Наследник клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 31

— Эта процедура называется эргрортаграфия, — ответила она мне, не отвлекаясь от дела. — По сути, поверхностное сканирование ядра и манопроводящей системы. Ты недавно целенаправленно использовал живицу, и прибор позволяет зафиксировать произошедшие изменения, не проводя полное ЭГТ.

— Чего не проводя?

— Эргрорто-глубинную томографию, — пояснила она, не раздражённо, но явно давая понять, что я ей мешаю. — Помнишь, вчера тебя водили к большой установке в отдельной комнате? Вот там можно рассмотреть как ядро, так и систему в деталях, и очень подробно, а это устройство позволяет быстро зафиксировать произошедшие изменения, вроде расширения меридиан и каналов, наполнения их живицей, её остаточные потоки и уплотнения их стенок.

— Понятно… — протянул я, занимая указанный стул.

Минуты через две, выдав два длинных полотна бумаги, прибор умолк, как-то особенно звонко хрюкнув в последний раз, и отсёк бумагу. Таша, быстро собрав ленту в гармошку, отложила полученные результаты на соседний стол, сделав на обратной, чистой, стороне какие-то пометки карандашом. Затем девушка, быстрым шагом подойдя к одному из шкафов, открыла ключом из связки замочек и залезла внутрь, чтобы явить на свет некий приборчик, очень похожий на обычный железный обруч с маленькими коробочками по бокам.

— Слушай, — произнёс я, видя, что зелёноволосая направляется ко мне. — Я всё спросить хотел, а почему у тебя форма от нашей отличается? Я такую ещё не видел.

— Ну… я это, — она замялась и почему-то опять покраснела. — Я же на год старше тебя и школу уже закончила, так что теперь учусь на первом курсе нашей академии, а мы с вашим потоком почти не пересекаемся. Наклони голову.

«Год — это даже не разница…» — мелькнула в голове непрошеная мысль, в то время как Таша закрепляла на мне обруч.

— Активирую, — предупредила меня девушка. — Может быть слегка больно.

И действительно, виски, на которых располагались коробочки, словно иголками укололо, заставив поморщиться от неприятного ощущения. Впрочем, на этом всё и закончилось. Ни дискомфорта, ни тяжести от прибора я не чувствовал, а потому после просьбы зелёноволосой повертел головой, проверяя хорошо ли закреплён прибор, и следом за ней покинул лабораторию, которую Таша тут же тщательно заперла на ключ.

До «Особо защищённого исследовательского полигона» мы добрались довольно быстро. Фактически он располагался за спортивно-тренировочной площадкой, на которой проходила физ-ра, однако на уроке я не обратил внимания на это здание. Да и где мне было, то подыхал после натурального марафона, то летал от пинков Дашки, изображая из себя человека-ядро.

Зато теперь рассмотрел как следует. Снаружи это было приземистое сооружение без окон, едва-едва возвышающееся над кронами высаженных вокруг яблонь. Ну, или я думал, что это яблони, а на самом деле то была какая-нибудь особо хитрая серо-буро-малиновая вишня или вообще что-нибудь типа клёна или каштана. В любом случае внешняя часть полигона напоминала некую военную постройку со скошенными глухими стенами из бетона и единственным входом, за которым нас встретил пост охраны из двух самых настоящих боевых чародеев.

Сказать по правде, если бы не Таша, то я, наверное, так и не понял бы, что передо мной вполне серьёзные ребята, а не какие-то левые неформалы. Казалось бы, мы, школьники, носим единообразную форму, студенты вроде тоже, но вот, как объяснила моя спутница, настоящие чародеи, даже находящиеся на службе у такого серьёзного учреждения как наше, могут себе позволить выглядеть так, как им хочется. Не гвардия Князя и не клановые дружины, а значит, никто им указывать не в праве, вот и шлют всех лесом, часто ссылаясь на то, что удобная и привычная одежда — тоже элемент вооружения чародея.

В общем, выглядели эти два перца, лениво перекидывающиеся в картишки за стойкой охраны, заваленной журналами и упаковками из какой-то сети быстрого питания, крайне занимательно. Роднили их разве что высокие бутсы, отдалённо похожие на те, что я носил вчера, а старик завхоз называл «ботосами», а также большой металлический шеврон, на котором эмалью был очень красиво изображён герб Москвы. Причём и тут каждый из чародеев был уникален, и если у одного бляха с «Меченосной девой» оказалась подшита прямо к одежде, то второй закрепил её на какой-то бледно-голубой повязке.

Тот, что справа, довольно высокий парень лет двадцати, с геометрической татуировкой на щеке и розовыми глазами, а также длинными светло-сиреневыми волосами, разве что не подметающими пол, щеголял в тяжёлой чёрной кожаной куртке, буквально испещрённой заклёпками, шипами и какими-то плашками с непонятными знаками. А под ней носил что-то вроде обтягивающего комбинезона воздушного акробата, перетянутое поясом, увешанное подсумками и перевязью с десятком ножей на груди.

Другой, на лицо выглядевший чуть помоложе, но уже успевший обзавестись стильным шрамом, наискосок перечеркнувшим наглую рожу, гордо демонстрировал всем причёску «взрыв на макаронной фабрике» и сверкал большой золотой серьгой в левом ухе. Ох и не понравился же мне этот мужик своими чёрными глазами, сально ощупавший, раздевший и изнасиловавший Ташу, пока проверял у неё какой-то документ. Он носил свободную пятнистую спецовку на манер чёрно-зелёного камуфляжа с кучей кармашков по всему телу. Зато плечи его покрывала, как накидка-плащ, шкура какого-то странного, похожего на огромную кошку животного, чья тщательно высушенная голова была закреплена у него на груди.

— Всё нормально, — произнёс парень, наконец, и тут же совершенно потерял интерес к студентке, словно бы и не пожирал её секунду назад похотливым взглядом. — Проходите.

Пройдя недлинным коридором, из которого выходило несколько дверей, мы оказались в застеклённой кольцевой галерее, опоясывающий внутренний зал. Огромный, заглублённый в землю, он был выполнен в виде купола, и, по словам Таши, при его постройке использовались как элементы печатей пустотного щита, так и огромные подавители, типа тех, которые на меня надевал мистер Грег. Только во много раз больше и встроенные в стены. Как утверждалось, разрушить их даже с помощью самых мощных объёмных печатей практически невозможно, во всяком случае, для студентов и школьников. Так что это было идеальное место для моих практических тренировок.

Может, раньше я бы и отнёсся к этому скептически, мол, новый аспект, откуда вам знать, но бег в подавителях отбил охоту умничать. Их явно делали люди гораздо умнее меня. И если говорят, выдержит, значит, так оно и есть!

— Ты иди вон в те ворота и спускайся на нижний уровень, не заблудишься, — улыбнулась девушка. — А мне нужно сделать для Ольги Васильевны расшифровку твоей эргрортаграфии.

— Ладно, — кивнул я и, проводив взглядом юркнувшую в один из коридоров спутницу, потопал к указанным дверям.

И вроде бы всё хорошо, однако стоило за мной захлопнуться здоровенным створкам, как вылезла другая проблема. Я вдруг до одури испугался, что сейчас Ольга Васильевна меня протестирует и окажется, что способности пропали! Вот взяли и исчезли из-за этих самых подавителей! Прямо как во время бега на физкультуре, только в этот раз навсегда! Причём разумом-то я прекрасно понимал, что всё это бред, однако успокоиться получилось не сразу.

Спасла обыкновенная логика. Строили этот зал люди, прекрасно разбирающиеся в своём деле. И их задача была облегчить тренировки молодым чародеям, а не навредить им. Но покуда до меня это дошло, сердце стучало как сумасшедшее, не прислушиваясь ни к каким доводам разума. И чтобы успокоиться, я даже прижался лбом к стене возле дверей, ведущих в сам зал.

Холодная поверхность слегка привела меня в чувство. Вот только заходить я пока не спешил. К тому же из-за неплотно прикрытой створки до меня вдруг донёсся довольно интересный разговор.

Да, подслушивать нехорошо, но вмешиваться — ещё хуже!

— …сама не понимаю, что на меня нашло, — судя по голосу, это была Дашка. — Я смотрела на этого ур…

Раздался тихий скрип, и что-то зажужжало.