Время не ждет (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 45

— Да… опаздывает, — Ответил Пашка одной из заученных фраз, бегло изучая собеседника, стараясь не показать интерес.

— Блатной? — Мелькнула мысль, при виде блеснувшей золотой фиксы и немного расхлябанных движений, — не похож. Будто нарядился под блатного. Хотя многие из тех, кто поглупей…

— А чё у дома не встретил, да не проводил-то? — Хмыкнул мужчина, затянувшись, не отводя от ДНДшника колючих глазок.

— Это уже моё дело, — Попытался сыграть Пашка в неудачливого ухажёра. Подобные моменты они отыгрывали ещё в Бригадмиле, отточив потом в ДНД как азы оперативной работы, но ситуация какая-то… неправильная.

— Знает, — Понял Павел, — он меня знает! Видел раньше… а я его нет. По фотографии меня опознал?

Оперативная подготовка ДНДшника оказалась недостаточной, и фиксатый молча прыгнул вперёд, выкидывая от бедра руку с невесть откуда взявшимся ножом.

Пашка успел… почти успел перехватить руку, уходя одновременно от атаки, когда бок обожгло сталью. Вцепившись в жилистую конечность врага, парень изо всех сил выкручивал её, положив все силы на обезоруживание. Пинки и колотушки можно и перетерпеть, а нож — нет…

Накал боя оказался столь яростным, что сил крикнуть подмогу не хватало никому из противников. Только яростное рычанье да тяжёлое дыханье нарушало тишину схватки.

Впрочем, тишину относительную… Музыканты духового оркестра весьма громко играли что-то танцевальное.

Удар, ещё удар… Павел, повалив врага на землю, пытался выбить у него нож, не обращая внимание на ответные удары по голове.

— … ты даёшь, — Послышалось у входа, — да ёб…

Сильный пинок по голове нокаутировал террориста, и над Пашкой склонилось упитанное лицо Сергея Митрохина.

— Никак гражданин почти начальник? — Удивился слесарь, перекидывая папироску из одной руки в другую, — Лёш!

— Тихо! — Пашка сел и провёл рукой по боку. Так и есть ладонь в крови… а нет, неглубоко, успел всё-таки уйти от серьёзного удара.

— Чё тиха?! — Завёлся было хулиганистый Митрохин, переглядываясь с таким же бесшабашным дружком, — Я те, можно сказать…

— Это, — Пашка ткнул рукой в лежащего, — террорист. Настоящий.

— Оп-па… — Митрохин аж присел.

— Да! Мои по тревоге подняты, милиция тоже. Вам тоже дело найдётся. Как? А то пока подтянутся…

— А то! — Переглянувшись с Сергеем, выпрямился Алексей, вмиг став серьёзным.

— Тогда вот вам… — Начал Павел.

— Погодь, — Бесцеремонно перебил Митрохин, — Тебя, братка, перевязать сперва надо, да этому хмырю руки за спиной связать и рот заткнуть.

Завернув за спину руки глухо застонавшего, но так и не пришедшего в себя преступника, Лёшка сорвал с себя дорогущий, по случаю купленный у спекулянта шёлковый галстук и крепко перетянул запястья. Похлопав растерянно по карманам, с улыбкой так и не повзрослевшего мальчишки, в качестве кляпа использовал собственный носок — с дыркой на пальцах и с ощутимым «душком».

Глава Грязинского ДНД при виде такой картины не смог удержаться от смешка, несмотря на болезненные ощущения от перевязки.

— Вот теперь верю, что всё у нас получится, — Нервно усмехнулся он, — Значит так…

— Слышь, Федул, — Подошёл к Таволжанским Митрохин, разговор есть.

— А чё?

— А ничё, — Сплюнул Сергей, — бери тех, кто покрепче, да выходи потолковать.

Не входящие в группировки парни немного успокоились. Ну, драка… так цивильно всё, не прямо на танцах! Молодца Серёнька, не стал бузу при девчатах заводить! А подраться, так чего и не подраться-то? Зачем ещё на танцы приходить-то? Ну не танцевать же, в само-то деле?!

— Кончай базар, — Заткнул Митрохин подтянувшихся на улицу своих, начавших было привычно обгаживать соперника, — дело есть. Драчка предстоит с залётными.

— А… эт другое дело, — Успокоился великовозрастный забияка и пьяница Санька Перегудов, — Чужих, это мы завсегда. Я уж приготовился, да они что-то смирные, не тычки не отвечают.

Из темноты показалось лицо Павла.

— Оп-па, — Напрягся народ, — Серёг, ты чё это, скурвился?!

— Да серьёзно всё братва, — Поднял руки Митрохин, — Паш, ну ты скажи наконец!

Павел, дождавшись подтянувшихся к разборкам бригадмильцев, дежуривших на танцах, начал разговор…

— Прикинь? — Толкнул в бок Серёнька дружка, — Мы с тобой типа сознательные пролетарии получаемся!

Тот нервно хихикнул в ответ, заходя на танцплощадку. Оркестр в это время сделал перерыв, и Митрохин выступил:

— Ша, — Не слишком удачно спародировал он одесский говор, — Недоразумение улажено, граждане и гражданки.

По танцполу прокатилась волна облегчения. Может, и в самом деле без драк обойдётся?

По два-три человека местная шпана рассредоточилась по танцплощадке, чему-то нарочито смеясь.

— Разом! — Заорал Митрохин, и парни вцепились в приезжих, даже не пытаясь драться. Как и было оговорено, главное — не дать террористам шанса воспользоваться оружием, будь то нож, пистолет или граната^[73].

Опыта, особенно настолько специфического, не хватило, и задержание с самого начала пошло не по плану.

Кобляков успел выхватить небольшой пистолет и выстрелить в живот одному грязинских добровольцев, но почти тут же террористу прилетело по голове тяжёлой бляхой от ремня, с залитым для увесистости свинцом. Покачнувшись, белогвардеец рухнул беззвучно, рядом со скорчившимся на полу раненым, держащимся за живот.

— С-суки! — Орал в углу явный уголовник, полосуя воздух перед собой длинным тонким ножом, — Валеру Римского хрен возьмёшь!

Выстрел, ещё выстрел… На танцплощадке воцарился хаос. Девушки с визгом бросились на выход, в слепом ужасе не замечая препятствий.

Павла человеческий поток закружил и вынес в центр зала, кинув в спину террориста со старым Кольтом. Воспользовавшись инерцией, глава ДНД с ходу пробил тому жёстким кулаком в почки и вырвал револьвер, тут же шарахнув рукоятью по голове.

Не обращая внимания на тело, лежащее мешком под ногами, Павел начал выцеливать чужаков. Выстрел… тяжёлая пуля сломала уголовника с ножом.

На этом успехи Павла в стрельбе закончились, и по запястью ударил носок ботинка. Револьвер улетел под ноги толпе, а комсомолец чудом успел увернуться от следующего удара, оберегая раненый бок. В глазах противника, коренастого мужчины с крупным грузинским носом, горела ненависть.

С трудом блокировав удар в пах, Павел шагнул навстречу, выдав хлёсткий джеб. Удачно попав, продолжил серию, добавив правый боковой, левый в печень, правой по «солнышку» и снова правый — в голову. С трудом удержавшись на ногах от толчка такой-то истошно визжащей девицы, ДНДшник добил свалившегося врага носком ботинка под ухо.

К этому времени площадка почти опустела, остались только дерущиеся. Террористов задержали, но цена…

Павел с трудом удержался от стона, увидев раненого в живот Сашку Ермолина и Веру Синцову, лежащую с окровавленной головой. Мертва…

Самоедство его прервали выстрелы, прозвучавшие со стороны станции. Басовито рявкнули мосинки, в ответ начали тявкать японские карабины^[74].

Заполошная пулемётная стрельба раздалась и неподалёку от танцплощадки.

— Шош^[75]! — Испуганно дёрнулся Павел, слыхавший специфическое «кашлянье» французского изобретения на полигоне.

— Свои! — Раздалось почти тут же, и освещённую площадку, поводя дулом оружия по сторонам, вышел немолодой Иван Ильич, учитель местной школы и лейтенант территориальных войск по совместительству^[76].

Стрельба закончилась к утру. Поднятые по тревоге территориалы с ДНДшниками и бригадмильцами, вычистили окрестности от террористов. Над Грязями повис многоголосый бабий вой — погибших оказалось немало…

По горячим следам удалось узнать, что готовился взрыв состава с керосином, поставленного аккурат неподалёку от вагонов с химикатами. Если бы теракт удался, счёт жертвам пошёл бы на сотни.