Филиал (СИ) - Никсман Станислав - Страница 35

— Не чем, а кем, — ответил я. — Ладно, я тут уже кое-что придумал. Но тебе придётся поработать живой приманкой, Агасфер, уж извини. Зарплату увеличу вдвое, договорились?

— Ну спасибо, шеф, — вздохнул Агасфер. — Вы знаете, как мотивировать старого иудея. Втрое. И два полноценных оплачиваемых отпуска, два раза в год.

— Если головное управление согласует.

— Я договорюсь обо всём, когда с преступником покончим, — вставил Геннадий. — И даже продавлю отмену штрафных санкций по премиям, начисленных за все прошлые проблемы у вашего филиала.

Переглянувшись с Брокером, мы невесело рассмеялись.

Мы освободили тело Мидаса от упавшего на него рояля и сели за стол в ожидании группы агентов из головного управления. Я связался с ними после того как с меня сняли верёвки, объяснил ситуацию, сообщил, что всё под контролем и посоветовал сильно не торопиться. Тем временем Сильван разлил своё божественное красненькое по бокалам и предложил выпить не чокаясь, за упокой. Души Мидаса, конечно же, не Сальери.

Ко мне подлетел призрак банщика, и кое-что шепнул на ухо, я кивнул и попросил у римского бога ещё один бокал.

— Зачем? — удивился Сильван.

— Для меня. Я тоже не прочь снова попробовать вашего чудесного вина, — стесняясь, пояснил Петрович. — Только много наливать не надо, я тут максимум часок-другой буду. Затем обратно в пастафарианский рай двину. Порой так иных напитков хочется, а там у нас кроме пива, хоть и отменного, ничего не подают, к сожалению.

— Вот оно что. Значит, мёртвые продолжают употреблять и после смерти. Надо будет запомнить, — хмыкнул бог сельского хозяйства и пошёл на кухню доставать ещё один бокал.

— Петрович, подскажи, а этот упырь Сальери не присосётся к нашему вину? — поинтересовался Панкратий. — Если он поблизости ошивается — гони его подальше. А то будет подслушивать. Нельзя исключать того, что он, как и ты, может стать материальным духом, и постарается своим двойникам слить важную информацию. Уж извини, банщик, но после первой встречи с тобой в моём офисе я теперь зарёкся в туалет ходить без талисмана от духов. Правда, ещё не успел его приобрести. Талисман, в смысле…

— Эм, вы знаете, — пробормотал полтергейст. — Честно говоря, пока вы его из-под рояля не достали, я вообще-то думал, что он ещё жив.

— Почему, Петрович? — насторожился я. — Он что, не умер?

Панкратий взмахнул своим хвостом и одним прыжком оказался у тела Мидаса, ухитрившись прихватить по пути отломанную от «Стейнвея» ножку в качестве успокоителя для злодея.

— Да нет, он точно мёртв, — заверил нас призрак. — Но душа не отошла. Я бы это заметил.

— Выражайтесь яснее! — фыркнул сатир и опустил свою импровизированную дубинку.

— Душа не отошла? Это очень и очень странно, — отозвался я.

— Считаешь, что тут есть чему удивляться? — поинтересовался молчавший до этого момента Агасфер. Последний раз мы его слышали минут десять назад, активно торгующимся с Панкратием о дополнительных выгодах за предложенную ему сатиром роль приманки.

— Возможно, — задумчиво сказал я. — Панкратий, этот момент с отсутствием души не наводит тебя ни на какие мысли?

— Есть немного, — Панкратий вернулся к столу, взял в руки лежащие там обручи копирования сознания. — Похоже, благодаря Петровичу, мы случайно обнаружили некий нюанс в работе этой штуки. При смене тела происходит полный перенос сущности, наверное, в том числе должна передаваться и душа. А при дублировании?

— Если призрак ничего не напутал, то очевидно — нет. Душа не копируется, шеф. Ну и что с того?

— Агасфер, личность — это совокупность жизненного опыта человека, его памяти, мечтаний, страхов, ещё каких-то моментов. Потеряй при ментальной трансдукции что-либо из этого набора, да хоть последние полчаса серьёзных размышлений над собственными ошибками, и получишь уже иную личность. Мозг — это hardware, в котором непрерывно хранится, обрабатывается и функционирует весь этот софт. Только единовременное перемещение этой «программы», гарантирует полную идентичность того, что было взято из одного тела, и вложено в другое.

— Допустим, что эти данные можно скопировать в несколько тел. Да, не было у нас никаких фактов об успешных опытах по дублированию личности во множество носителей, до последних событий, пока мы не столкнулись с двойниками Сальери, — сказал Агасфер, указывая на устройство в руках сатира. — Это изобретение позволяет накатить образ одной операционной системы сразу на несколько компьютеров, используя ваши постмодернистские сравнения. Только вот причём тут душа, если и без неё всё замечательно получается?

— Нет-нет, — возразил я Брокеру, — как раз отсутствие души, может играть не последнюю роль в данном процессе. Кто ещё согласен с этим?

Сатир поднял руку:

— Я поддерживаю твоё мнение, Геннадий Филиппович. Нам надо постараться понять, насколько важен это нюанс с душой. Во-первых, двойники Сальери не могут быть идентичны оригиналу, и я уже вам объяснил почему. Во-вторых, души у них нет. Но почему её нет? Может быть, именно из-за того, что дубли чуть-чуть, но отличаются от своего исходника? Тогда чем вообще душа является в данном случае? Может быть, аналогом лицензионного ключа, подтверждающего подлинность оригинала? Или некой контрольной суммой, которая при несовпадении теряется? М-да. Вопросов немало.

— А вы уверены в том, что душа вообще способна перемещаться? Может, она вообще исчезает — ещё при первом же переносе сознания в другое тело! — выдал Агасфер.

— Я как-то не интересовался ранее подобными вещами, потому что, как родился в своём теле, так и живу в нём, — пожал плечами Панкратий.

— Наверное, как и все здесь присутствующие. В том числе и я, — вздохнул Агасфер, — Господи, что же ты меня так и не простил-то…

— Так, Брокер, отставить это нытье! Как раз сейчас мы всё можем уточнить, — слегка рыкнул на него сатир и затем обратился к Петровичу. — Когда, ты говоришь, Мидас прибыл в пастафарианский рай?

Петрович замешкался, что-то считая на пальцах, и, чуть подумав, ответил:

— Ну, может пару месяцев назад, максимум два с половиной. Точнее сказать не могу, в раю не уследишь за временем. Нет там чёткого разделения на день и ночь. И календарей нет.

— А как ты тогда считал? — удивился я. — Зарубки на деревьях делал?

Призрак в районе лица пошёл мелкой рябью.

— Понимаешь, я пока там сам себя накручивал, ну, что тогда бросил тебя в сложной ситуации, этот рай для меня стал переходить в фазу ада.

— Это как? — поинтересовался вернувшийся к нам Сильван. Он наполнил бокал и поставил его поближе к тому краю стола, где парил Петрович.

— Спасибо, уважаемый. Как пастафарианский рай становится адом? Ну сначала пиво стало испорченным. А потом и бабы… Короче подхватил я генитальный герпес. Пришлось вставать в очередь на лечение. Запретили мне алкоголь на два месяца. Пока не вылечусь. Сказали, что в конце срока вызовут на медосмотр. Ну и вызвали. Не так давно. Я сразу к вам отпросился, узнать, что да как. Вот поэтому, примерно по времени могу определиться.

— Ого, вот тебе и ещё одна интересная новость про новый загробный мир, — заметил Сильван и открыл очередную бутылку.

— Погоди, Романыч, только отвлекаешь всех! Значит, душа Мидаса прибыла в посмертную реальность для пастафарианцев, примерно тогда же, когда Сальери попал в мир будущего, — заключил Панкратий.

— Очевидно, всё это время в теле торговца не было ничьей души вообще. Только сознание преступника. Раз уж мы выяснили, что в процессе копирования наш Мидас умер и его дух сразу отправился в рай, — вставил Агасфер и налил себе ещё вина.

— Да, копия Антонио спокойно существовала в виде бездушной оболочки. В то время как Мидас поменял множество тел за все века своего существования, но всё же обладал душой — до самого момента собственной смерти. Очевидно, что дух моего зятя переходил каждый раз в новую физическую оболочку, — задумался сатир и поднял вверх палец. — Да, похоже наша теория верна: перенос и копирование личности — это два, различающихся по многим параметрам, процесса. Уверен, что душа Сальери всё ещё в том же теле, где остался оригинал личности преступника.