Заземление (СИ) - Бородина Мария - Страница 21

— Только потому, что ты играла на моих низменных инстинктах, — краска залила щёки Нери, и он поспешно отвёл взор. — Не думай, что это что-то значит.

— И после этих слов ты имеешь совесть кичиться здравомыслием?! — разъярившись, Кантана отвернулась и зашагала прочь. — Запомни: никогда не отдавай больше, чем у тебя просят! И не требуй больше, чем тебе предлагают.

— Кажется, это ты отдавала больше, а я требовал меньше, — заметил Нери.

Рявкнув от ярости, Кантана толкнула стеллаж. Книги, сердито шелестя страницами, посыпались на пол. Томики переворачивались в воздухе, сияя веером ветхих страниц. Тяжёлые обложки захлопали, как крылья, разгоняя пыль. В тающих лучах открытого огня каждая пылинка казалась светлячком.

— Твои слова заставляют мои мысли скукоживаться, как пергамент!

— Твой дар подбирать метафоры не к месту меня тоже раздражает, — Нери не полез за словом в карман.

— Плевала я на твоё мнение! — Кантана в бешенстве швырнула огромную энциклопедию на пол. Обложка с громким хлопком стукнулась о грязное дерево.

— Ты так уважительно относишься к литературе, — процедил Нери с сарказмом. — Не думал, что отказ потакать твоим глупым прихотям приведёт тебя в бешенство.

— Это не прихоть, это — месть!

— Обидно, когда месть не задаётся, правда?

— У меня всё получилось! — нахмурилась Кантана. — И ты прекрасно это знаешь! Ты потерпел поражение!

— Неправда, — Нери покачал головой. — Ты лишь показала себя не с лучшей стороны.

— Не с лучшей, говоришь?! — с яростью отпихнув валяющуюся книгу под стеллаж, Кантана снова пошла в наступление, и гораздо стремительнее, чем раньше. Не без удовольствия она наблюдала, как он боязливо вжимается в подоконник. — Почему же у тебя так заходилось сердце? Почему ты обнимал меня? Почему рот свой открыл, в конце концов?!

— Прекрати творить глупости, — защищаясь, Нери выставил руки перед собой. — Пожалеешь ведь. У нас сейчас есть задачи важнее. Дозорные того и гляди вернутся с подкреплением!

— Плевала я на дозорных, Нери, — Кантана ухватила его запястья и развела руки, открывая себе дорогу. Отлично, его мышцы расслаблены, он практически не сопротивляется! Значит, удалось-таки зацепить нужным крючком!

— На кону сейчас всё, — о, треклятые Разрушители, как же смешны его оправдания! — В том числе, твоя жизнь и твоё благополучие.

— Ты такой скучный, — Кантана протиснулась между руками Нери, игнорируя не слишком настойчивые попытки оттолкнуть, и смело обхватила его за плечи. Дерзко задрала голову, коснувшись кончиком носа его подбородка. Бесцеремонно запустив ладонь в чужие волосы и с необычайным удовлетворением потянула их, заставив Нери застонать. — Мусолишь одно и то же. Мы уже говорили на эту тему.

— Я знал, что ты хочешь в Пропасть к брату, но не думал, что так сильно!

— Надышаться перед смертью — вот чего я хочу, — Кантана облизала губы.

— Ты можешь решить, как раскинуть карты, сама! — вскрикнул Нери. — Зачем тебе я? Зачем?!

Кантана ухмыльнулась в полумраке. Можно подумать, он не знает! Всё ещё держа добычу за волосы, она опустила подбородок на плечо Нери и, чуть отогнув воротник рубашки, уткнулась в шею. Грубый зигзаг шрама скользнул по уголку губ. Знакомый уже запах неудачника защекотал нос, и азарт наводнил каждую клеточку тела смертельным ядом.

— Именно затем, что я решила так, — прошептала Кантана ему в самое ухо. — Ты — моя добыча.

— Не слишком ли многого хочешь? — голос Нери звучал уже не столь уверенно. Кантана догадывалась, что её маленькое наследие — шрам — имеет для него такое же значение, как и для неё самой. Этот бледный излом на коже накрепко связывал их. Кровью.

— А кто тебя спрашивал? — парировала Кантана, всё ещё пресыщаясь запахом мимолётных надежд, ускользающих из-под самого носа. — Жертву не спрашивают, хочет ли она быть съеденной. Просто ставят перед фактом.

Ей уже не хотелось мести. Всё, чего она желала — унести дух необретённых целей с собой, сделать его частью себя навеки. Кантана незаметно улыбнулась собственным мыслям: вот где собака зарыта. Отобрать у другого свою недостающую часть — высшая суть ритуала единения.

Разум рождал противоречие за противоречием. Треклятые Разрушители, какое единение?! Она никогда не позволит такому бессердечному спесивцу сотворить больше, чем дозволено! А уж, тем более, причинить ей боль.

Зубы Кантаны дразняще клацнули в опасной близости от мочки уха. Нери ещё раз дёрнулся в тщетной попытке вырваться, однако, Кантана прекрасно понимала, что он не использует весь резерв своих сил. Значит, коварный план сработал. Разрушители искусили его, подавив рассудок.

Вот только нужно ли всё это теперь?

— Я против твоей самодеятельности, — пробормотал Нери сдавленно. — Будешь творить глупости — я тебя ударю, клянусь!

— Шею сверну, — Кантана, скользнув сухими губами по щеке Нери, потянула его за волосы и развернула голову. Дурацкая привычка говорить, не подумав, снова сыграла против неё.

— Попробуй, сверни, — с напускным равнодушием ответил Нери, ещё сильнее вжимаясь в темнеющую арку окна. — Я посмотрю, как ты пойдёшь против двух дозорных в одиночку!

— Будь честен с самим собой, Нери, — прошептала Кантана, прислонившись к его щеке. — Мы оба немного сошли с ума. Здесь. Сегодня. Сейчас. Да пусть Покровители поразят меня молнией на этом самом месте, если в твоей голове другие мысли. Пусть они превратят меня в пепел, если ты действительно хочешь остаться один.

— Покровителей не существует, — отрезал Нери, отворачиваясь. — Бытие определяет сознание.

Кантана заглянула в его в глаза, но уже без былого нахальства:

— Так, значит, это правда, то, что у тебя нет души?

Веки Нери дрогнули. Во взгляде сверкнул колкий огонёк сомнения. Что-то изменилось в его лице, и это перекроило план Кантаны в секунду, окончательно и бесповоротно.

До чего же глупо было разводить его на плотскую жажду! Ведь Нери оставался закрытым для неё даже тогда, когда страстно отвечал на поцелуй. А сейчас он медленно оттаивал: Кантана чувствовала это по его оживающей мимике. Чужие эмоции побежали мурашками по коже, порождая цепную реакцию. Вот она — лёгкая цель всех нелепых, изысканных ухищрений. Она, наконец, в руках, как перо неуловимой синей птицы.

Огонь ярости, до последней секунды бушевавший в груди, внезапно затих, оставив после себя голое пепелище. Горячка безумия окончательно отступила, отрезвив. На место запретной, грязной похоти пришла обнажённая нежность: лёгкая, как перо и тихая, как улочки Девятого Холма в предрассветные часы.

— Правда? — повторила Кантана, приближаясь.

— Ты видишь всё сама, — ровное дыхание запуталось в её волосах.

Горячие потоки слёз хлынули из глаз неудержимым водопадом. Удушающий стыд сдавил горло, но прочная чувственная нить, натянувшаяся между ними, была сильнее сожаления о содеянном. То же самое Кантана чувствовала в роковую ночь, когда явилась сюда, чтобы убить незваных гостей. Она летела на Нери с ножом, а он смотрел ей в глаза… И она чувствовала его всем сердцем и желала уничтожить эту зыбкую связь.

Нери хотел что-то сказать, но остановился, не издав и звука. Слова были излишни. Сейчас существовал лишь прохладный полумрак, наполненный запахом книжной пыли, бумаги и оплавленного воска. И незримая нить, что была готова лопнуть в любой момент.

Кантана встретила озадаченный взор Нери. Слёзы ещё бежали по щекам, но они не были расплатой за то, что уже невозможно исправить. Они очищали.

Ладони легко колола не успевшая загрубеть щетина. Теперь уже она шла навстречу, открывая настежь сердце, в надежде на то, что он впустит её. Крепко зажмурившись, Кантана прикоснулась к губам Нери своими.

Она не встретила опостылого сопротивления. Лишь прерывистое дыхание пунктиром ударило в шею. Руки Нери бережно легли на плечи. Ответ был непривычно быстрым и откровенным, но совершенно без черноты запретных желаний. Слёзы Кантаны размазывались по его коже, но она не могла прервать ни поцелуй, ни беззвучный плач.