Кровник (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 30

— Как нам с ними справиться? — один лишь Цыренов был спокоен, не торопился с расспросами, тоже попивая чай.

— У вас есть очень сильное оружие, есть большие воздушные птицы, плюющиеся огнем, — Хадиуль усмехнулся, выпустив клубы дыма, — но они не помогут вам. В драке с чудищами важна личная храбрость каждого воина, готового встать лицом к лицу к смерти.

Древний стражник рассуждал здраво, что было довольно необычно, учитывая возраст Хадиуля — девяносто пять лет. Знал он много, только прикидывался человеком, незнакомым с современным миром. Все он понимал, и до сих пор переживал за того, кто сейчас с карабином охранял табуированную территорию.

— Нам важно понять, где лучше встретить врага, — Тимохин совсем расстегнулся, жарко натопленное помещение донимало его. И сообщение о кровавом столкновении на трассе не выходило у него из головы. Время, уходило время, а они так и плетутся за чужаками. Нет, здесь он слишком самокритичен. Сделано много. Твари идут по коридору, где уже нет людей, и если бы не заложники, Тимохин уже давно бы отдал приказ вертолетчикам сравнять с землей всю группу.

— Перед тем, как пройти в урочище, пришлым надо перейти речку, потом подняться по скалам, пройти по гребню и только тогда спуститься к могиле чудища, — Хадиуль задрал голову вверх, словно искал помощи у небес.

— Дозволено ли будет нам послать помощь стражнику? — Тимохин все же хотел получить «добро» от важного участника предстоящего действия, а не действовать с позиции силы и единоличного решения. — Я хочу дать ему пять человек с хорошим оружием. Мы заминируем подходы, наметим сектора обстрела и похороним этих тварей рядом с древним духом смерти.

Хадиуль снова окутался ароматным дымом. Он думал. Времена быстро изменились, очень быстро. Сейчас все бегут, торопятся, делают ошибки, потом исправляют их на ходу и снова ошибаются. Военные тоже торопятся, но их можно понять. Высокое начальство всегда требует результата в кратчайшие сроки. Да, пришло время пустить в запретное место чужаков. Помощь все равно потребуется, иначе стойбища эвенков снова опустеют после прохода тварей.

— Надо посоветоваться с шаманами, — все-таки схитрил старый стражник.

— Это долго? — пошевелился Сорокин.

— Завтра будет ответ, — медленно кивнул Хадиуль.

— Ладно, товарищи офицеры, до завтра мы можем потерпеть, — вздохнул Тимохин и достал карту. — Смотрите, чужаки идут строго по линии междуречья, и скоро выйдут к Витиму, потом повернут на север. Там есть торная дорога. Но перед этим они наткнутся на заброшенный прииск «Шульгинский». Думаю, целесообразно будет устроить там засаду, посадить снайперов, и постараться выбить еще одну особь. По сообщению лейтенанта Святского, у одного из пришельцев нет руки, вдобавок к этому он выпустил в тварь полрожка. Вот его и постараемся добить. Будем продолжать отщипывать по кусочку.

— Старый прииск? — вдруг очнулся Хадиуль. — Там люди.

— Какие люди? — растерялся полковник. — Откуда люди?

— Добывают зеленый камень, — стражник посмотрел на Тимохина сквозь пламя огня, и зрачки его, подсвеченные алыми всполохами, стали неподвижными.

— На «Шульгинском» живут люди, — подал голос Тукарчэ, — вы разве не знали? Они добывают нефрит и сбывают его китайцам.

— Не понял, Баир Доржиевич, — Тимохин повернулся к майору, — просветите нас, пожалуйста, по этому поводу!

— Я понял, о чем речь, товарищ полковник, — МЧС-ник кивнул, — прииск «Шульгинский» был закрыт пять лет назад как выработавший весь ресурс. Людей и оборудование вывезли, шахты и выработки завалили, строения демонтировали. Но, видимо, нашелся ушлый предприниматель, который решил реанимировать прииск. До меня доходили слухи, что там дело нечистое, но сами понимаете, это не в моей компетенции…. Знаю, что этот прииск был как-то связан с криминальными разборками в 2012 году. Помните, две группировки устроили ковбойские стрельбы?

Тимохин побагровел. Вся операция накрывалась медным тазом. Все перспективные наработки летели к черту, и только потому, что кто-то где-то решил урвать кусок государственного пирога! И ведь придется защищать бандюков от злых пришельцев, придется, потому что они граждане России!

Полковник хотел от злости плюнуть, но сдержался. Не в поле находится, в чужом доме. Оскорблять эвенков в его планы совсем не входило.

— Вы сможете эвакуировать их, майор?

— Не успеем, — покачал головой МЧС-ник, — пока вызовем с базы вертолет, пока долетит….. На завтра вообще обещали ухудшение погоды, возможен снег.

— Леонид Иванович, — подал голос Сорокин, — со мной два бойца, полностью экипированы, поэтому предлагаю альтернативу. На этом вертолете закинете нас на прииск, и мы организуем оборону. Попробуем если не задержать, так хотя бы отклонить их от маршрута. Людей все равно надо спасать, кем бы они ни были.

— Горючего хватит только до середины пути, — предупредил Цыренов, — поэтому я могу сбросить вас за три километра от прииска. Там уж сами продвигайтесь по дороге. Есть просека — не заблудитесь.

— Стоил ли так рисковать? — Тимохин посмотрел на Сорокина.

— Это моя работа — рисковать. Да не переживайте так, товарищ полковник! Почем зря я голову подставлять не буду! Только вы сразу обеспечьте нам воздушное прикрытие по первому вызову!

— Только бы погода не помешала, — озабоченно произнес Тимохин, — вот где может быть засада!

— В любом случае постараюсь вывести людей из-под удара, — Сорокин легко поднялся на ноги. — Ну что, слетаем, товарищ майор?

Холодное осеннее солнце уже начало склоняться за гольцы, и от реки потянуло сыростью, еще не такой нестерпимой, как ночью и в предрассветные часы, но в телогрейки закутаться пришлось поплотнее. Зяма, удобно устроившись на свежесрубленном лапнике, курил сигарету, изредка посматривая на небо. К вечеру распогодилось, тяжелые свинцово-серые облака утянуло на север, и появилась надежда, что ночью снег, которого ждали со дня на день, не выпадет.

— Зяма, слышишь? — Кривой, его напарник, с вытянутым лошадиным лицом и кривыми зубами, но с удивительно пронзительной синевой глаз, встрепенулся. — Вертолет что ли?

— Да они каждый день летают, — лениво процедил Зяма, перекладывая дробовик себе под правую руку, — чего на них обращать внимания?

Но Кривой уже навострил уши. Выглянув из-за увала, за которым располагался их дозор на северной дороге, он пристально вглядывался в уходящую в чащобу дорогу. Что он там высматривал — Зяма так и не мог понять.

Докурив сигарету, он затушил бычок, воткнув его в землю. И начал старую песню:

— Ну и какого оя мы здесь торчим? Кто может заявиться со стороны эвенкийских стойбищ? Паша уже совсем с катушек съехал, все ему конкуренты мерещатся! Да и вообще домой охота!

— Потерпи пару недель — закончим здесь с делами, можешь валить на все четыре стороны, пропивать доход, — рассудил Кривой. — Не, слышь, вертолет-то затих! Сел, неужто? Оп-па! Снова зашумел!

— Тебе делать нечего? — заворчал Зяма. — Раздвинул уши локатором и ловишь всякие звуки. Появится кто на дороге — вот тогда и суетись!

В чем-то Зяма был прав. На прииск с этой стороны мало кто заходил, но в пяти-шести километрах пролегала грунтовка, ведущая к эвенкам, по ней снабжали стойбища продуктами и всеми необходимыми промышленными товарами. Раньше, когда прииск активно работал, машины ездили и сюда, но теперь официально здесь нет людей. Ну и зачем соваться в заброшенные выработки? Так что гул вертолетного двигателя еще нельзя было отнести к прямым угрозам.

Кривой, наконец, затих. Пыл рьяного дозорного иссяк. Он сел рядом с товарищем и тоже закурил. Говорить было не о чем. Все темы перебрали, даже о сокровенных желаниях друг другу рассказали. Хотелось домой, не просто в опостылевший барак, а домой, в городскую квартиру с ванной, горячей водой и телевизором. Затянувшаяся вахта обрыдла настолько, что свою службу дозор нес спустя рукава. А нарушение устава караульной службы чревато последствиями. Вот они и проморгали появление чужаков. Если бы не вездесущая сойка, прооравшая с вершины дерева, что нарушен покой этих мест — Паша мог бы снять шкурку за недогляд.