ГД. Книга вторая (СИ) - Звездная Елена - Страница 13

Сказал он.

«Я уеду, Анабель» - слышалось мне.

Внезапно поняла, что вероятно те ночи, что мы провели в доме профессора Стентона, были последними, когда этот несносный дракон был так близок мне. Близок ко мне. Несмотря на все реалии происходящего, стало вдруг невыносимо грустно от этой мысли.

Ровно до того, как я вспомнила его самоуверенное: «И да - выбрать она может мою постель».

Бросив негодующий взгляд на лорда Арнела, холодно осведомилась:

- Это все?

И к моему искреннему изумлению он ответил:

- Нет.

Взгляд на лорда Давернетти, тоже внезапно посуровевшего и словно ставшего старше, взмах руки, усиливший экранирование двери и в целом всего кабинета, и очень тихое:

- Наши предки оставили мало информации нам, мисс Ваерти. Но среди оставленного, одним из главных заветов было «Не сотрудничать с императором».

Почему-то я мгновенно посмотрела на старшего следователя, тот ответил напряженным взглядом, в котором не осталось ни ехидства ни свойственного полицейскому извечного издевательства. Только напряжение в отношении ситуации, которая действительно вызывала напряжение.

И можно было бы отмахнуться от «завета предков», но жизнь уже доказала, что присутствие драконов на Железной Горе имело под собой четкие основания, а Ржавые драконы и вовсе не легенда, а нечто существующее и угрожающее, и… я даже не знала что на все это сказать.

Разве что очень хотелось спросить:

- Почему только указания? В смысле заветы? Почему только они? Неужели нет писем, хронологии, исторических свидетельств… или хотя бы банальных мемуаров?

Давернетти с Арнелом переглянулись, и заговорил Арнел, как главный по положению видимо:

- Мы не знаем, мисс Ваерти. Все свидетельства обрываются в момент основания Вестернардана, и история фактически начинается с чистого листа – семьи отцов-основателей города, первые поселенцы, и неожиданно жесткие правила, существенно более жесткие, нежели законодательство всей империи.

- А так же запрет на выезд и въезд, - добавил лорд Давернетти.

Вот как раз об этом я превосходно помнила и так.

Но все же… все же…

- Вы обмолвились, что профессор Стентон работал над так называемой «памятью крови», - продолжил лорд Арнел.

- Это не является тайной, - я спокойно встретила его взгляд, он мой выдерживал с трудом, - за день до его смерти был издан научный труд «Кровная память».

- Да, мы знаем, - лорд Давернетти приподнял внушительный том в темно-коричневом кожаном переплете, - кстати - здесь нет даже упоминания вашего имени.

- Я знаю, - подтвердила факт собственной осведомленности об этом.

Давернетти небрежно бросил труд всей моей жизни на стол… да что там всей жизни – труд, эту самую жизнь мне заменивший. Не могу без боли смотреть на эту монографию. Я могла быть уже замужем, иметь детей, двух или возможно даже трех, и быть… счастливой? Просыпаться в объятиях супруга… подниматься и обнимать бегущих ко мне детей, могла бы…

- Мисс Ваерти, - произнес вдруг лорд Арнел, - а вы не могли бы… приглядеться к императору?

Взглянув на него, вопросительно изогнула бровь.

Арнел выдержал взгляд с упорством дракона, который в принципе не привык сдаваться, и мне пришлось уточнить:

- Что вы имеете ввиду?

Глава Вестернандана пояснил:

- Вы отправитесь со мной в поместье, скроетесь от досужих взглядов заклинанием и проведете некоторое время со мной и императором.

Какое очаровательное предложение!

- Как, - подавшись к дракону, воскликнула я, - вы себе это представляете?!

Арнел холодно ответил:

- Молча.

Выпрямив спину, холодно взглянула на него и поинтересовалась:

- Лорд Арнел, а вы имеете хотя бы какое-то представление о человеческих возможностях? О возможностях человеческих магов? О внутренних ресурсах организма в целом?

- Что вы пытаетесь мне сказать? - вопросил дракон.

- Что у нее не хватит сил на применение нужного заклинания, - любезно ответил за меня лорд Давернетти.

Дракон на миг словно окаменел, его красиво очерченные губы сжались, несколько секунд он молчал, ничем и никак не выражая собственных эмоций, затем произнес:

- По какой причине вы не смогли прочесть кровь Стентона?

Интересный вопрос.

- Вероятно по причине того, что это невозможно, - язвительно предположила я.

Холодный взгляд на меня и почти уничижительное:

- Или по причине ограниченного ресурса вашего человеческого организма?

Кровь прилила к щекам, а затем отхлынула, оставляя после себя лишь охвативший меня гнев. Я удержала ярость с огромным трудом, и ледяным тоном ответила:

- Да, лорд Арнел, именно по этой причине, вы совершенно правы. И раз уж мы установили сей факт, возможно, вы позволите мне уже отправиться к себе, и в полной мере насладиться своей ничтожностью?

На миг в кабинете полицейского воцарилось молчание, затем Давернетти взмахнул ладонью наглухо закрывая дверь, шумно вздохнул и произнес:

- Так, для начала полагаю, нам всем стоит успокоиться. Далее, дорогая Анабель, прежде чем терзаться своей ничтожностью, вспомните о том, что на вас жаждет жениться далеко не самый последний дракон этого города, соответственно, вы как минимум если и ничтожество, то крайне желанное - утешьтесь этим.

- Достойный повод для утешения, - съязвила я.

Полицейский сверкнул широкой улыбкой, а затем вновь стал серьезен:

- Анабель, я бы с удовольствием сказал - «Адриан мерзавец, никогда не мечтайте о его постели», и в целом с радостью выставил соперника вон, но… - темные глаза дракона сверкнули зеленью, - один запрет мы уже нарушили, Анабель, и результатом стала смерть более четырехсот девушек. И Адрианом сейчас движет вовсе не желание уязвить вас, а страх. Страх совершить ошибку. И страх причинить вред.

Он тяжело вздохнул, посмотрел на свои сцепленные над столом ладони и хрипло добавил:

- Эти руки по локоть в крови, Анабель, крови тех, кого спасти мы не сумели, несмотря на все предпринятые меры.

Пауза и сказанное с болью:

- Тяжело видеть тела тех, в ком жизнь еще недавно сверкала юностью, еще тяжелее смотреть в глаза их родителей, мужей, детей…

Я потрясенно взирала на него, Давернетти взглянул мне в глаза, улыбнулся, и произнес:

- То, что вы сделали для меня, для Адриана и в целом для этого города, неоценимо, но, боюсь, признать это мы не сможем никогда… так же как и Стентон. Но, - широкая улыбка вновь озарила его лицо, - когда вы станете моей женой, я буду благодарить вас каждый день, много раз в день, практически ежечасно!

- Прекрати! – глухо приказал Арнел.

- Вы разоритесь на цветах, - резонно заметила я.

И открывший было рот Давернетти, умолк, с трудом сдерживая улыбку.

- Заведу оранжерею, - произнес он, спустя несколько секунд.

- Не люблю цветы! - солгала я.

- Но вы приняли букет из лилий, - подмигнул полицейский.

- Не принимала, - возразила я, а затем была вынуждена признать, - я нервно съела пирожное, наблюдая за арестом курьера, пытавшегося наградить меня очередным букетом из «Зимних фиалок»!

Арнел мгновенно посмотрел на родственника.

Давернетти молча развел руками и мрачно сообщил:

- Никаких сведений. Утром курьера выпустили из больницы, проведя предварительно чистку памяти. На приказе переданном главврачу моя подпись. Довольно изящно подделанная. Даже я не отличил с первого взгляда… Как и каким образом «Зимние фиалки» были завезены в город неизвестно так же - после первого инцидента я лично уничтожил не только все имеющиеся, но так же оранжерею, в которой выращивали эти цветы. Я землю выжег. Все тайные ходы заговорщиков либо уничтожены, либо контролируются. Единственным не исследованным в Вестернандане был кортеж императора – но в день инцидента я обыскал и его. Никаких следов. Букет курьеру передала леди, лица коей он не видел, после чего юноша направился в гостиницу. И на этом все.

Глава города помолчал, затем спросил:

- Процедура восстановления памяти?