Нимфоманка из соседнего отдела (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 52

Господи, нет, я наверное обкурилась. Венецкий в принципе всякий день дома мне рвал шаблон, а сейчас было ощущение, что он на меня лишний раз дохнуть боится. Была ли я в форме? Ну, не в той, в которой могла говорить о подобных вещах спокойно. Но в принципе — отстраненность помогала. Хотя бы держать себя в руках.

— Да какая разница. — Устало произнесла я, прикрывая глаза. — Что так, что так — чужой член в меня кончал, мать его. Хотя не должен был.

К горлу снова подкатила тошнота. Да уж. Кажется, собственной саркастичности нужно дать отпуск. Сейчас я совсем не в форме, чтобы быть безжалостной к самой себе.

— И? — Уточнил Игорь. — Факт неприятный, отвратительный — бесспорно. Мне больно за тебя, крошка, ужасно больно — но я подчеркиваю, что сам факт этого меня от тебя не отвернет.

— А чужой ребенок? — Сипло поинтересовалась я, напоминая ему о второй проблеме. — Ты настолько благороден, что станешь папой чужому ребенку?

— Давай озадачимся тем, что вообще — с чего ты взяла, что ребенок не мой? — Чуть насмешливо уточнил Венецкий, глядя на меня. Вот же… Как будто не сам презервативы пачками переводил.

— Мы предохранялись. — Произнесла я, притягивая к губам чашку с чаем. Сделать глоток даже не сразу получилось — губы тряслись.

— Ой, не всегда. — Игорь смешливо поморщил нос, пряча взгляд и улыбку. — Далеко-далеко не всегда. Даже в наш с тобой первый марафон — помнишь его?

— Помню. — Прошелестели мои губы. Я врезала в память каждую секунду с ним, а тот день вообще хранила в памяти как бриллиант. Но… Я не обращала внимания на то, предохраняется ли Игорь в каждый конкретный раз. В конце концов, мы реально часто трахались, как будто только-только распробовали всю прелесть секса и наверстывали упущенное время. Иногда, я, конечно, замечала, как Игорь отвлекается, чтобы надеть презерватив. Но чаще всего — я задыхалась, изнемогая от нетерпеливого желания ощутить, наконец, его член внутри себя.

— В общем-то, даже тогда минимум раза три было без резины. — Игорь виновато улыбнулся. — И потом было. Я искушал судьбу. Честно говорил себе, что если выйдет — значит так и надо. Знаю, это так-то по-свински, делать это без обсуждения с тобой, но все-таки.

Вообще, будь я мало-мальски в форме, это откровение бы, пожалуй, стало поводом для первого скандала с Венецким. Потому что да — приличные люди о таких «искушениях судьбы» вообще-то предпреждают. В конце концов, мы же оба знаем, сколько места в моей жизни занимает карьера и самореализация, просто так с бухты-барахты ребенка в мой ритм жизни не впишешь, только если все спланировать и обдумать. Серьезно. Нет, в общем и целом, я ради Венецкого была готова на всякое, на очень-очень многое, но он вроде как от меня больших жертв и не требовал. Я его и карьеристкой очень устраивала. Но я бы рассердилась, будь у меня иное настроение.

А сейчас, честно говоря, сил ругаться с Игорем у меня не было. В конце концов, если вставать перед ситуацией «быть беременной от любимого мужчины» и «быть беременной от изнасиловавшего тебя мудака» — понятно, что я выбрала бы, да?

— Значит, ты готов верить, что беременна я от тебя? — Тихо спросила я, глядя Игорю в глаза. Он улыбнулся, чуть пожал плечами и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Верю ли я, что могу зачать ребенка любимой женщине? — Задрав брови просто неприлично высоко, с легкой иронией уточнил Венецкий. — Или верю ли я, что у меня куда больше шансов оказаться отцом твоего ребенка, чем у мудака за сорок лет, имеющего некоторые проблемы с потенцией — на которые он пару раз жаловался, к слову. Серьезно, чтобы у него за один раз получилось, а у меня за мои много раз — нет? Вот в это я не очень верю.

— Ты же понимаешь, что если тогда — да, то потом — нет? — Поинтересовалась я, и Игорь рассмеялся.

— Дашка, ну серьезно, если ты могла залететь тогда, то почему не решить — что все-таки от меня? Наш-то с тобой марафон никто не отменял. И он был раньше. Отличный был день, кстати. Незабываемый.

К моим щекам прилила кровь. И сама от себя не ожидала, что смогу смутиться, но все же это произошло.

— Ну вот, хоть улыбаешься. — Усмехнулся Игорь, переплетая пальцы своей руки с моими. — Видеть тебя грустной — худшее наказание, срочно хочется пойти и убить кого-нибудь, к чертовой матери. Ну, или, по крайней мере — что-нибудь сделать.

Иногда мне хотелось назвать Венецкого балбесом, но все-таки я понимала, что это не так. То, что меня сейчас медленно отпускало — было благодаря Игорю. Благодаря его спокойствию, его практически магической убедительности, и мозгам, которые, в отличие от моих, работали и в стрессовой ситуации. Причем, кажется — даже лучше чем обычно. Это он меня успокоил, заставил отступить нахлынувшую панику — потому что, честно говоря, от первой-то новости Тихонова я, конечно, была выбита из колеи, но в принципе — гораздо меньше, чем от второго заявления. И как же совпало — пипец. Вот просто угадал — так угадал, Иван Георгиевич.

— Но мы же сделаем обследование, да?

— Конечно. И генетическую экспертизу, если она потребуется. — Игорь качнул подбородком. Господи, ну какой же он… Невозможный. Ей богу, кажется, он вообще существовал в таком мире, в котором не было нерешаемых проблем.

— Игорь, а если все-таки… — Отчаянно сжимая его пальцы, выдохнула я. Договаривать необходимости не было. И не хотелось. И меня поняли.

— Если «все таки» — будем думать, что делать. — Игорь подался вперед, притягивая меня к себе. И я зажмурилась, от нахлынувшего облегчения, вцепилась в его рубашку. Только бы не расстаял этот невозможный мираж. Только бы не проснуться…

— Ты еще не передумал брать меня в жены? — Печально поинтересовалась я. Вообще — нельзя отказывать мужчинам в таких вещах. Если мужчина важен — нельзя. Не знаю, как Ленка осмелилась отказывать Печорскому, да еще и три раза, она была отчаянная, а я — даже не дав четкого ответа, смертельно боялась, что это будет фатально. Вообще, печально быть женщиной — быстро не соглашайся (сочтут легкомысленной), отказывать не смей (смертельно обидишь).

— Ты такая наивная, Дашка. — Игорь фыркнул. — Думаешь, я откажусь от возможности тебя провозгласить своей женщиной во веки веков? Чтобы всякий кто на тебя смотрит, сразу закатывал губищу, потому что ты уже будешь моя жена и мать моих детей? Ты уже готова дать свой положительный ответ, я правильно понимаю?

Разумеется, я была готова. Венецкий всегда все правильно понимал! С самого начала.

Не то чтобы Георгичу по жизни везло, но, в общем и целом — он был доволен. Даже с учетом того, что он оказался в тюрьме — было конечно паршиво, не хватало привычного комфорта, но жить можно было. Георгич быстро осваивался в новых условиях. Благо, возраст обеспечил «льготы», не пришлось «прописываться в хате», на чем часто сыпалась вечно понтующаяся мелкая шваль. И Дарья налажала, и не заявила об изнасиловании. Сейчас-то она наверное ничего доказать не сможет. И это было отлично. Честно говоря, Георгич все свое время в КПЗ боялся, что в ментовку ляжет и это заявление. Он слышал лишь краем уха как опускают насильников, и честно говоря — себе на задницу приключений огрести не хотел. Сейчас он не ходил в опущенных, даже неким авторитетом пользовался, пока их пахан не особо доканывался. Это бы быстро поменялось, если бы в приговоре Георгича появилась новая строчка. Но нет, Дарья не заявила. Даже на суд не явилась, шлюшка, брезговала, поди.

Георгича Ильина бесила принципиально. Ну, вот кто она такая, чтобы ему отказывать? Ведь известно же, что все бабы, которые хоть чего-то добились на карьерной лестнице, зарабатывали свое положение, исключительно отрабатывая передком. Ну и какого хрена вообще она ему смела отказывать? Георгич не знал, кому дает Ильина — генеральному ли, или его заму, или обоим сразу, девица качественно шифровалась, вовсю строила из себя «не такую», да только кто же ей верить собирался? Дала бы и Георгичу, вот что ей стоило? Это потом у Дарьи конкретно так шарики за ролики заехали, и она стала палиться с замгенерального. А не зря, не зря он за нее еще тогда заступился и все изгадил. У Георгича был такой чудный план, как шантажом заставить Ильину ему все-таки дать. Пришлось откладывать и менять планы. Ну, он-то своего добился. Отымел ломливую девку, покуда она валялась в клофелиновой коме. Вот только…