Тот, кто меня спас (СИ) - Платунова Анна - Страница 16

До боли прикусив губу, я поднялась на крыльцо и толкнула перекосившуюся дверь. У стены валялось переломанное, неподвижное тело химеры, а лорд Ньорд стоял на коленях перед сыном, почти полностью заслонив его. Однако я заметила, как ужасно изранен Скай. Всхлипнула, и свекор обернулся ко мне.

— Он поправится, — сказал он.

Только теперь я почувствовала, как затряслись ноги, и со всего размаха села на пол.

— Приляг пока и отдохни, — сказал лорд Ньорд, но я и без его приказов ни на что другое сейчас была не способна.

Иногда, открывая глаза, я видела, как старый лорд перебинтовывает Ская, слышала, как он что-то тихо говорит сыну. Потом лорд подошел ко мне, тяжело опустился рядом.

— Он спит. А как ты чувствуешь себя?

Я ничего не стала отвечать на этот глупый вопрос. Старый дракон выглядел сейчас совсем древним, усталым. Серое лицо избороздила сеть морщин, точно он постарел за это время на несколько веков.

— Вы думали, что убежали, но я сам отпустил вас. Хотел, чтобы Скай удостоверился в моей правоте. Но даже предположить не мог… Вчера почувствовал, что сердце не на месте, и полетел следом.

— Знали куда?

— Каждый дракон, если постарается, может почувствовать, где бьется сердце наследника. Я понял, где Скайгард. А он таким же образом нашел тебя.

Я удивленно вскинула брови, но потом догадалась: внутри меня сейчас билось сердце маленького дракона.

Долгое время мы молчали.

— Химеры живы, — сказала я, будто это и так не очевидно.

— Знаю, — откликнулся лорд.

— Меня кто-то хочет убить.

— И это нам тоже давно известно.

— Я так устала, — прошептала я. — Я хочу спокойно провести эти последние месяцы. Не бояться, ни о чем не думать…

Лорд склонился надо мной, и наши взгляды встретились.

— В этом я могу тебе помочь, — сказал он.

— Доброе утро, Ри. Доброе утро, Горошинка.

Я почувствовала прикосновение губ, потянулась навстречу, не открывая глаз. Скай взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал щеки, веки, краешек губ, потерся носом о мою шею.

— Ты опять меня нюхаешь, — рассмеялась я, шутливо отталкивая его от себя. — Щекотно.

А потом почувствовала теплое дыхание на своем животе, уже таком круглом и славном, что его жителя можно было бы переименовать из Горошинки в Тыковку.

— Доброе утро, сын, — обратился к нему Скай и, точно дожидаясь ответа, прижался ухом.

— Что, не отвечает? — рассмеялась я. — И вообще, почему сын? Может, это будет девочка?

Вот, снова я сказала что-то не то. Никогда не угадаешь, почему в ответ на некоторые слова глаза Ская темнеют, губы сжимаются и по лицу скользит тень. Вот и сейчас он вскинул голову, глядя на меня так, словно я сообщила что-то ужасное. И следом, как это бывало уже не раз, он привлек меня к себе, обнял одновременно и нежно, и крепко. Переплел свои пальцы с моими, зарылся лицом в волосы. Он точно пытался удержать в руках песок, струящийся сквозь пальцы.

— Ну что ты? — я всегда немного пугалась в такие моменты, не понимая, что происходит. — Все ведь хорошо. Все хорошо, да?

— Да, — голос его был хриплым, словно говорить мешал комок в горле. — Все хорошо, неари.

— Опять это слово, — улыбнулась я, осторожно пытаясь выпутаться из объятий и сдувая с глаз непослушные пряди, чтобы заглянуть Скаю в глаза. — Сам придумал? Но мне нравится, можешь называть меня так, хорошо.

Я погладила его по плечу, по неровной поверхности зарубцевавшихся шрамов. Я не помнила, когда и где так сильно пострадал мой муж, но, когда смотрела на эти шрамы, я чувствовала, что хочу поцеловать каждый из них.

— Я люблю тебя, — сказала я, ни на секунду сомневаясь в своих словах.

— Я люблю тебя, сердце мое, — отозвался Скай.

— Мы пойдем сегодня купаться? — спросила я, уводя разговор в сторону от неведомой мне печали, что мучила моего мужа. — Еще немного, и я научусь плавать. Кто первый выглянет на крыльцо?

Смеясь, я попыталась опередить Ская, чтобы быстрее него оказаться у двери: каждое утро на пороге нас ждала корзина с едой такой разнообразной и вкусной, что заранее текли слюнки. Но увы, если раньше получалось в одно мгновение соскочить с постели, то теперь животик, что с каждым днем становился все заметнее, мне помешал.

— Ой! — Горошинка внутри толкнулся, и я притормозила, согнувшись пополам, но тут же помахала Скаю: «Все хорошо, не волнуйся!» Ох уж эта тревожная складочка, что появлялась на его лбу каждый раз, когда малыш толкался. И что поделать с этими впечатлительными папочками?

Скай сам принес корзину и принялся раскладывать на столе аппетитные булочки, сыр, повидло, ветчину и фрукты. Выставлял глиняные мисочки, где под плотными крышками нас ожидало жаркое, или наваристый суп, или какое-то другое вкусное блюдо.

После завтрака Скай помог мне надеть легкое платье, а сам натянул лишь короткие брюки. Взял меня за руку, помогая спуститься с крыльца.

Мы каждый день ходили этой дорогой. Босые ноги утопали в белом песке, и чем ближе мы подходили к пляжу, тем больше становилось песка — такого мягкого, точно кто-то специально просеивал его, убирая все острые камешки. Я оглянулась на наш дом — маленький дом, выкрашенный желтой краской в цвет летнего солнца. А само солнце плыло над нашими головами, даря тепло, но не обжигая.

Разве можно еще чего-то желать? Лето, домик у моря, любимый и любящий муж рядом. Об остальном я старалась не думать…

Ведь, если разобраться, немного странно то, что я совершенно не помнила, как мы очутились здесь. И почему сейчас лето? Мне казалось, что была зима: холод и снег… Но много думать об этом не получалось: чем усерднее я старалась, тем острее ощущала страх и безнадежность, и сердце начинало тоскливо сжиматься в груди. Постепенно я оставила попытки. Зачем? Ведь все хорошо, а дальше будет только лучше.

Хотя первые дни все равно вспоминались отчетливо, и я при желании могла бы восстановить каждую минуту.

Помню, я открыла глаза, но продолжала видеть один лишь туман, покрывший все серой пеленой. И все же страшно не было: из меня точно выкачали все чувства. Я ощущала лишь смутное беспокойство. Что-то жуткое, что-то невероятно чудовищное случилось совсем недавно… Но что? Хотя неважно… Ничего не важно…

Помню, в комнату вошел Скай. Его руки и грудь стягивали бинты. Он заметил мой взгляд и опустился рядом на колени, прижался горячими губами к моему виску. Следом вошел свекор, на его лице, обращенном ко мне, появилось выражение печали, которую он, однако, тщательно старался скрыть.

— Она этого хотела, Скай. Ты должен уважать ее решение.

— Это… неправильно!

— Что плохого в том, что девочка будет счастлива? Разве она не заслужила немного покоя и счастья?

Наверное, они думали, что я ничего не понимаю, что нахожусь в полудреме, я и не понимала, но запомнила каждое слово.

Скай смотрел на меня с такой любовью, с такой нежностью, что защемило сердце. Его пальцы перебирали пряди моих волос.

— Я не отступлюсь, — твердо сказал он.

— Я тебя об этом не прошу. Ищи способ, но дай ей передышку. Все эти потрясения слишком опасны для ее организма. Подумай о сыне!

Скай на секунду зажмурился, не говоря ни «да», ни «нет».

— Она сама попросила меня, — продолжал между тем свекор. — Здесь она в полной безопасности. Она уже забыла все плохое, а теперь будет видеть только то, что сама захочет. Но ты должен стать моим союзником в этом деле!

Скай погладил меня по голове, взял мою руку, поцеловал ладонь.

— Она слышит нас?

— Едва ли. Даже если слышит, этот разговор ничего не значит для нее.

— Отец, так нельзя. Никто еще не использовал улосс так, чтобы полностью изменить сознание. Это нечестно по отношению к Ри. Она будет жить ненастоящей жизнью.

— Чувства будут настоящими, Скай. Их подделать нельзя.

Скай схватился за голову и долго сидел, погрузившись в свои мысли.