Осколки клана. Том 1 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 38

После короткого допроса, во время которого наёмник отвечал чётко и по делу, причём даже особо, по-моему, не врал, хотя и умалчивал кое-что, явно прикрывая своих всё ещё живых товарищей, я честно выполнил свою часть сделки. Хотя, признаю, прирезать неспособного сопротивляться пленника было куда труднее, нежели завалить человека в бою, но я всё же подарил ему обещанную смерть и даже как-то не особо терзался переживаниями из-за того, что мне пришлось сделать.

Я бы даже сказал, что недавняя стычка с дебилами-артельщиками в трущобах у Савеловского Вокзала произвела на меня куда большее впечатление, нежели эта расправа. Всё же правы были те, кто говорил, что чародеи - это не только благородные защитники полиса, но ещё и профессиональные убийцы. А к работе последним быстро привыкаешь, и тут, как говорил наставник, главное держать себя в определённых рамках, не позволяя самому себе превратиться в чудовище.

Собрав и увязав проволокой арбалеты, а также сложив в целлофановый мешок пулевик и показавшиеся мне более-менее ценными вещи покойничков (включая довольно пухлые кошели, содержимое которых я даже не осмотрел), замотал всё это в куртку одного из бойцов и взвалил получившийся тюк на плечо. Разбираться со всем этим добром будет наставник с Ленкой-смертоносицей, игравшей в нашей руке роль «казначея». Они же позаботятся о продаже добытого имущества через Ясеневую Палату, хотя, скорее всего, те же арбалеты и ножи пойдут в пустую пока что отрядную оружейку. А вот от оружия огненного боя, видимо, придётся избавиться, официально сдав добытый ствол в Княжеский Стол, потому как для нас, студентов, одной только мороки с разрешениями на ношение выше крыши, хотя, конечно, в отличие от обычных жителей полиса, мне уже не грозит эшафот с виселицей только за факт хранения этого запрещённого оружия.

Да, трофеи - это, конечно, дело личное, и головой рисковал тоже только я, вот только находясь на официальной миссии вместе со своей боевой рукой, просто так положить что-то в карман будет откровенным воровством. По сути, любая боевая группа - это не просто пять чародеев, точнее, четыре чародея и чаровник, которые выполняют заказы, а в остальное время живут сами по себе. Нет, это именно что маленькая организация, у которой есть свой документооборот, личная оружейная и небольшая касса на случай непредвиденных расходов на заданиях. Именно в неё для начала идут премиальные выплаты, и только потом мы распоряжаемся полученными деньгами.

Впрочем, существуют и такие чародеи, которым подобное не нравится, а потому они предпочитают работать в одиночку, живя по принципу, что нашёл - то моё. Впрочем, студентов это не касается - мы вынуждены подчиняться академическим правилам, но уже сейчас понятно, что после выпуска тот же Алтынов, скорее всего, если не изменит своего поведения, покинет отряд и уйдёт в «одиночку».

Отнеся получившийся баул поближе к мальчику, я быстренько перетаскал трупы в единую кучу и, недолго подумав, залил мёртвые тела зелёным огнём. Пусть это враги, но всё же они не заслужили того, чтобы стать едой для живущих в канализации монстров или тем паче самим стать таковыми из-за подселившихся духов. Я, собственно, и ранее найденные тела спалил к чертям собачьим, следуя правилам техники безопасности: нет возможности возиться с найденным телом, но можешь сжечь - сожги! Не можешь сжечь? Постарайся по- другому избавиться от мертвеца, чтобы потом с ним уже точно не было никаких проблем.

Понаблюдав секунд тридцать за пляшущими лепестками пламени, поморщился от противного запаха палёной человеческой плоти и, вновь нагрузив на себя трофеи, взвалил на второе плечо безвольное тело мальчонки. Звали его, как выяснилось, Мойша Мойшевич Шнипельсон, и даже уже по имени было понятно, что сам он является потомком либо одного из еврейских кланов, либо московских идишей, ну, или, как их называют в простонародье, зити.

Если первые ничем от остальных, собственно, не отличались и точно так же работали на Княжеский Стол, а представителей этого семитского народа можно было встретить и на Дне, и на приёме в Кремле, то вторые были куда как заметнее. Неоднозначная репутация была у этих людей, общины которых существовали, наверное, в любом полисе и, в первую очередь, потому, что держались те всегда обособленно и постоянно гордо заявляли, что, мол, являются не просто, например, москвичами, а именно «московскими идишами» - и никак иначе.

Так же примечателен был тот факт, что одарённых среди идишей не бывало. Зато чуть ли не каждый третий обладал сильнейшей сопротивляемостью к инородной живице. Отношения же к ним чародейских кланов было довольно настороженным. Они, пусть и вели дела с их общинами, всегда воздерживались от более близких контактов.

Ольга Васильевна рассказывала, что имелась у этого народа какая-то аномалия, связанная с подавлением энергетической системы, закреплённая генетически, да к тому же передаваемая по наследству и являющаяся доминантной. Именно из-за этой особенности, а так же специфического поведения их зачастую недолюбливали в обывательской среде. Вплоть до идишских погромов, новости о которых периодически приходили к нам из разных европейский полисов.

Так вот, Мойшу, действительно являвшегося московским идишем, младшим сыном «Золотых дел анжинерного мастера», заказали через одну из наёмничьих контор. Судя по тому, что заказчику было важно исключительно то, чтобы ребёнок был жив, а здоровье и целостность организма нанимателя не интересовали, по мнению моего пленного, нужен он был исключительно для того, чтобы как-то повлиять на отца. Скорее всего, возвращать его никто не собирался, так что отношение к мальчику со стороны наёмников, довольно грязно сделавших своё дело, было соответствующим, и его действительно следовало как можно скорее показать чаровнику.

За всеми этими мыслями я не забывал оглядываться по сторонам, быстро двигаясь по уже знакомым тоннелям в сторону выхода из канализации. Добравшись до тоннелей, входящих в зону ответственности девочек, быстренько настучал по воткнутой в ухо деревянной затычке-«колотушке» код с просьбой встретить в условном месте и почти сразу получил ответ от «пятой», то бишь Ленки, что она двигается в моём направлении.

Собственно, выглядела наша смертоносица ничем не лучше меня. Тоже где-то извозилась, да к тому же порвала куртку, но зато в глазах у девушки прямо-таки плескался боевой азарт. Передав ребёнка и трофеи, а также быстро описав ситуацию, я распрощался без лишних слов. Ленка поспешила к выходу, ну а меня ждали необследованные ещё глубокие ответвления туннелей, забраться в которые самостоятельно дети вряд ли могли бы, но всё же долг требовал проверить и их.

* * *

Золотых дел анженерный мастер Мойша Шнипельсон - для друзей и коллег просто Миша, в то время как заказчикам требовалось ещё и уважительно прибавлять отчество «Соломонович» - понуро сидел в своей мастерской за рабочим столом, глядя на медленно вращающиеся шестерёнки волшебной астролябии и стрелку, чётко указывающую на покрытый эмалью череп, проткнутый кинжалом. О том что с его наследником, младшим и единственным сыном случилась беда, он узнал всего несколько часов назад от прибежавших из дома растрёпанных и взволнованных старших дочерей.

Сами Сара с Евой ещё с утра предупреждали о том, что намериваются сходить в общинный центр идишей родного кабуца «Апс1еге Ых» за какими-то очень нужными женскими штучками, и, наверное, хорошо, что в момент нападения обе девушки были именно там, потому как в противном случае вряд ли их бы оставили в живых. Ещё давным-давно, только став подмастерьем Золотых дел анжинера, Мойша Соломонович принял важное и смелое для каждого уважающего себя идиша решение. Едва не поругавшись с молодой женой, своими и её родителями, а также старейшинами кабуца, переехал из общины в нынешний дом, купленный на полученный общинный кредит на третьем уровне одного из вполне благополучных районов Полиса. Тогда он очень гордился как своей самостоятельностью, так и новым статусом, да и дела шли в гору, а сейчас... сидел и корил себя за опрометчивый поступок и за то, что решил воспитывать наследника сам, а не отдал в пансион при общине кабуца.