Перекресток миров - Вознесенская Дарья - Страница 4

— Арий, послушай, я могу все объяснить…

— Объяснить? — он продолжил быстро и зло. — Все к этому и шло, и раз тебе так это было нужно, что ж ты просто сразу не согласилась выйти за него замуж? Ты любишь его?

Он схватил меня за плечи и начал трясти. Кажется, я сильно ошибалась, называя его бесчувственной статуей. Но такое поведение было настолько ему несвойственно, что я просто стояла в ступоре.

— Арий, стой! Ты действительно не так понял! Это случайный поцелуй, спровоцированный Элем, и мне очень жаль, что ты его увидел. Я не встречаюсь с ним, да ни с кем — я действительно тебе обещала, а я верна своему слову. Арий, успокойся, ты делаешь мне больно!

Слезы брызнули из глаз из-за его хватки и собственной обиды. Черт возьми, я одна, в заброшенном месте, наедине с обезумевшим от ревности — если от ревности — мужиком. И самое ужасное, он просто не слышит меня: взгляд совершенно стеклянный. Только отпустил мои плечи и сейчас нависал надо мной, сверля злобным взглядом.

Я постаралась успокоиться, вздохнула и заговорила снова:

— Арий, пожалуйста, услышь меня. Мои моральные принципы могут отличаться от принятых в вашем мире, но не так уж и далеки. Да, наша помолвка фиктивна, но то, что между нами происходило, и происходит — по-настоящему, поэтому — даже только поэтому! — я бы не стала встречаться за твоей спиной с другим.

Он не верил. Я видела по его глазам. Злоба, ярость — вот что там было. Взрослый мужчина не взбесился бы так из-за одного поцелуя, он просто видел за ним что-то большее и… ревновал? Возможно, впервые в жизни, и потому незнакомое ему чувство так сильно изменило его поведение. Это бы порадовало меня, если бы не понимание, что ревность в данной ситуации могла привести к самым непредсказуемым последствиям. Почти безнадежно я произнесла:

— Арий…

В следующее мгновение меня повалили на землю. Одним движением он разодрал мою блузку и стащил юбку. Я уже не тратила времени на разговоры, я кусалась, лягалась, давила всей своей силой — но все было бесполезно, его магия поглощала и пожирала все вокруг, а физически мы и вовсе были несопоставимы.

— Нет, Арий. Нет!

— Я заставлю тебя позабыть обо всех. Я, только я могу владеть тобой, поняла?!

Владеть… Его интересует только владение…

В мои губы он впился болезненным поцелуем, заглушая крики. Это был поцелуй собственника, поцелуй победителя. Я почувствовала, что меня предает собственное тело — дыхание стало прерывистым, грудь налилась. Я изогнулась и застонала, ненавидя то, что происходит, желая того, что происходит. Внутри меня поднималась непонятная волна, словно распиравшая мою плоть. Он мял мою кожу, раздирая ее губами и пальцами, впечатывая меня в землю. Я ненавидела насилие, мой разум не принимал того, кто сейчас пытался уничтожить меня. Но тело изгибалось и металось, наполненное злым желанием. И это делало всю ситуацию еще более болезненной.

Арий коленом раздвинул мне ноги и грубо вошел. Кошмарное сочетание злости, удовольствия, обиды и собственного бессилия вместе с давлением, идущим изнутри, практически ввели меня в бессознательное состояние. В какой-то момент я почувствовала что-то похожее на внутренний взрыв, принесший временное облегчение, словно мои стихии вошли в резонанс и поглотили друг друга; я отрешенно отметила, что слетает вся моя защита: родовое кольцо, оба браслета — скрепляющий помолвку и скрывающий татуировку, но было уже все равно. Практически одновременно с этим взрывом пришел болезненный оргазм, я закричала, а Арий зарычал, дернулся, в последнем рывке вонзаясь в меня, и тут же перекатился на спину. Я обмякла и осталась лежать как была — с заплаканным лицом, с разбросанными в разные стороны ногами, голой грудью и измазанными в глине волосами.

Какая насмешка. Снова то же место. Но самая прекрасная ночь в моей жизни превратилась в жуткую пародию. На краю восприятия я увидела, как Арий встал, покачиваясь, будто пьяный. Натянул штаны и, повернувшись ко мне, вдруг замер. Его лицо исказилось, а глаза расширились.

— Что это?!

В его голосе было столько ужаса, что среагировал даже мой почти отключенный мозг. Я проследила за его взглядом. Татуировка. Ну да. Иллюзия же больше не скрывает ее. Мы с друзьями так и не поняли, что она может значить. С вялым любопытством я наблюдала, как Арий побледнел. Что-то, видимо, это все-таки значило. Спросить? А почему бы и нет. Хуже не будет.

— Может, поделишься, что тебя так взволновало?

Мой голос звучал абсолютно безжизненно. Но, кажется, мне удалось придать ему вопросительную интонацию. Арий поднял голову. В его глазах были вина и… боль. Мне сейчас было не до его эмоций, но пусть уже договаривает.

— Это татуировка женщин нашего рода. Не всех, но… — голос его звучал хрипло и абсолютно убито. — Если мужчина-Тень встречает женщину, равную ему по силе, способную зачать от него много детей, принять его… любовь, то в первую ночь стихии связывают их узами сильнее кровных и в знак этого покрывают тело женщины татуировкой. Это все началось после одной истории, произошедшей с моим предком… Впрочем, сейчас не об этом… Последний раз такая татуировка встречалась несколько поколений назад и считается огромным счастьем и… наградой. К тому же, — голос его становился все тише, — это татуировка принадлежности. Она исчезает в тот момент, когда мужчина умирает, если женщина влюбляется или… оказывается в постели с другим мужчиной. То есть ты… ты не могла…

Ага. Не могла спать с Элем. Или быть влюбленной в него.

Моя апатия сменилась ненормальным весельем. Я приподнялась, села и истерично расхохоталась:

— Значит, я тебя не предавала? Надо же, какая неожиданность! Твоя награда? И что, ты теперь переменишь обо мне мнение? Станешь оберегать, влюбишься, женишься? К черту тебя! Ах да, ты же не понимаешь значения этого слова. Ты вообще мало что понимаешь…

Меня колотило. Смех сменился слезами, я попыталась встать, но чуть не упала. Арий бросился ко мне, чтобы помочь, но я отшатнулась. А потом меня стошнило. Меня рвало желчью, его ревностью и моей болью. Когда все закончилось, я подошла к озеру. Кое-как умылась, кое-как оправилась и поняла, что у меня нет сил даже сотворить портал в свою комнату. Арий попытался что-то сказать, но я только помотала головой. Он поднял меня, перенес в мою комнату и аккуратно положил на кровать.

— Анна.

Я отвернулась к стене и молчала.

— Анна…

Я впала в состояние прострации. Меня как будто опустошили… Почувствовала, что он накрывает меня теплым одеялом и шепчет надо мной заклинание спокойного сна. И провалилась в беспамятство.

Пить…

Как болит голова и как хочется пить!

Мне жарко. В горле пересохло… Голова раскалывается, и все тело как будто раздирает изнутри. Или снаружи!

Что меня ломает?

Больно. Дайте же пить! Кажется, я это крикнула.

Кто-то подносит теплую воду, и я жадно пью.

Но меня рвет и бросает в еще худший жар. Чтобы тут же смениться леденящим холодом. Я издаю протяжный стон и прошу укрыть меня.

Мне кажется, что прошу, но на самом деле, возможно, ни звука не вырывается из моего охрипшего горла.

Я кричу. Меня прижимают и укачивают как ребенка. Большие, сильные руки. Я тянусь к чьей-то горячей коже и пытаюсь согреться. Плачу, хриплю. Как же мне плохо! Как же мне больно!

Я не могу найти ни одной удобной позы.

Что-то раздирает меня изнутри. Вырывается из меня. Или снаружи? Я чувствую будто внутри полыхает пожар. Взрыв. Я снова проваливаюсь во тьму. И это повторяется снова и снова.

До бесконечности.

Светлые стены. Легкий запах роз. Роз? Я осторожно поворачиваю голову — вроде бы она не болит — и вижу чудесный букет прямо на столе. Я в своей комнате. Пытаюсь пошевелиться и чувствую безумную слабость. На мне любимая пижама, волосы заплетены в косу. Кто-то приближается ко мне.

Рон.

— Очнулась? Ты меня напугала.

Пытаюсь вспомнить и понять. Я болела? Все как в тумане. Я вопросительно подняла взгляд на брата.