Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - Метц Дейв - Страница 13

— Думаю, я поймаю для Вас рыбу, — говорит он, поворачивая ключ зажигания, трогается в путь, обдав меня снежной волной, устремляется в море и исчезает вдали.

Река Кобук занимает несколько сот миль. Она берет свое начало в центре Аляски и несет свои воды до самого предгорья хребта Брукса. Недалеко протекают реки Ноатак и Селавик. Их воды очень богаты питательными веществами, и в том месте, где они впадают в океан, образуется очень благодатная среда обитания для рыбы. Она достигает огромных размеров. Три главных реки дают людям выход к океану. Идеальное расположение Коцебу на берегу океана делает его прекрасным транспортным узлом для живущих на побережье эскимосов, индейцев — жителей центра, торгующих мехом, а также исследователей со всей округи.

Спустя несколько часов мужчина возвращается. В его прицепе пятнадцать рыб, самая маленькая — длиной около тридцати дюймов. Внешне они напоминают гигантские леденцы. Он протягивает мне рыбину. Я просто в шоке. Беру ее руками в перчатках и кладу на свои голубые пластмассовые сани.

— Возьмите еще одну, — предлагает он.

— Не могу, — отвечаю я. — Мне надо еще очень много пройти, и я не могу нести слишком много.

Кажется, он разочарован моим отказом. Гостеприимство буквально переполняет его. Да, у него есть жена, но тем не менее недостаток социального общения налицо. Это привело к тому, что мужчина готов совершить акт доброй воли и поделиться со мной уловом. Еще несколько минут он не трогается с места, надеясь, что сможет мне чем-нибудь помочь. Рыба, которую он мне дал, в длину практически такая же, как и сани. Я благодарю мужчину, и спустя еще несколько минут он заводит снегоход и направляется вверх по реке Кобук, в надежде продать рыбу немногочисленным местным жителям.

Я смотрю мужчине вслед и восхищаюсь его абсолютным смирением со своим образом жизни. Он не пытается, подобно мне, спрятаться от холода. Такое впечатление, что для него это вовсе нетрудно. Я думаю о том, чтобы стать таким же, и в моих глазах появляются слезы. За исключением снегохода я так представлял самого себя, ведущего независимое существование в тяжелых условиях крайнего севера. Отпилив у рыбы голову, выбрасываю ее в кусты, подальше от палатки. Тушу укрываю пластиком и прячу, чтобы, не дай Бог, ей не заинтересовались белые медведи. Это маловероятно, но небольшие меры предосторожности все же не помешают.

Я завтракаю рано и, хотя на улице еще довольно холодно, начинаю собираться в путь. У меня нет никакого желания засиживаться на побережье, где дует такой сильный ветер, и я мечтаю уйти подальше от постоянного холода, в глубь материка. Я начинаю свой путь к устью реки Кобук, а затем несколько миль иду вдоль нее. Это даже еще не сама река, а небольшой канал под названием Рилей. Дельта реки Кобук очень широкая, она состоит из большого количества озер, речных каналов и болот. Если бы сейчас не стояли морозы, то преодолеть пешком эту территорию я бы никогда не сумел. Около тридцати миль тянется равнина, по которой протекают три больших потока, впадающих в океан. Чем дальше я иду, тем отчетливее вижу горы, но кажется, что они так далеко, что никогда не станут выше. Я держу путь на восток в Нурвик, хотя и не отправлял туда посылку с пищей. Так или иначе, эта деревня все равно по пути, и если со мной случится беда (что вполне вероятно при таком холоде), я смогу обратиться за помощью.

Сначала я с большой неохотой иду по следам, оставленным снегоходами. Их водители часто пересекали реку, чтобы сократить путь, а я очень настороженно отношусь к необходимости идти по льду, зная, что под ним бурный водный поток. Придерживаясь левого берега, стараюсь не отдаляться от него. Но так получается намного медленнее. Ведь приходится сперва разрушать ледяную корочку и самому прокладывать лыжню.

Преодолев несколько миль, мы вышли к сухопутному пути, где река делает крутой поворот. Кажется, так мы пройдем, по меньшей мере, на пять миль меньше, чем если бы продолжали идти вдоль берега. Остаток дня мы шли по застывшим озерам. Это намного быстрее, чем идти по земле: поверхность более гладкая и твердая. Санки моментально привыкают ко льду, а ветер чистит их до блеска. Почувствовав, что натяжение ослабевает, собаки тут же устремляются вперед. Благодаря этому мы проходим большое расстояние за совсем небольшой промежуток времени. Иногда посреди озера встречаются участки, где лед прозрачен, как стекло. О его хрупкости говорит легкий треск под ногами, и если он треснет, меня, должно быть, окутает кромешная тьма. Пресный лед по сравнению с соленым менее прочный. Я вижу, как подо мной плещутся волны, и это наводит на мысли о том, что в тех местах, где снега нет, лед еще тоньше. Но это совсем не так. На таком морозе лед очень крепкий, и я могу спокойно по нему пройти. Участки, где лед прозрачный, собаки по моей команде преодолевают быстрее. Временами они пускаются рысью и немного уклоняются от маршрута. Но веревки достаточно длинные, и я могу спокойно ехать до тех пор, пока они сами вернутся на верный путь. Они всегда идут в одном направлении со мной. Это необъяснимое чувство благодаря их огромному желанию ослабить натяжение еще больше обостряется. А натяжение зависит от меня.

Наконец озера остаются позади. Я выхожу к северному берегу. В этом районе вдоль побережья совсем нет хвойных деревьев, а вот на той же широте, но в глубине материка они растут в большом количестве. Несколько миль я иду по следам снегоходов и прохожу по небольшим холмам. Начинает падать небольшой снежок. Я подхожу к маленькому ущелью, ставлю палатку так, чтобы еловые ветви укрыли ее от снега. Приходится воспользоваться своей лопаткой. Затем ставлю на землю печку и растапливаю снег: очень хочется пить. Температура около 30 °F, достаточно тепло, чтобы я мог остаться на улице, пока собаки напьются. Затем наполнил флягу и взял ее в палатку.

Где-то через час, к моему удивлению, я услышал, как к моей палатке подошли двое мужчин.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — спрашивает один из них.

— Есть, — отвечаю я, — одну секунду.

Я надел ботинки, открыл дверь и вышел.

— Наш снегоход сломался. У Вас случайно не будет воды? — спрашивает мужчина.

Его напарник лежит в снегу, в сорока ярдах от меня, нога закинута на ногу, опирается на локоть. Создается впечатление, что он отдыхает, хотя по виду не очень-то и устал. Они выглядят так, как будто некоторое время прогуливались. Я показываю свою флягу, наполненную водой, но в ней плавают еловые колючки, поэтому она им не подходит. По мне, очень странно, что мужчины отказываются от воды только потому, что в ней плавают частички живой природы. В этом холодном мире для меня хороша любая вода, ведь здесь гораздо важнее напиться и согреться, нежели заботиться о чистоте.

— Я могу вскипятить для Вас воду, — предлагаю я.

— Не нужно, все в порядке, мы продолжим путь, — говорит он. — А что Вы тут делаете? Вы инспектор? — спрашивает он.

— Нет, я просто иду на лыжах из Коцебу в Амблер.

— А, — произносит он и, судя по его взгляду, не понимает, как нормальный человек может захотеть сделать то, что делаю я.

— Сколько еще до Нурвика? — спрашиваю я.

— Около шести миль, — отвечает мужчина.

Он очень крепкий. Должно быть, это настоящий эскимос. Наверное, устойчивость к морозу у них в крови. Их твердость заставляет меня чувствовать себя новичком. Мужчины не выглядят очень подтянутыми, но я думаю, что они без труда выдержали бы снежный и ветреный поход просто потому, что они привыкли к таким условиям.

— Если что, Вы можете переночевать в моей палатке, — говорю я.

— Спасибо, все будет хорошо. Мы лучше пойдем дальше, чтоб не замерзнуть.

— Удачи! — говорю я им.

Мужчины трогаются в путь, не обращая внимания на погоду, которая меня заставила остановиться. Поскольку я их больше не встретил, думаю, они отправились в Нурвик.

Сегодня День Дурака, но снег и ветер — это не шутка. Несмотря на погоду, я продолжаю путь, но как только становится немного теплее, лыжи начинают тормозить. Комья снега на лыжных подошвах заставляют меня остановиться. Я не могу продвинуться ни на дюйм до тех пор, пока не очищу лыжи и не натру их воском. Снег я выскребаю при помощи лыжной палки. Для натирания воском требуется довольно много времени, но выбора у меня нет. Через час воск сходит, они опять начинают приклеиваться к снегу. Вновь приходится делать вынужденную остановку. Ветер и снегопад усиливаются. Около полудня начинается метель, и из-за белизны вокруг с трудом различаю следы снегохода. Нужно остановиться на ночлег и дождаться улучшения погоды.