Решение (СИ) - Яблочкова Наталья - Страница 45

— А она намечалась? — спросила, и поняла, что, да, случилась бы, продолжи я давить.

Ведь сколько в нашей, земной истории было революций. И почти все они проходили отнюдь не бескровно. И в случае, если бы я решила уничтожить все Дома, как и хотелось. Или перекроить ситуацию с инкубаторами, как мелькала не раз мыслишка… То я наткнулась бы на неприятие. Насколько хватило бы простым рэшам толерантности, если бы их уютный и понятный мирок, в котором им очень комфортно жилось, кто-то посторонний решил перекроить? Ответ нашёлся… в памяти, доставшейся мне от Дома. Такое уже было… Давно, на заре становления системы правления, которая господствует на Руалонэ сейчас. И это было очень кровавое действо. Которое унесло множество жизней.

Подняла табуретку, села, сложила руки на коленках и спросила с усмешкой:

— Чудовище, значит?

— Сейчас, нет, — пристально посмотрел мне в глаза урмыт. — Но, могла бы снова стать…

— Вот, значит, на что они тебя купили, — вздохнула и качнула головой, тоже не отводя взгляда. — А кто тебе сказал, что я не конролирую ситуацию? Кто сказал, что позволю пролиться крови, если ситуация совсем станет сложно? Думаешь, я бы стала намеренно…

— Намеренно — нет, — перебил он меня. — Но случайно, не понимая последствий своих действий…

— Как было уже не раз, — завершила за него, сам он не решился это сказать. Да, стоило признать, я не умею играть в политику. Не умею до конца продумывать и просчитывать последствия. Но… — А поговорить? Просто прийти и поговорить? Этот вопрос остаётся открытым, Морок. Какими бы благородными ни были твои побуждения… Ты предал. Меня. Интересы Дома. Обманул как-то Дом…

Впрочем, я догадалась, кажется, как. Если он был так свято уверен в полезности своего поступка для Дома, мира и тэйалии… Да и интересовалась я у Услада настроем урмыта до того, как он принял столь кардинальное решение.

— Ты не поверила бы мне, — безнадёжно грустно произнёс мужчина. — Ты последнее время совершенно не верила мне.

— А ты мне, как оказалось. И в меня, — вернула ему претензию.

Поднялась, вылила недопитый чай в раковину, помыла кружку и вышла из кухни. Мне нужно было побыть одной, чтобы попытаться хоть что-то придумать. Хоть какой-то выход должен быть! Обязан просто! Но пока я блуждаю в потёмках, и так ничего и не понимаю.

Включила телек, попереключала каналы, поняла, что ничего интересного нет, отшвырнула на диван пульт и хмуро посмотрела на телефон. Наверное, стоит позвонить родителям, я так долго их не видела и не слышала. Но для них мой звонок случился только недавно, днём. И, наверное, мама удивится. Я не звоню дважды за день, если нет серьёзной причины для этого.

— Ева, — позвал меня от дверей Морок, и я неохотно обернулась к нему.

— Я ещё не всё сказал… есть ещё кое-что, что ты должна знать, — вкрадчиво начал он.

— О, Боже! Что ещё? — закатила глаза к потолку и всплеснула руками. — Думаешь, мне мало тех признаний, что ты уже сделал? И того, что ты натворил?

— Мной двигало не только желание защитить свой мир… — начал он издалека.

— От меня-чудовища, — уточнила я, и скрипнула зубами.

Мужчина явно испытывал моё терпение, пытаясь продолжить разговор. Это сейчас у меня шок, и я пока не способна выдать никакую реакцию, кроме апатии и растерянности. Но если он продолжить в том же духе… То апатия очень быстро может смениться своей противоположностью. И, думаю, Мороку её проявления вряд ли понравятся.

— Я хотел остаться с тобой. Ты и я. И больше никого. Ни одного рэша или урмыта, который мог бы претендовать на тебя. Ты знаешь, давно знаешь, что… — он помялся, подбирая слова. — Что я не в силах терпеть рядом с тобой никого. Я пытался. Многократно пытался переломить себя. Мне казалось, даже, что у меня получается… Но когда я оставался наедине сам с собой… не в силах был справиться с желанием уничтожить любого, кто посмел прикоснуться к тебе, кто посмел обратить твоё внимание на себя. Я не понимаю, почему это происходит… И устал с этим бороться.

— Но убил бы меня лично, — да, да, я зло не записываю, я его так запоминаю. — В случае чего. Что же не убил? У тебя была прекрасная возможность убрать меня руками Дома Ррван.

— Ты не понимаешь… Ты же вернулась, и стала почти прежней, — ответил он проникновенно.

— Так оставил бы всё как есть! — бросила ему зло. — Кто тебя просил вмешиваться? Кто? Зачем ты постоянно всё решаешь за всех?

— Я привык так… — ответил он внешне спокойно, но при этом напряжённо наблюдая за мной. — Ты же знаешь. Я был Главнокомандующим. Решать за всех — это было моей обязанностью.

— И что? Мне теперь тебе за это спасибо сказать? — спросила нервно, пытаясь понять, что он задумал. — Или посочувствовать?

А он точно что-то задумал, если судить по упрямо поджатым губам и полному решимости взгляду. Мужчина в несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние и обхватил ладонями мою талию.

— Ты злишься? Из-за Яра? Или из-за Вия? — зелёный взгляд потемнел, предвещая грозу.

Только я больше тех гроз не боюсь, ушло в прошлое моё сюсюканье с нежными чувствами данного конкретного урмыта. И, надеюсь, никогда не вернётся.

— Ты потерял право задавать подобные вопросы, — ответила ему холодно и попыталась сбросить горячие ладони, очень хотелось отойти подальше.

— Я готов исправить это, — ответил он с готовностью. — Почему? Почему я не могу быть для тебя первым во всём и единственным?

— Мне кажется, ты неверно расставляешь приоритеты, — хмыкнула и снова попыталась сдвинуть его руки хоть на сантиметр, не удалось, держал он меня крепко. — Ты — дитя Руалонэ! Не я! Тебе ли требовать единственности и исключительности? Не ты ли недавно отстаивал право мира быть таким, какой он есть? Так почему же ты никак не можешь смириться с тем, что и так тебе известно с детства? Тэйлии не могут принадлежать одному мужчине! Сама система миров и Домов не позволит такой патриархальный уклад! Тебе стоит разобраться в себе и том чувстве неуверенности, которое и рождает твою ревность! Почему ты так неуверен в себе? Для чего тебе быть всегда и везде первым? Ты ведь именно это и не можешь мне простить, что не первый… Что первым я Яра выбрала! — кажется, эти слова были лишними, взгляд Морока стал совершенно бешенным и я мигом вспомнила, что этот мужчина не единожды показывал себя несдержанным собственником.

И на что он на самом деле способен в гневе, я, пожалуй, не знала. И зря сейчас дразнила зверя, кажется… Что он и доказал, впившись очень жёстким поцелуем мне в губы.

— Я вытравлю из твоей памяти всех других, — прошептал он и выражение лица мужчины стало совершенно невменяемым.

Впервые он полностью сбросил маску и этим напугал меня до дрожи.

— Морок! — просипела в ответ, чувствуя, как от крепких объятий, в которые меня заключил урмыт, кончается воздух в лёгких. — Прекрати… Мне страшно!

— Я не обижу… — уверенно сказал он. — Я так долго терпел и ждал, когда ты позовёшь меня…

Ещё чуть-чуть нежности и я расплачусь, умилившись его крокодиловым слезам.

— Ой! — пискнула, когда мужчина подхватил меня на руки и понёс к дивану. — Не смей! — и задохнулась, более не в силах что-либо произнести, Морок впился мне в губы новым поцелуем.

Положил меня на диван и пристроился сверху, и стоило признать, чувствовать тяжесть его тела на себе было приятно. Несмотря ни на что, власть урмыта над моим либидо никуда не девалась. С самого первого дня нашего знакомства он будоражил мои чувства, это стоило признать. И тело охотно откликнулось на скольжение мужских пальцев по коже. Вся моя решимость послать Морока с его поползновениями в лес, грибочки собирать, постепенно таяла. Проклятье! Я так дам всё, чего он добивается! А дальше что? Я же всё равно его не простила! И не прощу! Такое не прощают!

— Это ничего не поменяет, — прошипела сквозь сжатые зубы, дышалось с трудом.

— Возможно, — согласился он. — Но поможет тебе забыть других…