Сапфировое сердце (СИ) - "ЛуКа" - Страница 22

— Знаю, работа. Ты сама понимаешь, что с должностью посла выбирать не приходится, где ты окажешься завтра: в Англии или во Вьетнаме, — он тяжело вздохнул. – Напой мне что-нибудь из своих последних песен.

Всегда, когда он начинал тосковать по ней, отец просил спеть для него. Ее голос очень напоминал ему голос мамы, и Арти спела, а когда закончила, отец прошептал:

— Спасибо. Будь осторожна.

— Пап?! — на миг ей захотелось спросить у него о самой себе, своем даре, демонах — обо всем, чего она не знает, и отец утаивал от нее, но не решилась. «У него была причина молчать — враг, погубивший маму и охотящийся за мной».

— Ничего, я люблю тебя, — связь прервалась, а Артемия еще долго смотрела на экран телефона, в надежде услышать в ответ: «Я тоже», — но Азазель давно не говорил ей ничего подобного. Смерть матери отдалила их друг от друга, и если Артемия так нуждалась в отце, его защите, крепких объятьях, во фразе: «Все будет хорошо, я с тобой», — то он, видимо, нет. Отложив телефон в сторону и гладя кота, она пробормотала:

— Ну и ладно, поеду к Женьке, там его бабуля с мамой вмиг поднимут мне настроение. У них дома всегда так хорошо.

— «Женя…», — ей вспомнилось, как спокойно было с другом, и отчего-то на глаза навернулись слезы. Скользнув по стене на пол, Арти еще долго плакала, чувствуя себя маленькой одинокой девочкой без мамы и папы.

До вечера она старалась отвлечься от грустных мыслей уборкой. Клаус сбежал на балкон подальше от шума ненавистного пылесоса, а затем цокал коготками по влажному полу. За мытьем окон и протиранием пыли Артемия не заметила, как быстро пробежало время. Закончив с делами и быстро приняв душ, она подхватила пакет с сувенирами и отправилась к Вере Ильиничне на чай.

Соседка открыла ей дверь и обняла, целуя в щеку:

— Ах, милая моя, что-то совсем ты в этой своей загранице отощала. Вон, бледнющая какая, прямо моль, а не девка. Что ж там за отдых такой был, что ты будто и не отдыхала вовсе? — причитала она, проведя ее в уютную небольшую кухоньку в золотистых тонах. Напротив балкона стоял круглый столик, откуда потявкивала мелкая собачонка — йоркширский терьер по кличке Бонита. С Клаусом они дружили: обычно кот смотрел на это маленькое чудо с бантиком со свойственным ему равнодушием, вальяжно развалившись поблизости.

Боня бросилась прыгать на колени к Артемии, чтобы ее приласкали или угостили чем-нибудь вкусненьким.

— Вот неугомонная, кто ж себя так ведет? — ворчала Вера Ильинична, разливая по чашкам свежезаваренный чай, к которому Арти принесла несколько плиток австрийского шоколада, а заодно пакеты с молотым кофе. — Вот спасибо, благодетельница. Ведь только после тебя сменила эту магазинную бурду на напиток аристократов. Ну, рассказывай, как тебе там было? Я-то своих отправила на моря и теперь вторую неделю сижу одна, хорошо хоть с Бонькой гуляю, а то бы совсем от тоски померла. По телевизору же ничего нет, дрянь всякую показывают, тьфу ты! — выругалась она в сердцах.

— Я рада, что кофе вам понравился. Теперь буду заказывать у своего друга прямо из Австрии.

— Уж не тот ли это парень, который с тобой в одной группе играет?

— Он самый — Ярослав. В Инсбруке-то мне понравилось: горы, озера, — все, как я люблю. Красота невероятная, но вот… родственники Яра. Хоть и не все, но кровь мне попортили.

— А-а-а… знаю таких, небось подумали, что приехала жениха себе богатого отхватить, вот и окрысились, — она взяла мятный пряник и откусила кусочек, запивая чаем. Эти пряники были любимым лакомством бабушки Веры, не считая некоторых тортиков, которые Артемия ей приносила для пробы.

— Что-то вроде того. Хотя сначала я думала, его мама ко мне нормально отнеслась. Улыбалась, вся такая вежливая, а как оказалось — лицемерка. Про ее дочь с подругой я вообще молчу, те еще бестии малолетние. Поехали с ними гулять на велосипедах, так они мне какого-то снотворного подсыпали и укатили, а я очнулась, велосипед сломан… — Артемия решила рассказать не всю правду, чтобы не волновать добродушную соседку. — Пришлось до дома топать пешком.

— Матушки! Вот тебе и богатые девицы, хуже не бывает. От курвы малолетние! Была бы я их бабушкой, так отходила бы розгами по одному месту, что мало бы не показалось. Хорошо, что с тобой все в порядке. Теперь ясно, почему ты так быстро вернулась. Я бы и сама с такими не захотела жить под одной крышей, ну да ладно. Побывала, увидела, что там и как, вернулась и слава богу! — старушка перекрестилась и достала из холодильника сырную и мясную нарезку для бутербродов, которые Артемия вмиг съела. — Кушай, тебе надо для здоровья, а то опять сляжешь, как в прошлый раз. Отец когда вернется?

— Не знаю, — Арти опустила взгляд, вмиг погрустнев. — Сегодня разговаривали. У него дела.

— Что поделать, милая. Он денежку зарабатывает, а не с бутылкой сидит, как наш сосед Лешка. Чтоб ему пусто было! — шумного и вечно топающего, как слон, соседа с верхнего этажа она терпеть не могла. — Как начнет смотреть эти свои футбольные матчи, у меня аж люстра в зале трясется. Дурдом!

Артемия улыбнулась.

— Это у него от того, что он один, как перст, жена была — развелись, и вот дома скучает. Работа то есть, то нет, непонятно, — пожалела бабушка соседа. — Поэтому пусть твой папка работает, а ты у него одна отрада в жизни осталась, роднее вас друг у друга нет. Только если ты замуж выйдешь, да своих деток нарожаешь, у него внучки будут. Так что давай-ка, милая, приглядись к этому своему Ярославу. Раз не постеснялся в семью привести, да познакомить, то это о чем-то, да говорит…

Арти не стала разубеждать соседку, но и сама поняла, что отношение Ярослава к ней изменилось.

— Ты задумалась. Может, между вами уже что-то было? — отметила наблюдательная Вера Ильинична.

— Я пока что ни в чем не уверена. После расставания с бывшим не хочу больше ни к кому привыкать, привязываться, чтобы мне снова сделали больно, предали.

— Ну так за чем дело стало? Насколько я помню, ты этого Яра давно знаешь, привыкла к нему. Полдела сделано. Осталось самой решить, хочешь ли ты быть с ним или нет.

— А если он не хочет?

— Это уже другой разговор. Кушай пряники, это же твои любимые, — она пододвинула к ней пакетик.

Арти кивнула и взяла один, как вдруг в дверь позвонили. Вера Ильинична пошла открывать, Бонита с лаем побежала за ней.

— Добрый вечер, меня зовут Ярослав, а Артемия у вас?

Услышав голос друга Арти отложила пряник.

— А как же! Не волнуйся за свою невесту, у меня она, чайком балуется. Девонька, за тобой нареченный пришел! — окрикнула ее соседка.

— Да какой он мне нареченный, — прошипела Артемия, встав со стула и выйдя в коридор. Перед ней в дверном проеме возвышались братья Горовиц, оба вежливо улыбались старушке.

— Иди, моя красавица, и ни о чем не волнуйся, еще посплетничаем, — чмокнула ее в щеку.

— Вера Ильинична, я завтра уеду на Селигер, еще раз присмотрите за Клаусом?

— Конечно, чего спрашиваешь то, ну ступай. — И закрыла за гостями дверь.

Артемия молча провела парней к себе.

— Мне здесь нравится, — как следует осмотревшись в квартире у девушки, изрек Септим.

— Много места, стиль лофт, настоящее холостяцкое гнездо, — он без стеснения открывал все двери и заглядывал в комнаты.

Артемия прошла в кухню и включила чайник:

— Убедились, что со мной все в порядке, и я без вас не уеду на Селигер? Не смею задерживать, где выход знаете, — она впилась в Септима недобрым взглядом и махнула в сторону двери. «Зачем меня проверять, когда есть браслет?»

Демон недобро сощурился, после чего молча встал и покинул кухню.

— Арти, не сердись… — мягко начал Ярослав, но видя непреклонное выражение на лице подруги сдался и решил дать ей время остыть. — Ладно, еще увидимся.

«Была бы моя воля, хоть сейчас уехала бы к Женьке. Без этих вот двоих. Достали своей чрезмерной заботой. Чувствую себя малым дитем», — она закрыла за парнями дверь.