Агентство магических услуг (СИ) - Малеваная Наталия - Страница 31

Спустя пару минут готова была взвыть от скуки и разочарования. С первых же страниц стало ясно, что книга — это своеобразные размышления автора о душе. Он приводит многочисленные высказывания великих мыслителей прошлого о сущности души и опровергает их или же доказывает правильность. Я подобные книги называю «из пустого в порожнее». С сожалением вздохнув, пролистала еще пару страниц, упрямо желая найти хоть крупицу интересной информации. Где-то на середине натолкнулась на пометку сделанную карандашом на поле страницы. Почек директора. Интуиция буквально завопила, что я нашла что-то важное. Пометка гласила: «узнать больше» и относилась к абзацу текста, в котором выборочно все тем же карандашом были подчеркнуты несколько предложений.

«…Аарон Соболев — популярный ученый, философ, известный своими трудами: «О душе человеческой» и «Душа и магия». Последние годы жизни ученый посвятил идее равенства между магами и обычными людьми. Соболев утверждал, что магия — болезнь, патология души, и был одержим поиском «лекарства», которое вылечит магов…»

«… В тридцатых годах в северном округе страны на основе учения Аарона Соболева образовалась группа единомышленников «Пробуждение». Они, как и Соболев, утверждали, что душа есть энергия в первозданном ее виде, но, в отличие от ученого, своим основным направлением заявляли поиск средства, которое наделит обычных людей магией…»

«…Среди народных масс учение «Пробуждения» быстро нашло отклик, все больше и больше людей присоединялись к группе. Уже спустя полтора года после образования «Пробуждение» насчитывало более двух тысяч членов…»

«…В сороковом году, после скандального ареста лидеров «Пробуждения», стало известно об экспериментах, проводимых участниками группы. С деятельностью «Пробуждения» связывают гибель более пятидесяти человек и десяти магов, среди которых четверо были добровольцами. Власти, после закрытия расследования, запретили любое упоминание о существовании данной группы, а вся документация по делу была отправленная в Центральное Управление Магической Полиции…»

«…Мне довелось побывать на допросе одного из участников «Пробуждения». Это была двадцатилетняя женщина на седьмом месяце беременности. С фанатическим блеском в глазах она утверждала, что ее дитя избрано. Ребенок обязательно родится магом, ведь она сделала все, чтобы это произошло. В ответ на вопрос следователя о том, что же она сделала, женщина заявила, цитирую, «украла душу мага». Детальных разъяснений, к сожалению, получить не удалось…»

«…Девочка действительно родилась с некими изменениями в ауре, но сказать с уверенностью, что это проявление магии, невозможно. Ребенка было решено отдать под опеку, но оставить под наблюдением агентов ЦУМПа до четырнадцати лет, когда магия должна себя проявить. Девочка умерла, не прожив месяца…»

И все, больше никаких пометок или подчеркиваний директор не сделал. Я лихорадочно перелистывала страницы, но безуспешно. Отложив «Квинтэссенцию души», принялась перебирать остальные книги, но среди названий больше нигде не упоминалась душа. Не перечитывать же мне каждую книгу? И тут я вспомнила о выпавшем из «Квинтэссенции» листке.

Как сумасшедшая вцепилась в него пальцами. Три имени и, соответственно, три адреса. Мария Звонарева. Алекс Гранд. Иван Гардт. А на обороте, на который в первый раз даже не взглянула, пометки, сделанные рукой директора. «Последователи «Пробуждения»?» «Уровень магии». «Возможность». «Проверить».

— Проверить. Значит, это список подозреваемых, — пробормотала себе под нос, отмечая, что все указанные адреса находятся в нашем городе.

— Нет, нет-нет-нет, — для убедительности еще и помотала головой. — Евдокия, ты взрослая, рассудительная, и тебе не нравится бояться. Но до смерти любишь загадки, этим ты вся в деда, — горестно вздохнула, — и ты напрочь лишена инстинкта самосохранения. Ничего плохого не случится. Да, не случится, — покивала. — Я ведь только нанесу визит вежливости этим магам. Всего-то. Но осторожно и аккуратно.

— Евдокия, — тихо окликнули меня.

Вздрогнув от неожиданности, так как не слышала шагов, обернулась… и поняла, что означает фраза «душа в пятки ушла». У входа в мой кабинет и, совместно, приемную директора агентства, замерла невысокая фигура, до ног закутанная в черный плащ. Все бы ничего, но… Но… Жутко, уписаться можно. Глубокий капюшон тьмой скрывает лицо, только бледный острый подбородок видно, да тонкие, неестественно алые, губы. Одной рукой фигура держит тяжелый даже на вид посох, на вершине которого тускло пульсирует огромный красный камень.

— Ик! — непроизвольно вырвалось, хотя в данный момент мне меньше всего хотелось привлекать внимание.

— Ой, простите, — воскликнула фигура смутно знакомым голосом. Из складок плаща появилась вторая рука в черной кожаной перчатке и сбросила капюшон. — Рабочий костюм, — улыбнувшись, сообщил Роман и премило порозовел.

— А-ага, — кивнула понятливо. Сердце в груди постепенно утихало, переходя с сумасшедшего стука в равномерный ритм.

Некромант пришел вернуть инвентаризационные списки. И остался «поболтать». Хотя, по-моему, на разговор это было мало похоже. В основном говорил парень, рассказывая, как у них здесь все чудесно, какой хороший коллектив. Как он счастлив, что наконец-то его прошение удовлетворили и директор согласился принять его на работу. На мой вопрос, который едва удалось вставить, о том, что случилось с прежним некромантом, Роман недовольно скривился. Оказывается, что тот маг обкрадывал агентство. Это недавно обнаружили, когда директор отправился на склад за своим личным изобретением, а там его не оказалось. Началось расследование, и прежнего некроманта уволили, сообщив о его преступлении в Совет магов.

— … а неделю назад мне пришло письмо! — восторженно продолжил рассказывать Роман. — С приглашением на собеседование…

Меня отчего-то царапнул этот его восторг. Словно он притворный, ненастоящий и наигранный. Словно Роману сейчас меньше всего хочется восторгаться и он испытывает другие эмоции. Глупое ощущение. Как можно, так искренне улыбаясь, обманывать? А еще этот его цепкий, заинтересованный взгляд, время от времени бросаемый на мою руку, вернее, на кольцо на ней, ведь ничего другого там нет. И даже когда я шевелила рукой, Роман следовал за ней глазами. Странно, неужели ему настолько понравилось кольцо?

Некромант так и ушел, словом не обмолвившись о кольце. Признаюсь, если бы он попросил его у меня, то, вероятней всего, отдала бы. Во-первых, не очень люблю украшения, во-вторых, оно не мое и не чей-то мне подарок, поэтому, расставшись с ним, не жалела бы. Но Роман, хоть и прожигал кольцо взглядом, промолчал, а я не стала акцентировать на этом внимание. А после и вовсе перестала думать об интересе Романа, мыслями вновь вернувшись к предстоящей авантюре. Нужно продумать все до деталей.

— Да, придумать веский предлог для визита, — пробормотала, глядя на монитор на рабочем столе. И только спустя целую минуту меня осенило. Нужно воспользоваться им, — компьютером, не монитором, — ведь в интернете должна быть хоть какая-то информация об этих магах. Это тебе не среднестатистический человек, магов слишком мало, и они всегда и всем были интересны. К тому же, чтобы показать, что они ничего не скрывают, существует реестр магических родов со всего света. В Совете имена магов, по старинке, заносят в толстые, с кожаной обложкой, книги, но существует и современный электронный вариант.

Решено — сделано. Первым в окошко поисковой системы я вписала женщину. Мария Звонарева. Пару секунд ожидания, и на экране отобразилось всего три ссылки. Выбрала первую же. Ничего особенного: родилась, училась, работала. На рабочих годах мэтрессы я остановилась детальней, здраво рассудив, что, изучив именно их, найду весомый предлог для визита. Научной деятельностью Мария Захаровна не занималась. В юные годы работала в бригаде спасателей: она — неплохой маг-стихийник с хорошо развитым даром целителя — позже устроилась в местную больницу врачом-травматологом и продолжает там работать до сих пор. Автор широко используемого заклинания, позволяющего быстро сращивать повреждения костной ткани.