Рыцарь (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 56

Я инстинктивно пригнулась, а пальцы Ревика стиснули мою руку.

Меньше чем через секунду после первого выстрела он схватил меня и потащил к себе через стол. Я помогла ему, метнувшись в его сторону и ища на нём кровь сразу же, как только я осознала, что меня не ранили.

Однако Дорже не смотрел на нас, и внезапно мои глаза нашли настоящую мишень, когда Джон издал вопль, полный ужаса.

— Пресвятые боги! — его голос сделался хриплым, в нём звучал ужас, паника, надломленное горе. — Вэш! Боги… сделайте что-нибудь! Кто-нибудь, сделайте же что-то! Вэш!

Он ринулся к пожилому видящему. Он схватил Вэша за плечи, уставился на него, словно не зная, что делать.

Мой мозг на мгновение приказал Джону пригнуться, повалить Вэша под стол вместе с собой, убрать с траектории выстрела. Но по большей части я знала, что это уже ничего не даст.

То, что вот-вот должно случиться, уже случилось.

Мой взгляд нашёл Вэша.

Древнего сарка сбили с ног два первых выстрела.

Теперь его тело замерло в воздухе, почти в вертикальном положении от силы выстрелов… словно металл пригвоздил его, прорываясь через его грудь, раздирая его плоть. Пули взорвались спустя доли секунды после столкновения. Кровь запятнала его горло, возможно, от шрапнели, разлетевшейся внутри. Она стекала к маленьким дыркам, темневшим на одеянии песочного цвета, которое он носил с самой первой нашей встречи.

Я могла лишь смотреть. Пол ушёл из-под моих ног.

Ещё один завиток света выстрелил из Ревика, и Дорже рухнул на ковёр, как марионетка с оборванными ниточками. Ревик дёрнул меня за себя, оттеснил назад, подальше от стола и за пределы видимости от дверей конференц-зала.

Я позволила ему, но не могла отвести взгляда от Вэша.

Я смотрела, как меркнет свет в его тёмных глазах. Я видела это, но отказывалась верить — хотя на его губах оставалась лёгкая улыбка в сочетании с озадаченным выражением, когда последние следы его сущности покинули его тело, а затем и комнату.

Не думаю, что я осознавала, что кричу, пока Ревик не стиснул меня в объятиях и не окружил нас обоих толстым щитом. Его грудь тяжело вздымалась.

Я могла лишь стоять и смотреть на сломанную куклу, которая некогда была телом Вэша — единственной формой, в которой я когда-либо знала его. Он говорил мне, что были и другие — что мы знали друг друга в историях до этой, и что мы узнаем друг друга вновь — но сейчас это не имело для меня значения.

Я не была готова попрощаться с этим Вэшем.

Я не была готова к его смерти.

Я всё ещё кричала, наблюдая, как он испускает дух передо мной.

Я находилась в комнате Джона.

Не уверена, как долго я здесь пробыла.

Я не могла без дополнительных усилий точно припомнить, что случилось между моментом, когда Дорже рухнул на ковёр, и настоящим временем. Даже тогда мой разум рикошетил.

Казалось, будто я бесконечно долго просидела с Джоном на диване в его с Дорже номере, окутывая моего брата как можно большим количеством света, делая для него всё, что в моих силах… а, надо признаться, могла я мало.

Дорже погиб.

Ревик этого не делал. Они сказали, что Дорже принял яд, как какой-то русский шпион в фильме про Холодную Войну. Медики потом сказали мне, что он уже умирал, когда Ревик его вырубил.

В любом случае, он больше не приходил в себя.

Не знаю, сколько вообще из этого Джон осознавал в данный момент.

Я сама слышала это вполуха, всё ещё пытаясь уложить у себя в голове случившееся с Вэшем и дыру, которую я ощущала после его смерти. Я пыталась изобразить какое-то деловое мышление, пока стояла и слышала отчёты медиков, разведчиков, военных тактиков Врега, но я слышала от силы каждое второе или третье слово.

В итоге я прилагала максимум усилий, чтобы оставаться в настоящем моменте, быть рядом с Джоном, насколько это возможно. Я не была рядом, когда умерла мама, или когда он проходил через ад в тех горах с Терианом. Я хотя бы могла быть рядом сейчас.

Из-за меня он и так потерял почти всех, кто был ему дорог.

Из-за меня он потерял всю свою жизнь. Он потерял возможность полноценно пользоваться рукой, любимую работу, всех своих друзей в Сан-Франциско. Он оставил позади многообещающую компанию-стартап, бойфренда, в которого начинал влюбляться. В отличие от меня, он неплохо оброс связями перед тем, как его сестру объявили видящей, а потом и супер-известной террористкой-тире-мифическим существом.

Так что да, меньшее, что я могла для него сделать — это быть сейчас рядом.

И всё же, должно быть, кто-то мне помог.

Я знаю это потому, что у меня в голове всё тоже размылось.

Я не уверена, как попала в комнату Джона. Я не знала, то ли я пришла сюда сама, то ли меня привёл Джон, Ревик… кто-то из других видящих.

Я помнила, что Балидор побыл здесь. Должно быть, он вернулся, потому что я помнила его в конференц-зале перед нашим с Джоном уходом. Он предложил позаботиться об обоих телах. Я помнила, что они группой обсуждали, почему Дорже мог сделать это, стояли с мрачными лицами и пытались решить, надо ли переправить тело Вэша в Памир или Сиртаун, где похоронен его сын, Йерин, и если да, то как.

Я слышала, как Локи говорил что-то о том, что семья Дорже пропала.

Обсуждались теории, например, что тот, кто заказал убийство, мог захватить семью Дорже — но всё это лишь спекуляции.

Я помню, что наблюдала, как Ревик обнимал Джона, гладил его по спине и крепко стискивал руками, ласково баюкал в объятиях. Я помню, как отошла, чтобы дать им уединение, и гадала, не стоит ли мне уйти, когда Джон начал плакать. Сначала беззвучно, словно он задыхался, сотрясаясь от душераздирающих рыданий, на которые даже смотреть было сложно.

Ревик держал его в коконе тепла, света и любви, а я могла лишь стоять там и тупо смотреть, испытывая к нему такую благодарность, что не могла выразить словами.

Со мной Джон тоже плакал.

Он подождал, пока мы не вернулись в его комнату, на этот самый диван. Когда он плакал со мной, в этом было что-то более юное, более уязвимое. Может, потому что мы вместе прошли через это после смерти папы, хотя это было как будто миллион лет назад, вообще в другой жизни.

Может, просто потому, что я знала его, когда он по-настоящему был ребёнком.

Не знаю, как долго мы просидели там в тумане наших эмоций. Не помню, чтобы делала что-то, только сидела, гладила его по спине через рубашку, а он свернулся калачиком и положил голову мне на колени. Я знала, что мы опять остались одни, и Ревик ушёл.

В остальном всё вокруг нас как будто попросту остановилось.

Я попыталась подумать о самом Дорже, который тоже был моим другом. Я не могла связать того, кто держал пистолет, со знакомым мне парнем. Я не могла всё это осмыслить, так что это не помогло мне поверить в случившееся.

Я гадала, как там Ревик.

Вэш был для него как отец — пожалуй, самое близкое к отцу с тех пор, как его настоящего отца убили. Он знал пожилого видящего почти сто лет своей жизни.

Однако когда я попыталась узнать, как у него дела, он лишь ласково оттолкнул меня. Он сказал мне, что несколько дней они будут проводить погребальные ритуалы, и он будет принимать в них участие.

Он сказал, что ритуалы обычно помогали умершему пересечь Барьер и уйти в места за его пределами; в случае с Вэшем, поскольку он был таким высшим мастером, он в этом не нуждался. Ритуалы по Вэшу будут проводиться для живых — как средство оплакивания и принятия того, что Вэш хотел передать живущим.

Ревик сказал, что он придёт за нами и отведёт на часть этих ритуалов, если это покажется уместным, но пока что мне нужно сосредоточиться на Джоне, ибо Джон больше нуждался во мне.

Так я и сделала.

Не знаю, как долго я этим занималась, но за окнами комнаты Джона стемнело… затем снова рассвело.

Я ощущала частицы первого этапа ритуалов, возможно, через Ревика.

На нас лился Барьерный свет, и Джон спал.