Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ) - Федоров Александр Николаевич - Страница 88

Каждый день охотники уходили в окрестные леса, и никогда не возвращались без добычи. Лирры – отменные стрелки и отличные охотники. Кроме того, обнаружить лирру в лесу можно лишь в том случае, если он сам пожелает быть обнаруженным. Так что охотники ничем не рисковали. Они исправно приносили мелкую дичь – птицу, зайцев, косуль… Увы, более крупной дичи, вроде тех же кабанов, что в обилии водились в окрестностях Кассолея, здесь не попадалось. Тем не менее, можно было надеяться, что с голоду умирать не придётся – мяса должно было хватить и до следующего лета. Правда, жевать солонину без хлеба и овощей – удовольствие то ещё, но выбирать не приходилось.

Кэйринн, которая всё больше тяготилась своей невольной ролью приживалки, сама вызвалась ходить на охоту. Драонн сперва отнёсся к этому достаточно осторожно, но когда девушка на лету сбила стрелой какого-то несчастного воробья, летящего рядом с зубцами крепостной стены, он изменил своё мнение. Вскоре Кэйринн стала одной из главных добытчиц замка. Частенько она возвращалась обратно, сгибаясь под тяжестью набитой дичи, но никогда не жаловалась и лишь хмыкала в ответ на благодарности и поздравления.

Голод – лучший миротворец. Вскоре жители Доромиона (не все, но большинство) привыкли к этой хрупкой одинокой фигурке. Сами собой исчезли скабрёзные разговоры о нравственной чистоте Кэйринн. А ещё через некоторое время с ней стали заговаривать уже просто так, не из необходимости. В конце концов она обзавелась несколькими приятелями – правда, все они были из числа мужчин; женщины же по-прежнему сторонились дерзкой соперницы хозяйки замка.

Добряк Ливейтин стал одним из первых, кто сумел найти общий язык с Кэйринн помимо Драонна. Безгранично преданный не только своему принцу, но Аэринн, он, тем не менее, не склонен был смешивать свои отношения к ним с отношениями к Кэйринн, которую он неизменно называл теперь дочкой. Ершистая девушка на удивление легко приняла это обращение, и теперь сама ласково обращалась к старому воину не иначе как «дедушка». Это весьма умиляло старика, да и остальных тоже.

Поначалу многие исподволь советовали Драонну отослать бедокурку из замка, на что тот неизменно отвечал, что не может этого сделать, ведь это будет равносильно убийству. Он находил множество доводов лишь для того, чтобы замаскировать первопричину – он ни за что не хотел бы расстаться с Кэйринн. К счастью, теперь большинство его вассалов либо прекратили подобные разговоры, либо всё чаще открыто высказывали своё одобрение в отношении неё.

Но все эти личные сердечные перипетии всё больше отходили на задний план на фоне заметно скудеющего стола. Проблема не смертного, но всё же довольно неприятного голода вставала всё острее. И было очевидно, что её нужно решать как-то совсем уж радикально.

И вот однажды Кэйринн, как обычно с зарёй выбравшаяся из замка на охоту, впервые за всё время вернулась без добычи. Солнце было уже довольно низко, однако до темноты оставалось ещё время, вполне достаточное, чтобы найти хотя бы какого-нибудь жалкого зайца. Ворота в замке так и держали закрытыми весь день, так что охотники и разведчики уходили и возвращались через пару потайных ходов. Тем не менее, многие видели лучшую охотницу, вернувшуюся с пустыми руками.

Несколько парней подбежали к Кэйринн, решив, что с ней что-то случилось, но та лишь отмахнулась со своей извечной сардонической ухмылкой и спросила, где сейчас принц. Её направили в библиотеку, где Драонн сейчас, когда уже не было каких-то срочных дел, частенько коротал время.

– Привет, Кэйр, как дела? – усталое лицо Драонна невольно прояснилось при виде девушки.

– Я нашла нам хлеб, мой принц.

Невольно, или же нарочно, но с некоторого времени Кэйринн обращалась к Драонну так же, как это всегда делала Аэринн. Конечно, обращение «мой принц» не было каким-то особенным и не являлось придумкой Айри – так обращались ко всем принцам время от времени, когда разговор носил неофициальный характер. Однако же куда чаще были в ходу обращения «милорд» или «ваше высочество». Кстати, именно так сперва обращалась к Драонну и Кэйринн.

Но в какой-то момент всё изменилось, и, нужно признать, принцу это невероятно нравилось. Уже эти два слова сами по себе носили для него особый оттенок, а уж теперь, когда они произносились немного низковатым голосом юной девушки, то звучали особенно притягательно.

– Где? – немедленно вскинулся Драонн.

– В Шедоне, – Кэйринн была в своей манере – говорила лаконично, сухо, но сейчас она словно поддразнивала своего принца.

– Ты была в Шедоне? – вскричал Драонн, вставая с кресла. – За каким дьяволом тебя туда понесло? А если бы тебя схватили?

– Не схватили же, – с усмешкой пожала плечами Кэйринн. – Ты же знаешь, какие они там все недоумки.

И да, они уже довольно давно перешли в личном общении на «ты», причём инициатором этого стал, конечно, Драонн. Правда, если рядом случалось бывать Аэринн или кому-то из «её лагеря», они как-то, не сговариваясь, вновь обращались друг к другу на «вы». Но такое случалось редко – гордая хозяйка Доромиона старалась не бывать там, где бывает Кэйринн, а та в свою очередь также не искала лишних встреч с соперницей.

– Но что с хлебом? – несмотря на переживания за свою протеже, Драонн всё же вернулся к более насущной теме.

– Один торгаш согласился продать нам двадцать пять мешков овса по два бушеля²⁹ каждый. Этого, конечно, маловато, но в будущем, возможно, будет ещё.

– Как же это он согласился? – недоуменно спросил Драонн. – Как ты вообще додумалась пойти к торговцу?

– А что здесь хитрого? Выбрала лавку на отшибе, да и зашла! – вновь это пожатие плечами. Девушка явно играла с ним.

– И он не позвал стражу, не выгнал тебя взашей, не попытался убить?

– Он едва не наложил в штаны. В конечном итоге мы пришли к очень выгодному для него соглашению. Мы заплатим втрое против обычной цены, а ежели он нас попытается обмануть – спалим дом. По-моему, вполне справедливо…

– Теперь он будет готов. Он обманет тебя или выдаст властям!

– Ты слишком хорошего мнения о людях, мой принц, – Кэйринн презрительно сморщилась. – Он сделает всё что обещал по двум причинам. Во-первых – он трус. Во-вторых, он слишком любит деньги. Втридорога продать товар – да кто против этого устоит?

Презрительная ненависть, сквозившая в каждом слове девушки, была вполне объяснима. Кажется, для неё теперь уже не было пути назад, к мирному сосуществованию двух рас. Даже если бы император Теотен сейчас лично примчался в Доромион, чтобы умолять Кэйринн принять его извинения и заверения в вечной дружбе, она отправила бы его обратно пинком под зад. Хотя Драонн прекрасно понимал, что этого никогда не будет – люди не станут делать такого шага. Вряд ли сейчас во дворце найдётся второй Делетуар…

– Но как ты планируешь вывезти двадцать пять мешков зерна из города?

– Он сам вывезет. Этот ушлый лабазник сам предложил мне такой вариант – он якобы везёт это зерно на продажу, а в условленном месте мы перехватываем его и обставляем всё это под нападение. Эта крыса ещё собирается после обратиться в магистрат, мол, могут компенсировать хотя бы часть затрат.

– И когда это всё будет?

– Как только я принесу ему деньги, – видя, что Драонн хмурится, Кэйринн продолжила. – Это было частью сделки. Деньги вперёд. Я должна принести их ему прямо в лавку.

– Это слишком опасно! Кто поручится, что он не сдаст тебя тут же, получив деньги? Да даже просто появляться лишний раз на улицах Шедона – уже игра с огнём!

– Не сдаст. Я уже описала ему все те кары, что постигнут его, если вдруг он решится на нечто подобное. Да и не захочет он терять такого выгодного клиента. Я уже видела, как бегали его глазки – вероятно, он уже прикидывал в уме, как будет перекупать зерно у торговцев и сбывать нам по тройной цене.

– Но если именно его обозы лирры будут грабить с завидным постоянством – это вызовет подозрения.