Время не ждет (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 69

— Советскому строю нечего скрывать! — Взвился татарин, подпрыгнув, и тут же поправляясь:

— Не считая секретных объектов.

— Московские улицы к ним относятся?

— Нет, но…

Отмахиваясь, иду на остановку общественного транспорта, и надувшемуся куратору не остаётся ничего другого, как спешить за мной. Мы как-то сразу не поладили, так что из вредности иду быстро, широкими шагами, отчего Айдар вынужден бежать за мной трусцой, на ходу давая отмашку приставленной охране.

Московский люд на остановке покосился на богато одетого иностранца, но потеснился, не выказав особого удивления. Эка невидаль, иностранец в Москве! Полным-полно сейчас — интуристы, торговые представители, иностранные специалисты на заработках и свежеиспечённые граждане.

Последние две категории очень многочисленные. Кризис бушует по планете, не думая утихать. Для какого-нибудь спеца, отчаявшегося получить работу, СССР выглядит вполне привлекательно. Условия для иностранных специалистов Советы предоставляют сильно получше, чем своим гражданам. Правда, и требования к иностранным спецам много выше.

Не знаю, как в той… ветви истории, но сейчас в СССР работает порядка ста двадцати — ста сорока тысяч иностранных специалистов^[152] и порядка трёхсот тысяч человек получили советское гражданство. В советской прессе со смаком обсасываются злоключения людей в жестоком мире капитализма.

Разница между работающими по контракту спецами и новоявленными гражданами достаточно велика.

Первые в большинстве своём хотят заработать и вернуться на родину, когда минует кризис. Это специалисты высокого класса (а других не нанимают), потерявшие работу у себя дома по самым разным причинам, и не всегда из-за политических убеждений. Получать серпасто-молоткастый паспорт они не спешат, присматриваясь к реалиям. Реалии пока таковы, что выгоднее оставаться иностранным специалистом из-за более высокой оплаты. Своим гражданам СССР платит заметно поменьше, да и условия быта у иностранцев другие.

Новоявленные граждане СССР делятся на две категории. Леваки, получившие гражданство из-за политических убеждений. Это самая проблемная прослойка иммигрантов, так как их взгляды хоть и левые, но часто идут вразрез с политикой ВКП(б). Троцкисты, анархисты, марксисты самых непривычных для СССР течений и бог знает, кто ещё. Настоящий Ноев ковчег… по крайней мере, выражение «Каждой твари по паре» подходит к ним как нельзя лучше. Тварей и тварюшек среди этой публики предостаточно.

Часто лезут со своим «особо ценным» мнением в устоявшуюся жизнь страны… ну и огребают тоже нередко. Впрочем, мнение высказать — одно, и совсем другое — воплощать свои идеи в жизнь, или как минимум, планировать это сделать. А они, леваки эти, в массе своей привыкли действовать без оглядки на кого-либо. Постоянно какие-то междусобойчики, заговоры… В общем, живут активной, хотя подчас и бестолковой, политической жизнью. Революционеры перманентные^[153].

Вторая категория — беженцы экономические. Они бы и рады поработать на правах иностранных специалистов, но квалификация не позволяет. Много чернорабочих и… не то чтобы откровенных рукожопов, но где-то рядом. Пролетарии классического образца, с квалификацией «Бери больше, кидай дальше, а пока летит — отдыхай», не составляют большинство, но пожалуй, добрую треть иммигрантов. Таких принимают не от нужды, а ради «хорошей мины». Объявило себя СССР государством победившего пролетариата? Получите!

Большинство — рабочие не слишком высоких разрядов, кустари, мелкие конторские служащие. Много «неблагонадёжных» с точки зрения родных государств. «Засветился» в манифестации, активист профсоюза, побывал в плену во время Мировой, представитель «не титульной» нации. В условиях Великой Депрессии они первые кандидаты на выбывание.

Едут преимущественно представители стран Восточной Европы, привычно тянущиеся к России во времена бедствий. Но есть и представители британского рабочего класса, в основном ирландцы и шотландцы. Неожиданно много итальянцев. Среди итальянских «экономических беженцев» большинство почему-то крестьяне с юга, которых привечают на землях Крыма, Кавказа и Средней Азии. Не то чтобы «золотой фонд», но потомственные виноградари, сыровары и садоводы, да ещё и неприхотливые к условиям быта, они неплохо приживаются в южных колхозах.

Для итальянцев, румын, поляков или скажем, представителей лондонского пролетариата, условия жизни в СССР более чем достойные. Даже с коммуналками, пайками и талонами. По крайней мере, в Союзе к коммуналкам прилагаются пионерлагеря, бесплатные кружки для детей и прочие социальные завоевания Октября.

Потолкавшись вместе со всеми, влез в трамвай на заднюю площадку. Айдар, недовольно пыхтя, сверкал глазами на подножке, держать потными руками за металлический поручень.

— … через баб всё зло, — Продолжая, очевидно, начатый ещё на остановке разговор, обратился молодой долговязый работяга к другому, дыша луком, — я тебе точно говорю!

— Без баб тоже никак, — Пошло хихикнул второй, невысокий крепыш со светло-серыми маслеными глазами и неоднократно ломаным носом.

— Никак, — Выдохнул луком второй прямо мне в лицо, — да уж… Вон, товарищ Прахин хотя бы! Памятник же бронзовый, а не мужик! И в разведке, и ДНД это, и милицию Ленинградскую пере… переформировал, во. И на чём попался? На бабе!

— Положим, и не на бабе, — Возразил крепыш, недовольно поведя носом.

— Пусть диверсия! — Согласился длинный, дыша луком, — Но всё равно, через бабу подход нашли! Сволота какая, а? Пусть даже целую сеть потом раскрутили и пересажали, так всё равно Стального Макса не вернуть!

— Это да! — Басовито прогудел немолодой рабочий в чиненом пиджаке фасона конца прошлого века, бесцеремонно влезая в разговор, — Всего ничего на высоких постах побыл, а сколько успел?! А разведка? Ордена за ерунду не дают, а у него был, да не один. Это ж сколько успел совершить, а? Засекречено всё, небось, а может там и заслуг ничуть не меньше!

— Пожил бы лет десять, — Дёрнул носом крепыш, — сколько бы ещё… Сволочи! Правильно товарищ Сталин написал про обострение классовой борьбы! Наши успехи им как кость в горле!

Пару остановок спустя я вылез не без некоторого сожаления. Несмотря на все ароматы общественного транспорта, слушать разгоревшуюся политическую дискуссию было интересно. И немного странно, потому как некоторые, в запале, высказывали порой мысли на грани крамолы. Левые в основном, но… то эсеровщина проскакивала, то анархизм, а то и вовсе — имперские настроения с правым уклоном. Что характерно, «винтить» их не спешили, да и спорили с инакомыслящими вполне привычно, без злобы. Есть, значит, некоторая свобода слова… пусть даже «в рамках». Не пришли ещё времена «Большого Террора», да и придут ли теперь?

* * *

Не доходя немного до проходных АМО^[154], «завис» перед иероглифами над одним из зданий и решительно направился туда.

— Китайский ресторан открыли, что ли? — Бормочу на ходу, — Не удивлюсь… Хотя зачем у проходных тогда?

— Мистер Ларсен, — Бежал сзади Айдар, — вас ждут!

Отмахиваюсь… уже не от вредности. Посещение завода запланировано не на какое-то время, а «вообще». Митинг ради капиталиста собирать не будут, так что нет особой разницы, когда я пройдусь по цехам.

Многого от меня не ждут, по крайней мере на АМО. Дания незаинтересована в «дубоватых» советских грузовиках. Америка с её кризисом перепроизводства — тем более. В обратном направлении тоже нечего предложить — Дания не автомобильная страна, а США держит санкции против СССР. Так… разве что пустить пыль в глаза масштабами производства. Здесь почему-то любят водить иностранцев на крупные заводы, вроде как хвастаются.

Нет, Айдар мог что-то пообещать заводчанам от своего имени, но это уже его проблемы. Мы с ним и не поладили как раз потому, что наглый татарин пытался «построить» меня. И ладно бы ради дела, я б ещё стерпел. Не «построился» бы, но хотя бы понял. Под свои хотелки, случайно выяснилось.