлежит только мне — невинность Гвен. Чтобы не накручивать я решил спросить прямо. В любом случаи я теряю рассудок тогда, почему бы не лишиться его насовсем?

Когда она согласилась играть в игру, где нужно было снять вверх, я был категорически против. Не хочу, чтобы на мою девочку смотрел кто-то, а учитывая шикарную грудь, это явно произойдет. Ее губы сладкие, а тело плавно извивается из-за моих слабых прикосновений. Клянусь, я хотел доставить ей удовольствие прямо на том столе, лишь бы ей было приятно. Скромность, милый голосок и огромные глаза хотели добить меня. Никогда не сдерживался рядом с ней и не собираюсь.

— Что тебе нужно от меня? — спрашивает она, хлопая густыми ресницами.

— Только ты.

— Мы… не можем быть вместе, так?

Этот вопрос пулей прилетел в лоб и вынес половину мозга. Кажется, вот он момент — сказать все то, что нужно сказать давно, но я опускаю голову. Конечно, я хочу быть с ней! Это больше, чем просто любовь, но я отрицательно качаю головой, зная, что могу причинить ей боль. Девушка пытается слезть, но я удерживаю ее за талию.

— Это неважно, ты не захочешь отношений со мной! — сообщил я, и огонь в ее глазах погас.

— Почему ты так думаешь?! Для чего тогда все это?

Посмотрев в растерянные глаза, понимаю, что она права. Я отпускаю ее и поднимаюсь с места. Она достойна не меня, и это правда.

— Не знаю, — ответил я и решил уйти. Убежать, уехать, лишь бы не мешать. Она идет следом, не понимая, что я хочу спасти ее. Ева знала о видео. Она сказала, что так нельзя поступать с человеком; я и так это знал. Когда рыжеволосая задержала Гвен, я спустил слезу, спускаясь по лестнице. Впервые. Впервые я плакал. Мне не стыдно говорить об этом, нет. Я шикарно помню свежий воздух, который помог расслабиться, но лишь на секунду. Гвенет выбежала следом в одном бюстгальтере, а на улице безумно холодно.

— Гвенет, иди в дом.

— Для чего ты это делаешь? — кричит она, шагая за мной.

— Я пытаюсь уехать, понятно?

— Но для чего тогда целовал?!

Я сажусь на переднее сидение и хватаюсь за голову, оставив дверь открытой.

— Гвенет, ты замерзнешь, иди в дом.

— Не поступай так со мной! Для чего ты строишь из себя плохого парня?

— Да потому что я и есть такой! — сорвался я на крик. — Я плохой, Гвенет! Ты можешь отрицать это, можешь не верить, но это так! Каждый из нас плохой, но я один преобладаю этим.

— В тебе нет ничего плохого.

Она пытается подойти, но я понимаю, что ее прикосновение — это мое лекарство, поэтому делаю шаг назад.

— Ты говоришь так, потому что хочешь верить в лучшее, но его нет, Гвенет! Есть идеальные люди с идеальными принципами и взглядами — это ты.

— Идеальных людей не существует, — отрицательно качает головой Гвен.

— Да, но какого черта, я считаю тебя такой?.. Мне не нужно иметь идеальное зрение, чтобы увидеть, насколько ты красива. Не нужен хороший слух, чтобы распознать твой смех среди миллионов других. Ум, характер, принципы, рассудительность, все это — ты. Я не такой. На твоем фоне я выгляжу, как тюремщик. Мы могли бы построить отношения, о которых ты так мечтаешь, если бы ты появилась раньше!

— Бэсфорд, ты себя недооцениваешь.

— Нет, Гвенет, — четко произношу я и подхожу слишком близко, чтобы напугать ее. — Я себя переоцениваю

Шерон что-то сказала Гвен. И в очередной раз я увидел ее слезы.

Рушится все, уходит из-под контроля. Смерть отца стала концом, из которого не было выхода. Когда друзьям сообщил о смерти, они ринулись выразить поддержку, но они опоздали. Не помню сколько я выпил, но перед глазами до сих пор стоит картина, как я ем эти успокоительные пачками. Одну пачку у меня никак не получалось открыть, и это вывело меня из себя. Ваза полетела в стену, а крик пролетел по дому звонким эхом. Пытаясь отнять таблетки, Дюк встретился со мной лицом к лицу. Я бил его по лицу слишком долго, думая о том поцелуе на парковке. Осознание, что они смогут встречаться после этого, нагнетало, и я понял, что стоит остановиться. Когда Ева протянула руку, чтобы задержать меня, я слишком сильно толкнул ее. В том момент мне было плевать на все. Я хотел поехать к Гвен, с целью рассказать ей все, чтобы та возненавидела меня. Даже сейчас мне нравится ощущать, как страдают люди, но это только под воздействием алкоголя.