Лягушки Манхэттена (ЛП) - Ааронс Кэрри - Страница 10

— Надеюсь, тебе нравится шардоне, сюда можно приходить со своим алкоголем. — Когда мы усаживаемся, Хенрик из рюкзака достает бутылку вина.

И я поражена. Он принес вино и привел меня в место, от запахов которого у меня уже текут слюни? Браво!

К нам подходит одетый в традиционный индийский наряд официант, принимает заказ и ставит на стол пападам⁸, чтобы мы пока перекусили.

— Итак, Джемма, расскажи, чем занимаешься?

Типичный вопрос на первом свидании, и я даю типичный ответ. Вечер проходит за обычной для первой встречи беседой, но это хорошо. Хенрик милый, он кажется заинтересованным в том, что я говорю, рассказывает забавные истории о работе и, по всей видимости, у него нормальная семья.

Когда я доедаю курицу тикка масала и хлеб нан⁹, у меня зарождается надежда, что он один из немногих приличных парней на Манхэттене.

И тогда...

У Хенрика выявляется изъян, который делает его абсолютно непригодным для свиданий.

Как только официант раскладывает десертное меню, мой удалый спутник поднимается и наклоняется ко мне над столом. Я выпила два бокала потрясающего шардоне, реальность превзошла ожидания, и, если он пригласит меня к себе, я, скорее всего, соглашусь.

Мне кажется, именно эти слова слетят с языка Хенрика, но...

— Знаешь, для коричневых людей они готовят чудесные блюда. Даже если на вид те напоминают индийское дерьмо, — шепчет Хенрик над столом и подмигивает, после чего садится на место.

Поначалу я думаю, что мне послышалось.

— Прошу прощения?

Я ошеломлена настолько, что допускаю мысль, будто этого не было.

Его крупное, складное тело снова оказывается в непосредственной близости, и Хенрик тянется ко мне пальцами, чтобы заправить за ухо прядь волос.

— Просто... понимаешь, несмотря на то, что они не из этой страны и отвратительно водят, у них получается потрясающая еда. Боже, они, должно быть, живут здесь же, по четыре или пять человек в комнате.

Динь, динь, динь, дамы и господа. Перед нами самовлюбленный гребаный расист.

Я отдергиваю голову, лишь бы он больше не дотрагивался до моей щеки.

— Какого хрена?

Наверное, моя реакция вынуждает его поразмыслить, где же он просчитался, когда решил, что я поддержу его выводы о владельцах ресторана «Банди».

— Ох, эм... Джемма, я думал, мы на одной волне. Это просто небольшая политически некорректная шутка.

Я гляжу на него во все глаза, только сейчас понимая, кто он на самом деле. Правильные черты лица, белоснежные волосы, светлая кожа. Мне не приходилось видеть более явного представителя арийцев, и, по всей вероятности, он был ограниченным расистом. Хотя и не таким уж ограниченным, раз решил поделиться со мной своим мнением лишь через час после начала свидания.

— Это чудовищное высказывание, и оно настолько расистское, что я даже не удостою его ответа. — Этот парень вообще из этого столетия? Господи!

— Половина людей, живущих здесь, думаю так же. Это не преступление. Я же не набрасываюсь на тех, кто носит тюрбан.

Теперь он говорит во весь голос, а я сгораю от стыда не только перед персоналом ресторана, но и перед каждым посетителем заведения, навострившим уши, чтобы послушать козла-нациста.

— С меня хватит. Отличной жизни, мудак. — Я подрываюсь и хватаю свою сумочку в стиле бохо.

— Ну и ладно, ты все равно шлюха с «Эмбера». Вероятнее всего, трахнулась бы со мной, если бы я позвал тебя к себе! — кричит мне Хенрик в спину.

Ох, ну уж нет. Одно дело, если он оскорбляет чудесный персонал ресторана и выставляет себя тотальным расистом. Но нападать на меня за то, что я одинокая женщина, которая может делать что душе угодно? Этот день и так был слишком длинным, моему терпению пришел конец.

Я разворачиваюсь на своих каблуках и ору настолько громко, чтобы мог услышать каждый.

— Может, и так, придурок. И знаешь что? Это мое право. Я сама выбираю, что мне делать со своим телом. А знаешь, на что у тебя нет права? Принижать значимость этих людей, классифицировать целую расу, да и просто быть конченой и полной унижений компостной ямой!

Очередное отвратительное свидание меня добило, а очередной ужасный парень оказался самой мерзкой лягушкой из всех. И определенно не принцем.

Ковыляя из ресторана, я наконец набираю номер, который не трогала последние три дня. Если и есть способ завершить этот долгий, жаркий и безобразный день, то только один: заняться добротным сексом.

Глава девятая

ОЛИВЕР

— Итак, ты после каждого паршивого свидания собираешься использовать меня как секс-игрушку?

Я улыбаюсь, когда открываю дверь Джемме.

— Ну раз заполучить член так просто.

Она пожимает плечами и ухмыляется, но уверенно заявляю, что улыбка не трогает ее глаз цвета виски.

Джемма вплывает в длинном сарафане, в котором подчеркнута и даже выставлена напоказ ее грудь. У меня почти встает, я уже был практически готов, когда ее номер высветился на экране. Я не писал ей с воскресного полуденного секса, но не могу сказать, что не думал об этом. Секс был потрясающим, такого у меня прежде не было. Джемма не боялась говорить, она была честной и направляла мои руки, губы и зубы. Она не только вела меня, но и была ведомой, мы оба были в плюсе, потому что брали и отдавали в равной степени. Мне не пришлось угадывать ее желания по стонам и повторениям слова «да».

— Что не так с этим принцем?

Я иду с ней внутрь, но Джемма, увидев мою квартиру, замирает на месте.

Твою мать, я весь съеживаюсь. Должно быть, стило ее предупредить, ну или... Не знаю. Рано или поздно она поймет, кто я, либо просто погуглит меня. Потом может захотеть встречаться со мной, что мне неинтересно.

— Ты живешь здесь? Ты какой-то саудовский миллиардер-затворник, что ли?

У Джеммы отваливается челюсть. А я хохочу.

— Саудовский миллиардер? Это самый реалистичный вариант, пришедший тебе в голову? Вдруг я порно-звезда или международный убийца?

Похоже, мое язвительное замечание поднимает Джемме настроение. Она бросает свою сумку на секционный диван, стоящий по центру квартиры-студии.

— Я видела твой член, и хоть он большой, для порно-звезды этого недостаточно. А еще ты слишком заумный для убийцы. Джеймс Бонд вычислит тебя на раз.

Я прижимаю руку к груди.

— Ты меня ранишь. Ну ладно, расскажи, что стало с тем типом?

Я присоединяюсь к ней на диване, где Джемма приступает к расшнуровке босоножек. Ее обувь с глухим грохотом падает на деревянный пол, и тогда она начинает массажировать стопы и рычать.

— Он оказался расистом. И когда я говорю расистом, то имею в виду расиста в стиле «Хайль, Гитлер», национальной стрелковой ассоциации и гребаных нацистов.

Джемма растирает шею, а в это время ее грудь соблазнительно вздымается. Хочу забраться под ее платье и лицом прижаться к ее мягкой коже.

— Жестко. Похоже, ты и правда знаешь, как их находить, да?

— Ой, закройся, мистер Замкнутый Миллионер. По крайней мере, я хотя бы пыталась.

Я смеюсь и иду к холодильнику, чтобы захватить нам пива. Протягивая ей бутылку, наклоняю голову и насмешливо выражаю недовольство.

— С чего ты взяла, что я не хожу на свидания? Ты меня не настолько хорошо знаешь.

Она улыбается, как будто говоря: «Да брось».

— Ох, Оливер. Мы можем не знать друг друга, но это не значит, что я не могу понять, кто ты на самом деле. Назовем это женской интуицией. Я уверена, ты не ходишь на свидания, потому что ни один мужчина с таким циничным взглядом на мир не станет видеться с женщинами, чтобы обрести любовь. Я знаю, ты их только трахаешь, не обременяя себя обязательствами, потому что со мной ты слишком быстро согласился на подобные условия. Ты очаровательный и дружелюбный, но истинный интроверт, общающийся с людьми только при необходимости. Ты сказал, что работаешь с технологиями, но на самом деле, должно быть, владелец какой-нибудь компании, потому что никто не живет в пентхаусе вроде этого, не имея больших денег. Ты парень западного побережья, но тайно влюблен в восточное, потому что спешишь и торопишься, как житель Нью-Йорка не в первом поколении. Ох, и что касается пива, у тебя паршивый вкус.