Гиблое место в ипотеку - Донцова Дарья - Страница 3
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая
– Математику, физику, химию – всегда, – призналась я.
– Шпаргалки готовила?
Пришлось подтвердить:
– Конечно.
Светофор зажег зеленый, мы поехали вперед.
– А они копаются в телефоне, – продолжил разговор Костин, – в принципе, поступают, как и мы, их родители, в свое время. Только теперь научно-технический прогресс вперед пошел, даже побежал.
– Это вовсе не одно и то же, – возразила я, – «шпору» ты сам составлял, читал учебник, хоть что-то запоминал. А списывание у соседа развивало быстроту реакции, внимание…
– И косоглазие, – с серьезным видом добавил Володя.
В моей сумке запищал телефон. Я вынула трубку.
– Кисуля! Что случилось?
– Лампуша! – закричала девочка с такой силой, что я на секунду оглохла. – Меня выбрали!
– Куда? Кто? – спросила я.
– Не помню, как ее зовут, она просила тебя ей позвонить, – завопила Киса. – Скорей, скорей, прямо сейчас набери ее номер. Вдруг она передумает. Я отправила тебе визитку.
Звук пропал. Я посмотрела на экран и увидела фото визитки с именем и номером.
– Что случилось? – забеспокоился Костин. – Девочка заболела?
– Нет. Сейчас выясню, кто и куда ее выбрал, – ответила я, нажимая пальцем на экран, – даму зовут Лаура Катова.
– Поставь на громкую, – попросил Вовка.
Я выполнила его просьбу, в салоне зазвучало нежное сопрано:
– Алло, алло!
– Добрый день, Лаура, вас беспокоит мать…
– Романовой, – перебила меня женщина, – Кисы! Ваша девочка чудо-чудо. Мы давно такую искали. Завтра вас ждем!
– Вы представьтесь, – громко потребовал Костин, – отчество, фамилию назовите. И объясните, в чем дело.
– А вы не знаете? – удивилась Лаура.
– Нет! – хором ответили мы с Вовкой.
– Я представляю детское рекламное агентство «На любой вкус», – заворковала Лаура, – мы работаем только с крупными мировыми брендами, которым для продвижения товара нужен ребенок. Наши волонтеры ищут по школам, детским садам красивых детей. Съемки проходят в комфортных условиях, в присутствии родителей или няни. Мы обеспечиваем всех горячей едой. Дети получают зарплату. И, как правило, бренд дарит рекламному лицу то, что оно представляло. Если речь идет о посудомойке, то вы ее и получите.
Костин рассмеялся.
– Надеюсь, Кису будут снимать за рулем «Ламборджини».
Лаура восприняла его шутку всерьез.
– Нет, нет. Деток никогда не попросят вести машину. Мы заботимся об их безопасности. Кисоньку отобрала фирма, которая обеспечивает чистоту в доме.
– Веники, тряпки? – уточнила я.
– Да, да, да! – обрадовалась Лаура. – Съемки длятся три часа, из них шестьдесят минут уйдут на грим и костюм. Сейчас вам на имейл сброшу договор, там сумма указана. Прочитайте и позвоните мне.
– Откуда у вас данные моей почты? – удивилась я.
– Киса дала. Жду вашего решения, – ответила Лаура и отсоединилась.
Я открыла послание, внимательно изучила текст и показала Костину цифру.
– Это за три часа работы? – изумился тот. – Однако! Похоже, я не тем делом занимаюсь.
Глава 3
– Понимаете, почему я испугалась? – спросила Ксения, набирая код на замке входной двери дома.
– Создается впечатление, что в особняке никого нет, – ответил Костин, – на звонок нам не открыли, дорожки не подметены, на крыльце грязно. Вы когда последний раз видели брата?
Ушакова распахнула дверь.
– На майские праздники. Мы с Лукерьей приезжали к нему на шашлык. Вообще-то, Филипп гостей не любит. Только не подумайте, что он хам. Брат вежлив, хорошо воспитан. Он и чаем угостит, и пообщается с вами. Но через час общения с гостями Филя устает. Если они дольше просидят, ему делается совсем нехорошо. Однако он старается виду не подавать, остается по-прежнему радушным. Но я-то знаю, что не надо задерживаться. Первого мая у него день рождения, поэтому мы с дочкой приехали, привезли подарок.
Ксения замолчала и открыла вторую дверь, которая преграждала вход в дом. Наконец мы вошли внутрь. Я оглядела прихожую.
– Похоже, ваш двоюродный брат тщательно следил за безопасностью. В доме две стальные двери, кодовые замки нового поколения. Или вы ему особняк таким сдали?
Ушакова ответила:
– Глагол «сдали» неверен, брат здесь просто живет. Мы с Филиппом двоюродные родственники, но связаны теснее, чем дети одних родителей. Детство, юность мы провели вместе. То, что мы редко видимся, роли не играет. Зеленов прекрасно знает, что я с ним буду и в горе и в радости. Если беда случится, первый звонок он сделает мне, и я всегда ему помогу. Дом, в котором мы находимся, – это дача родителей Зеленова. Майя Алексеевна, мать Филиппа, завещала его мне, а не сыну. Почему она так поступила? Судачить о людях некрасиво, о покойных принято говорить или хорошо, или ничего, но, между нами говоря, его мать отличалась вздорным характером и постоянно на всех обижалась. Завещание она регулярно переписывала и каждый раз торжественно заявляла сыну:
– Я тебя вычеркнула! Ничего непочтительному отпрыску не оставила.
Недели через две тетя Майя изменяла отношение к Филу, бежала к нотариусу и говорила Филиппу:
– Только ты мой наследник.
Круг людей, которые на недолгое время становились получателями дома по завещанию, не менялся. Сын и я. Мать Филиппа в очередной раз отписала недвижимость мне и скоропостижно скончалась. А я тогда была женой успешного бизнесмена, у мужа особняки и в Испании, и в Италии, и в Подмосковье. Зачем мне дом, который по праву принадлежит Филиппу? У брата тогда своего жилья не было, он снимал комнатку размером меньше, чем будка для собаки. Вот я и сказала Филу:
– Тетя Майя просто не успела снова переделать завещание. Особняк не мой, а твой.
– Однако вы не подарили дом Зеленову, – ринулась в бой Баранова. – Он живет на вашей территории.
Я покосилась на Вовку, у того на лице сияла улыбка, но глаза недобро прищурились.
Ушакова щелкнула выключателем, под потолком вспыхнула люстра.
– Я не стала оформлять дарственную из нескольких соображений. Особняк требует больших вложений. Электричество, вода, канализация, вывоз мусора, зимой чистка дорожек и крыши от снега. За это и за многое другое надо платить. Брат гениален в своем деле, но я вам сейчас покажу, на что он тратит все свои деньги. За содержание дома платит владелица, то есть я. Муж мой разбогател благодаря своему таланту и трудолюбию. Василий знает, что у меня есть дом, но он сюда никогда не приезжает, понятия не имеет, что Фил тут живет. Если я переведу особняк на брата, Ушаков об этом узнает и возмутится: «С какой радости я должен оплачивать чужую недвижимость? Филипп не инвалид. Пусть сам себя обеспечивает». Почему я вам это рассказываю? Да просто мои отношения с братом – это мое личное дело.
– Вы абсолютно правы, – согласилась я, – простите Екатерину, она новая сотрудница, поэтому и проявила праздное любопытство.
– Новая не значит глупая! – огрызнулась Баранова.
– Пойдемте, – предложила Ксения, – а то мы затормозили у входа.
Мы вошли в темный холл, и я пришла в изумление. Это было полукруглое помещение с зеркалом от потолка до пола. В него выходили еще три двери-близнецы, родня входным.
– Думаю, хозяина дома нет, – сказал Костин.
– Почему вы так решили? – удивилась Ксения.
Костин сел на табуретку, скромно притаившуюся в углу.
– Все закрыто, так запирают, когда надолго уходят.
Ксения открыла одну внутреннюю дверь.
– Смотрите.
– Два замка, – удивилась я, – изнутри и снаружи. Немного странно для жилого помещения.
Костин вошел в комнату и присвистнул.
– Пуленепробиваемые ставни! И очень правильно установлены. Если кто-то находится во дворе, он не поймет, что окна забаррикадированы. С улицы этого не видно. Лампа, ты о чем подумаешь, если увидишь, что в доме царит тьма?
– Что задернули плотные шторы, – отозвалась я, – или опустили рулонки, они бывают разных цветов, в том числе и черные. Мысль о том, что окна прострелить нельзя, мне и в голову не придет.
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая