Осколки от наших сердец (СИ) - "Li-Catarine" - Страница 8

Вот что имел в виду её отец, когда сказал, что побеждают деньги. Она действительно решают многие вопросы. Становится тем, что может убить даже сильные чувства. И если у тебя нет на счёте шестизначного числа, то тебе даже не нужно рассчитывать на то, что кто-то может тебя полюбить.

Я вошёл в свою комнату и достал сумку, а потом скинул туда пару вещей. Я наклонился к своему матрасу и оттолкнул его, а потом поднял старую доску и достал деньги из своего тайника. Всего три тысячи с чему-то. Далеко от миллиона, но это хоть что-то.

Я быстро вышел из дома и сел в машину, кинув сумку на заднее сиденье. В этот раз машина завелась с первого раза, и я понял, что это сигнал к тому, что я делаю всё правильно, что это мой правильный путь. Подальше от этого города, этой жизни. Как можно дальше от Кети.

Я ехал, ехал и ехал. Мимо проносился знакомый квартал, центр Чикаго, потом деревья по бокам от шоссе, по которому я ехал.

И только когда огни и здания Чикаго скрылись за горизонтом, когда я уже не видел города, в котором вырос в зеркало заднего вида, я выдохнул и осознал, что здесь и сейчас начинается моя новая жизнь.

Шесть лет спустя.

Я закрыла глаза, вдохнула, выдохнула и напомнила себе, что дома лежал счёт на целых семьсот баксов и мне нужны были деньги.

Поэтому когда придурок с седьмого столика вновь выставил в проход ногу, намереваясь остановить меня, я выдавила из себя улыбку и не стала обливать его кофе из чайника в руках. Хотя в голове у меня так и крутились картинки того, как я выливаю ему кофе на голову, а потом разбиваю кофейник ему о черепушку.

— Милая, а принеси-ка мне еще этих сладких пончиков. — Усмехнулся он и вновь опустил глаза к моей груди.

За шесть лет мне так и не выдали новую форму, а вот моя грудь с пятнадцати лет на пару размеров выросла, поэтому сейчас это выглядело очень пошло. Конечно в большинстве случаев благодаря этому у меня получалось получить до пятнадцати баксов чаевых с одного столика. А за смену до сотки. Но приходилось терпеть вот таких вот отмороженных типов, которые постоянно смотрели на меня, как на кусок мяса и так и шлёпали по заднице каждый раз, когда я проходила мимо.

Каждый раз, когда очередной жирдяй усмехался мне, клал руку мне на бедро, шлёпал меня или делал мне непрозрачные намёки, я закрывала глаза и представляла перед собой лицо Питера. Его щёки с веснушками, его улыбку и радостный смех. Он был не просто ребёнком. Он был моим маленьким ангелом. И я была готова терпеть всё на свете ради него.

— Конечно, — улыбнулась я своей самой очаровательной улыбкой. — Еще кофе?

— Будь так любезна. — Усмехнулся он. И я наклонилась налить ему кофе, а его рука легла ко мне на ногу и начала гладить голую кожу.

Питер сидит на полу и гладит Чакки. А тот лежит на спине и радостно дёргает ногами в воздухе. А Питер улыбается и берёт его на руки. Он бежит ко мне и смеётся. Он крадёт со стола кусочек мясо, пока я готовлю, и кормит Чакки.

Он ангелочек.

Поэтому я терплю, улыбаюсь и приношу ему еще один сраный пончик.

И это окупается, потому что он оставляет целую двадцатку и свой номер. Бумажку с номером я сразу выкидываю, а двадцатку гладу в карман и решаю купить Питеру шоколадку по дороге. Его любимую, с орешками.

— Попадаются же всякие уроды, — говорит Сара, когда я захожу в служебное помещение, чтобы переодеться и подсчитать сегодняшнюю выручку. Нужно зайти завтра в банк и кинуть деньги на счёт, чтобы погасить хоть часть долга. Сейчас середина июля и на улице стоит жара, но я не хочу оттягивать с долгом, потому что оглянуться не успеешь, как придут холода. А Питер очень восприимчив к болезням. — До сих пор поражаюсь, как ты таких упырей терпишь.

— Просто представляю лицо Питера. — Улыбнулась я и положила деньги в кошелёк, а кошелёк в свой небольшой рюкзак.

— Да, это просто чудо, а не ребёнок, — усмехнулась Сара. Она очень хорошо ладила с Питером. И часто, когда с ним нужно было посидеть, она была тем, кто приходил мне на вырочку. — Как насчёт того, чтобы в выходные сходить в парк. Я уже соскучилась по этому кусочку чуда.

— Да, это было бы здорово, — улыбнулась я и встала со скамейки. — Он уже недели две меня спрашивает про тётю Сару. Даже нарисовал тебе рисунок.

— Никогда бы не подумала, что в двадцать три года меня будут тётей называть. Это так странно.

— А я бы никогда не подумала, что мне еще и двадцати одного не будет, а я уже буду растить пятилетнего сына. Жизнь — непредсказуемое дерьмо.

Хотя я никогда не жалела о том, что у меня был Питер. Он лучшее, что у меня есть.

— Я побегу, а то на автобус опоздаю.

— Поцелуй от меня моего любимого маленького мужчинку. — Крикнула Сара, а я усмехнулась и пообещала, что так и сделаю. У Питера было не много близких людей, но я была безумно рада, что Сара входила в группу тех, кто заботился о нём.

Я вышла из «Домашних Оладушков» и быстро пошла в сторону библиотеки. Прежде я хотела успеть сдать книги и взять новые, а потом уже поехать за Питером. Мисс Питтли было уже почти шестьдесят, но она была милой и очаровательной женщиной, которая заботилась обо мне, как о своей внучке. Мы познакомились больше семи лет назад, когда одна из школьных хулиганок побила меня, и я решила посидеть в библиотеке, чтобы не попадаться на глаза Гейбу и Оливеру. Мисс Питтл нашла меня плачущую между рядов. Она не спросила, что случилось. Она просто принесла мне своё печенье, которое взяла на работу, чтобы перекусить. А потом принесла одну из книг и сказала, что книги всегда помогают сбежать от реальности в мир, наполненный чем-то прекрасным и волшебным.

С того дня я просто влюбилась в каждое произведение, что мисс Питтл подобрала для меня.

Я подбежала к стойки, где сидела мисс Питтл и вязала. Библиотека была не самым посещаемым местом. Она уже разваливалась: ободранные обои, там штукатурка отваливается, там на потолке здоровое пятно, потому что он протекает. Я бы хотела, чтобы это место улучшили, чтобы люби уважительнее относились к книгам и тем историям, что хранит это здание.

— Привет, милая! — Радостно сказала мисс Питтл, когда я подбежала к стойке.

— Здравствуйте, — я достала из портфеля две книги и положила их перед мисс Питтл. — Простите, в этот раз я не смогу выпить с вами чая. Мне нужно бежать за Питером.

— Я понимаю и поэтом уже всё приготовила. — Она показала мне три книжки и контейнер с печеньем. У неё не было своих детей и внуков, поэтому она заботилась о каждом. Хотя здесь это не все ценили. И Питера она тоже полюбила, как своего. — Гарантирую, что в конце книги «Цветы для Элджернона» ты заплачешь.

— Верю. — Улыбнулась я, когда клала книги и контейнер в сумку. — Обещаю в следующий раз выпить с вами чая.

— И посплетничать. — Усмехнулась она, а я засмеялась, но пообещала.

До автобуса оставалось всего пять минут, поэтому я побежала, чтобы успеть.

Я хотела Питеру лучшей жизни. Хотела, чтобы у него был шанс на нормальную жизнь. Поэтому я и отдала его в частный садик в западном районе. Двести баксов в месяц, что прилично било по моему карману. Но там с Питером играли воспитательницы, хорошо кормили и давали развивающие упражнения. Так что всё окупалось. Я хотела отдать Питера в частную школу в паре районов от его садика. Но она тоже стоила денег и не малых. И я не знала, смогу ли накопить достаточно хотя бы на первое время.

Пока я ехала в автобусе, я прислонилась головой к стеклу и снова вернулась в тот день, когда у меня появился Питер. Каждый раз, когда я задумывалась о том, как это трудно, я вспоминала день, когда впервые взяла его на руки.

Он был такой крошечный. Маленький и беззащитный. И я так сильно боялась его. Я понимала, что это глупо бояться такое беззащитное создание. Но я боялась, что подведу его. До этого я ни разу не брала в руки младенцев. А тут я не просто взяла в руки ребёнка, но и полный комплект обязанностей за него, с которыми каждый божий день боялась не справиться.