Кровник (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 26

Их ждали. Слабо накатанная дорога исчезла, уступив место каменным россыпям. Где-то здесь, в трех-четырех километрах отсюда, протекал Витим, сглаживая гранитные бока стиснувших его русло скал, темными стылыми водами. А сам прииск лежал левее от реки. Само же гранитное плато служило точкой встречи. Славка никогда не проезжал дальше. Весь товар стаскивали сюда, в нагромождение больших булыганов. Здесь же он и прятал машину.

Двое типов в телогрейках и вязаных шапочках, у одного из которых было вышито пресловутое «RUSSIA», сидели на камне и с недобрыми взглядами посматривали на остановившуюся машину. Они знали, кто приехал, и не испытывали к гостям особой расположенности. Славку это особо не задевало. Вся нелюбовь была направлена на китайцев.

Синь Тао вышел первым из машины, аккуратно прикрыл дверь, сощурился от проглянувшего сквозь свинцовые облака солнца и подошел к парням. Он сразу увидел лежащие рядом с ними автомат Калашникова и старый карабин. Парни наверняка были из числа дозорных.

— Сообщи хозяину — мы на месте, — на ломаном русском произнес Тао.

Один из сидевших нехотя достал из внутреннего кармана рацию, нажал на кнопку и сказал, глядя куда-то в сторону:

— Дракон прилетел.

Рация зашипела в ответ:

— Он один?

— Как всегда. Водила, охранник и он.

— Проверь машину.

— Жига, позырь тачку, — кивнул говоривший напарнику.

Деланно сплюнув — антураж позволял! — Жига подхватил автомат и без особой настороженности подошел к «уазику». Посмотрел на водителя, вяло поприветствовал его, обошел машину со всех сторон, прислонился к окну.

— Чо смотреть — нет больше никого, — цыкнул он слюной, садясь обратно на камень.

— Чисто, — кинул в рацию второй.

— Давай их сюда. Водилу тоже. Машина пусть остается на месте, — хрюкнула рация.

Прииск представлял собой три небольших барака, выложенных из сосновых бревен. Двускатная крыша, крыльца нет, вход в помещение сразу с улицы. Бараки протапливались допотопными самодельными печками: в двухсотлитровых бочках прорезалось отверстие, внутрь вставлялся колосник, сверху резалась дыра и вставлялась труба, которая выходила наружу из небольшого оконца. Угол, где стояла печь, был обшит жестью. Строить что-то более фундаментальное хозяева не собирались. Все равно через два месяца всех работников отвезут к местам их проживания. Зимой здесь делать нечего. Сезон начнется с апреля месяца. Завезут наемных рабочих, продовольствие, инструменты, приведут в порядок бараки и только тогда начнется сезон. С мая по октябрь, а если позволит погода, то и до ноября.

Два барака были отданы под жилье работников, основной контингент которых состоял из отчаявшихся от безденежья сельских жителей, алкашей и просто маргиналов, ищущих приключений на свою пятую точку. Сейчас их было пятнадцать человек. Из этого состава назначили повара, готовящего на всю ораву и кладовщика, который выдавал инструмент, вещи, продовольствие, а также принимал добычу, складывая полудрагоценный минерал в пластиковые ящики, набитые крупной стружкой.

В третьем бараке проживала так называемая администрация во главе с комендантом Пашей, напрямую подчинявшемуся хозяину прииска — Сохатому, иркутскому авторитету, решившему наложить лапу на бесхозную точку, после того, как в 2012 году две группировки, сцепившиеся из-за дележа нефрита, перестреляли друг друга, а оставшиеся в живых сели надолго и качественно. У Паши в подчинении находились пять человек — торпеды, или быки, занимавшиеся, в основном, охраной прииска. Все они были вооружены, и перекрывали две дороги. Одна из них вела на север, в эвенкийские стойбища, а оттуда на Цыпикан и Бамбуйку, и была более оживленной, чем та, по которой приехал Славка с китайцами.

Паша сидел за дощатым столом и прихлебывал чай из большой пластиковой кружки с надписью «БОСС», рука его периодически ныряла в пакет с крекерами. На топчане пристроился костистый и жилистый мужик в возрасте то ли сорока, то ли пятидесяти лет, так как по его потрепанной физиономии невозможно было локализовать такую важную информацию. На стене прямо над постелью на гвозде висел автомат. Звали мужика Быра. Тип уголовный, две отсидки, здесь считался авторитетом. Остальные из молодых охранников даже близко зону не нюхали, зато гонору выше лиственницы. Но уважают Быру, слушаются.

Дверь распахнулась, впуская в натопленное помещение Лан Вэя и телохранителя. Славка робко поздоровался и сел на низкой лавочке. Следом за ними вошел Жига и прислонился к дверному косяку.

— Прикрой створки — не лето, — Быра потянулся за пачкой сигарет, — и топай на фишку. Без тебя обойдемся.

Жига неслышно вынырнул из барака, аккуратно закрыв дверь.

— Садись, друг желтолицый, — Паша хрумкнул крекером и запил чаем, — поговорим за дело.

Лан Вэй даже глазом не моргнул на такое нетривиальное приветствие. Он прошел к столу, отодвинул тяжелый крашеный табурет ногой и сел напротив коменданта. Минуту они изучали друг друга, словно никогда до этого не виделись. Потом Паша усмехнулся, отставил кружку в сторону, положил руки с узкими запястьями на стол, сцепил их в кулак.

— Недовольны тобой, Дракон, — сразу обозначил проблему Паша, — цену сбивать начали твои дружки по всем приискам. А все на тебя указывают. Дескать, ты подговариваешь бизнесменов снизить закупочную цену. Сохатый приказал мне поговорить с тобой.

— О ценах? — усмехнулся Лан Вэй. — А зачем? Все прекрасно знают, что возросли риски с перевозом через таможню, рынок нефрита насыщается, цены падают….

— Ой-ой! — Паша поморщился как от зубной боли. — Здесь две проблемы, и обе они твои. Ты их должен решать своими способами. Таможня? Подкупай. Рынок насытился? Сбавьте товаропоток на время, неужели не понятно? Искусственный дефицит — лучшее лекарство для бизнеса.

Паша никогда не стремился щеголять уголовными терминами, не любил говорить «по фене», но от этого не становился менее понятным для собеседника. Пусть даже он и был причастен к преступному миру, но язык свой старался не засорять.

— Дурочку валяют, — насмешливо сказал Быра, выпуская дым в потолок, — все они знают, черти узкоглазые.

— Разве я узкоглазый? — Дракон посмотрел на мужика, потрогал свои щеки пальцами, потом поднес их к глазам, делая попытку растянуть по краям. — Неправильно, уважаемый Быра, я не узкоглазый, у меня немного другая антропометрия. А по поводу демпинга — вы ошибаетесь. Да, мы снизили закупочную цену до двух тысяч долларов за килограмм, но ведь я периодически поставляю оборудование, прикрываю ваш прииск от силовиков.

— Оборудование — фуфло, — заметил Быра, — а прикрытие от федералов — чушь полная. За полгода уже три прииска накрыли. Где оно, ваше прикрытие? Только не чеши мне, что имеешь влияние у ментов!

— Уважаемый Быра не понимает ситуацию, сложившуюся в данный момент, — Дракон старался быть вежливым, но злобный зверь уже начинал грызть нутро. Грязный уголовник видел только свою выгоду, и чтобы получить профит, будет давить до конца. Так дела не решаются. И Паша тоже хорош. Он даже не предложил выпить чаю в знак добрых отношений и партнерства, сидит напротив и хрустит этими чертовыми крекерами!

Дракон вздохнул:

— Мы предлагаем три тысячи долларов за килограмм, но только в знак уважения к нашим постоянным партнерам, но это все, что я могу предложить. Это цена окончательная, обсуждению не подлежит. Три тысячи!

Паша и Быра переглянулись. Кажется, им удалось выторговать что-то у хитрого китаезы! Это, конечно, тоже мало, учитывая нарастающую популярность «зеленого бизнеса»! Но Сохатый будет и этому рад.

— Сколько у вас на складе нефрита? — деловито осведомился Дракон, усыпив бдительность коменданта и его цепного пса.

— Сто пятьдесят килограммов, — тут же ответил Паша. — Это хороший камень, парни недавно обнаружили.

Он встал, подошел к самодельному шкафу, покопался там и вернулся к столу, положив на него со стуком большой кусок белого нефрита, а рядом — чуть меньше размером камень светло-голубого цвета. Дракон сглотнул слюну. Какой великолепный день! Белый нефрит, имеющий шелковистую поверхность, прозрачность — настоящий Бай Юй[5]! А второй камень тоже чудо как хорош своим нежным цветом, ласкающим взгляд!