Агентство магических услуг (СИ) - Малеваная Наталия - Страница 37

Оказалось, в Дубках обосновался маг, который нарек себя Тивором, жрецом Темного бога. В течение двадцати лет он приносил кровавые жертвы, поклоняясь выдуманному божеству. Как ему удалось поработить целую деревню осталось загадкой, но ни животных, ни одного ребенка младше восемнадцати не осталось в живых, а взрослые подчинялись малейшему жесту мага. В жертву приносились и случайные путники. Когда появился дедушка, Тивор не испугался того, что он представитель Совета. Наоборот, он загорелся мыслью, что, принеся в жертву мага, он получит еще больше благосклонности Темного. Спасая свою жизнь, дед немного перестарался. Состояние аффекта, как бы… Была деревня Дубки, и нет деревни Дубки.

— По какому праву Вы ворвались в мой дом?! — прогремел голос Гардта, отвлекая меня от представляемых картин, описывавших приключения деда. — Немедленно уходите!

Как будто этим можно напугать нашего дражайшего Главу рода. Особенно после того, как его взгляд нашел прикованную меня и рыдающую Марию. Э-э, рыдающую? Она-то чего ревет? Но мои глаза меня не обманывали. По щекам сестры бежали слезы, которые она время от времени утирала ладонью, а нос покраснел и некрасиво опух.

— Тьма! Как же они снимаются? — зло проворчала Маша, и только сейчас я заметила, что она возится с кандалами, пытаясь меня освободить. — Не получается. Нужно дождаться, пока дедушка… освободится, — со вздохом заключила она и, погладив меня по голове, присела на краешек алтаря.

А тем временем между дедом и Иваном Филипповичем завязался бой. Настоящий магический бой. Не было никаких разноцветных искр, мерцающих и снопами разлетающихся между магами. Не было урагана чудовищной силы, крушащего все вокруг. Не было потоков воды, низвергающихся из ниоткуда. Не было и молний, шипящих и сверкающих. А все потому, что оба мага достаточно высокого уровня и их сражение происходит на не подвластном человеческому глазу плане. Но, судя по частым вздрагиваниям сестры и ее ошарашенным взглядам, все прелести магического боя она видела. А потом… Потом что-то случилось. Не знаю, как объяснить. На меня обрушилась какофония звуков: треск, грохот, шипение. Глаза заслезились от внезапных разноцветных всполохов. А в нос ударил запах гари и дыма, хотя ничего нигде не горело.

— Ма-а… — хотела поинтересоваться у сестры, что со мной происходит, но запнулась от боли, острой боли, пронзившей мою левую руку. Закричала, не выдержав. Что? Что это? Как больно!

Кольцо. Озарившая мысль даже немного утишила боль, отвлекая. Внутри все заледенело от ужаса.

— Евдокия, — голос Марии был похож на писк. — Что такое? Где болит?

— Сни-и… — и снова всплеск боли не дал произнести и слова, заставляя захлебываться криком. Пресветлая, я не хочу умирать!

Впервые в жизни я увидела на лице сестры отчаяние и волнение. Искреннее волнение обо мне. Как давно мечтала, чтобы она в отношении меня проявила хоть какие-то эмоции, кроме раздражения, брезгливости и холодности. Мечтала, но не так и не в подобной ситуации.

— Евдокия! — закричала Маша, схватив меня за плечо, тем самым удерживая мое сводимое судорогой тело на месте.

— С-сни-и-ми, — удалось мне выдавить. Во рту ощутила что-то соленое. Кровь. Щеку прикусила.

— Не могу, — задохнулась в рыдании сестра. — Кандалы не снимаются.

— Не… не… — попыталась сказать, ворочая вдруг ставшим непослушным языком. — Ко… Коль…

— Что? — перестав рыдать, Мария, сосредоточенно нахмурив брови, вглядывалась в мое лицо.

— Ру-ка, — истратив последние силы, я захрипела от очередной судороги. Богиня, Пресветлая, спаси и сохрани!

Не знаю, услышала ли меня сестра. Было не до этого. Боль внезапно превратилась в обжигающий огонь. Невидимыми язычками пламени он поднимался по левой руке вверх. В глазах все расплылось из-за непрестанно текущих слез. Грудь сдавило словно тисками, не позволяя нормально вдохнуть. Все, на что меня хватало, это короткие вдохи и такие же выдохи. О, всемилостивый Хаос, Темный бог, я еще не готова поселиться в твоих чертогах!

— Демоны Преисподней! — выругался кто-то рядом. — Как же его снять? Евдокия, ты потерпи, я сейчас. Сейчас.

Словно сквозь вату, которую кто-то натолкал мне в уши, доносились слова сестры. Что она говорит? Потерпеть? Как вытерпеть охвативший теперь уже все тело огонь? Как перетерпеть эту чудовищную боль?

Я еще не успела найти ответ ни на один свой вопрос, как все прекратилась. Исчез невидимый огонь, терзавший меня изнутри, и вдруг стало холодно… и мокро. Но так хорошо. Сморгнув слезы, я смогла увидеть сестру, которая двумя пальцами держала в руке кольцо, синий камень в котором пульсировал, словно… словно живое сердце.

— Ты как? — спросила Мария, переведя на меня взгляд.

— Нет! — вдруг завизжал Иван Филиппович и бросился к сестре, перед этим запустив в дедушку чем-то черным. — Нет, нужно закончить ритуал!

К нам добежать маг не сумел. Рухнул на пол, по рукам и ногам опутанный какими-то белыми тонкими веревками. Сморгнув вновь выступившие слезы и снова взглянув на мужчину, увидела, что на нем никаких веревок нет. Привиделись, что ли?

— Ну, вот и все, — довольно заключил дедушка, подойдя ближе. С беспокойством встретился со мной взглядом. — Ты как, Евдокия? Сейчас я тебя освобожу. Подожди еще немного, зайчонок.

Зайчонок… Дед называл меня так еще, когда я была совсем маленькой. До первого класса школы. Потом это обращение только огорчало, так как мальчик, который мне нравился, услышал и начал насмехаться. Я попросила дедушку меня так больше не называть и он, пообещав, сдержал свое слово. Но вот сейчас, услышав, отчего-то даже плакать захотела. Расчувствовалась… Остро захотелось, чтобы мне снова было пять, и, как тогда, забраться к дедушке на колени и найти защиту и решение всех проблем в теплых объятиях.

— Давай, поднимайся. — Пока я предавалась воспоминаниям и старалась не разреветься, дед уже освободил меня, просто превратив цепи и кандалы в пыль. — Только медленно.

Совету благоразумно последовала. К тому же, стоило только сесть на алтаре, как картинка перед глазами закружилась. Пока я дождалась, когда прекратится верчение окружающего мира, в помещении прибавилось людей. Мелькали серые мундиры магической полиции и темно-синие обычной, несколько человек в форме работников скорой помощи. А потом я увидела бледные и испуганные лица двоих из самых родных мне созданий: брата и мужа. Минута, и они рядом.

— Веснушка, — судорожно выдохнул Святозар, вопросительно заглядывая мне в глаза.

— Вишенка, — одновременно с ним произнес Тор. Протянул руки вперед, но меня так и не коснулся.

Видя на дорогих лицах волнение, постаралась растянуть губы в улыбке, чтобы сообщить, что со мной все хорошо. Уже все хорошо. Горло отчего-то свело спазмом, и выдавить хоть слово не получалось.

— Опять Вы!

Повернув голову на возмущенное восклицание, увидела мужчину в темно-синей форме полицейского. Долгую минуту пришлось потратить на то, чтобы вспомнить, где же я его раньше видела. А-а, Крысин Сергей Викторович. Майор. И кто бы знал, как в этот момент мне было радостно видеть даже его, и совсем не обидело возмущенное выражение лица майора.

— Гражданка Витвицкая, — проворчал Крысин, подбив указательным пальцем козырек фуражки на голове, — слишком часто мы с Вами в последнее время встречаемся. Очередное место преступления, и Вы тут как тут. Странно, Вам не кажется? — и впился в меня взглядом. Таким нехорошим и немножко злым взглядом.

— Да как Вы смеете?! — возмущенно прошипел Тор, тем не менее, не повышая голоса. — Ева во всей этой истории — пострадавшая, а Вы… — и возмущенно взглянув на майора, муж снова вернул свое внимание мне. — Милая?

Обеспокоенный голос любимого донесся словно издалека, а ведь он стоит на расстоянии вытянутой руки. Я и до этого ощущала слабость, но вдруг навалилась такая усталость, не пошевелиться. Перед глазами в причудливом хороводе замелькали черные пятнышки, а потом все поглотила тьма.