Штучка (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 43

— Ну что, старосты вперед? — Оксана Леонидовна посмотрела на Таньку, и та поднялась. Вот ведь трусливые суслики-однокурснички. И Гордеценко — хорош петух, как поумничать вне аудитории, так первый, а билет первым взять — вечно очкует. Танька обычно брала первый в ряду билет. Ей просто обычно было без разницы, что отвечать, потому что она знала. Сегодня был исключительный случай, сегодня она знала не очень. Замерла, поводила пальцами над рядком билетов, выдохнула и схватила третий с левого края. Кажется, Танька Ардовой поломала весь выверенный алгоритм своего поведения, потому что у нее удивленно дрогнули брови.

В билет Танька не заглянула до тех самых пор пока не села. Вздохнула, поправила на носу очки, с трудом удержалась от того, чтобы перекрестить — и себя, и билет, и перевернула лист к себе лицевой стороной.

В первую секунду Таньке казалось, что все пропало, потому что она не помнило ровным счетом ничего.

А потом в голове вяло и неуклюже зашевелились будто бы отекшие извилины. Это было в отчетных задачах.

— А можно отчетом пользоваться? — с задней парты подал голос Воронин. О, как хорошо, что не пришлось спрашивать самой.

— Да, разумеется, — Оксана Леонидовна пожала плечами, обозревая аудиторию и склонившихся над черновиками студентов.

Хорошо. Очень хорошо. Обычно Танька это вот не практиковала, но сейчас…

Плевать.

Пусть она кому-то порвет шаблон, но она нормально ответит.

Танька придвинула к себе отчет, поймала еще один удивленный взгляд Ардовой. Ну, простите, Оксана Леонидовна, да, Танька сегодня была не в форме. Но тут уж ничего сделать было нельзя, к сожалению, материализм отрицал и чудесные исцеления от недугов. Не было их. Приходилось выздоравливать помаленечку.

Танька обычно справлялась с билетом раньше всех, но в этот раз засиделась — пропустила вперед себя аж пятерых, перечитывала ответы, пересчитывала задачу, пытаясь найти неточности и ошибки.

Защищаться Танька пошла после Алинки Суховой. И вот именно поэтому, кажется, и разразилась последующая буря.

— Егор Васильевич, подойдите в деканат, у нас тут скандал… — беспокойно пропищала в трубку Ольга Валерьевна.

Да чтоб у вас у всех платы вовек нормально не разводились, почему все именно сегодня, а?

Настроение съезжало в ноль с самого утра, потому что… Потому что Тане Егор не соврал, проснуться и не найти ее рядом оказалось слегка неприятно. Нет, не было у него никаких планов ее с утра оприходовать, бережный режим обращения еще никто не отменял, и Егор в общем-то мог понять нервяк перед экзаменом, просто кольнуло слегка. Ладно. Он себе это недовольство компенсировал поцелуями, а Таня от себя еще и завтрак добавила. Вроде только начало выравниваться, как увидел Таню с ошейником в руке. В глубокой, мать ее, задумчивости. Такое ощущение, что ей и инстинкт самосохранения «сотрясло», не только мозг. Тут даже думать нечего — до нормального, полного выздоровления ни о каких сессиях речи не шло. Это ж насколько у нее оказывался острый мазохизм, если она думала о таких вещах при сотрясении!

Еще и огрызалась. Отмалчивалась. Егор уже начал напрягаться — забеспокоившись, что она что-то задумала, но нет — полезла обниматься. Отлегло.

А потом ректор… С новостью о предстоящей Егору командировкой после сессии. И как Васнецов не отбивался, между прочим, кучу доводов привел, что именно он конкретно в том филиале МФТИ в июле вообще не нужен — все оказалась тщетно.

«Нужно подготовить международную конференцию — так что будь любезен: поезжай за месяц, а готовиться начинай уже сейчас».

Да кому она нужна, та конференция, посреди вступительных экзаменов и набора абитуриентов?

— В общем, готовься, Егор Васильевич, — деловито произнес ректор, проигнорировав все высказанные веские возражения Егора против того, чтобы данная ответственность доставалась именно ему. Но достаточно было только обеспокоенно напрячься из-за звонка — и спор тут же завял, и выиграл, как всегда, ректор. Черт возьми.

Надо работать похуже… Правда, тогда премий будет меньше, но и количество вот таких вот сюрпризов уменьшится тут же. Возможно. Если, конечно, ректор в принципе обратит на это внимание, увы, чаще всего авторитет сотрудника-трудоголика у начальства остается нетронутым, вплоть до увольнения, как бы он ни брыкался.

В деканат Егор шагал с желанием убивать всех неуемных скандалистов, но… В деканате ему пришлось сначала охренеть, а потом уже вспомнить про свои кровожадные помыслы.

В деканате сидели Ардова и Локалова, обе бледные, обе напряженные, Татьяна — еще и с раскрасневшимся носом. Она что, плакала? А вот этой вот картины Егор еще не наблюдал… Боевая — она была, да, открытая, податливая — для него лично, но слабой, заплаканной он ее еще не видел. Хотя, может, ему просто кажется. Сейчас она выглядела ужасно раздраженной.

— Что случилось?

— Списывала твоя отличница, — едко произнесла Оксана, скрещивая руки на груди, явно пытаясь выглядеть спокойной, но получалось это у нее неважно. Списывала? Таня? Нет, не то чтобы сногсшибательная новость, но… Но все же неожиданно. Хотя Таня с утра нервничала — это да.

— Это не моя шпора, — тоном Татьяны можно было дробить камни, — вы перепутали, Оксана Леонидовна.

Если бы Егор что-то понял…

— А подробнее?

— Во время ответа из листов выпало это, — Оксана подняла зажатый в пальцах маленький прямоугольничек, — я сделала замечание, а наша звезда устроила концерт перед всем курсом.

— Потому что это не моя шпора, — все тем же ядовитым, твердым как гранит тоном повторила Татьяна.

Егор взял в руки протянутый ему Оксаной кусочек бумаги. Обычная шпора студента-прибориста, мелкий шрифт, схема накинута скриншотом из Оркада.

— Егор, — у Оксаны даже голос дрожал, — я тебе клянусь, я готова была закрыть глаза, все-таки у девочки травма. Но она же устроила скандал. Перед всем курсом.

— Вы перед всем курсом выставили меня такой же дурой, как и они, — яростно выдохнула Татьяна. — Это не моя шпора. Вы это знаете.

— Тань, тише, — оборвал девушку Егор, — ты не в том положении.

На самом деле, концерт она устраивала зря. Шпорами пользовались… все. Случались в жизни даже самых старательных студентов — даже у Егора когда-то такие провалы, в которые не хватало времени, здоровья или спокойствия, чтобы нормально подготовиться. Но нет же, концерт Татьяна закатила действительно дивный, дошла до деканата, будто не могла договориться. Оксана же понимала ее состояние, и не было в ее намерениях Татьяну завалить. Если бы Локалова не устроила скандал. А зачем она могла устроить скандал? Таня никогда не ссорилась с Ардовой, это на нее было ужасно не похоже. Неужели она так пыталась вывести Егора из себя своим поведением? Не надеть ошейник, так довести его до ручки и добиться наказания?

— Я требую гребанной переэкзаменовки, — свистящим шепотом и глядя в пустоту произнесла Татьяна, — сейчас, здесь. Мне плевать. Это не моя шпора.

— Это исключено, — рявкнула Оксана, — мало мне вашего хамства, Локалова, мало ваших обвинений не пойми в чем, вы собираетесь потратить мое время. С чего мне это делать? Вы даже не подумали извиниться.

Оксана была права в общем-то. Апелляции по существу принимались для оспаривания ответов по человеческому фактору. Преподаватели все-таки были люди, многие научники на факультете были уже за чертой пенсионного возраста, но их преподавательский опыт и профессионализм не оспаривались. Однако, во время экзаменов и с ними случались ошибки. А вот пойманный на списывании студент с экзамена дисквалифицировался. Это можно было бы смягчить, если бы Таня успокоилась и прекратила скандалить. Но она не прекратила…

— Это вы не заметили шпору Суховой и приняли ее за мою, — выдохнула Татьяна, — не мне за это дерьмо извиняться.

— Шпора выпала из ваших черновиков! На столе ее не было! — холодно отрезала Оксана. — И признай вы это, я могла бы принять вас на пересдаче.