Мой грязный ангел (СИ) - Адамс Эрика - Страница 25

— За те пару лет, что я прожигал свою жизнь в многочисленных барах, я научился с одного взгляда узнавать посетителей, разделяя их на несколько категорий. Можно сказать, что это было своего рода развлечение, определить — пришел ли тот мужчина залить спиртным события тяжёлой недели или это просто его привычка, пропустить по стаканчику раз в неделю. Поэтому, там в баре, я сразу понял, что ты нечастый гость в этом заведении.

Я был женат когда-то. Мы поженились довольно рано и вместе мечтали достичь многого. Она забеременела, а я тогда только начинал строить свой бизнес. Не все способы были законными или безопасными. Я решил, что ей лучше сделать аборт, потому что боялся оставить её одну с маленьким ребёнком на руках в случае неудачи. На удивление, она легко согласилась на это, не устраивая сцен. Потом, когда все уже наладилось, мы хотели завести ребенка, но не получалось. Мы начали марафонский забег по клиникам. Врачи разводили руками, мол, вы оба здоровы, но просто не получается. Я уж было решил, что это своеобразное наказание мне за то, что однажды решил прервать только что зародившуюся жизнь. Но однажды случайно нашел её медицинскую карту дома, в которой было написано, что она уже трижды делала аборт. Помимо того, первого раза. На вопрос почему, она ответила, что не хочет портить идеальную фигуру родами и что она решила быть childfree. Мне хотелось только одного — ударить её и выгнать взашей на улицу, но я сдержался, понимая, что если ударю её хотя бы один раз, то не остановлюсь до тех пор, пока не сотру её в порошок. Я ограничился тем, что подал на развод и выставил на улицу с тем, с чем она пришла жить ко мне — в руках у нее была только сумка, больше напоминающая косметичку.

Он замолчал, его лицо приняло каменное выражение, видимо он заново переживал события тех лет.

Я немного сильнее сжала его пальцы.

— И после этого ты запил?

— Нет, — отрицательно махнул головой он. — Я думал, что расставание будет очень болезненным. Но после развода я не чувствовал ничего, кроме облегчения. Потому что все наши лучшие годы мы оставили далеко позади. Я о ней даже почти не думал. Но через года полтора случайно увидел ее под руку с мужчиной, будучи глубоко беременной. При разводе она утверждала, что дело не во мне, а в ней, в её взглядах на жизнь. А, увидев, понял, что дело всё же было во мне, если даже такая первоклассная сука, какой была она, посчитала ошибкой иметь от меня детей. И вот только тогда я запил.

Он опять замолчал на время. Тишина казалась обволакивающей и мягкой, как пушистое одеяло.

— Я перестал пить только тогда, когда понял, что если не прекращу, то потеряю единственный шанс на нормальную жизнь, на осуществление мечты. Конечно, были и сбои. Я срывался пару раз, но в итоге выкарабкался из этой помойной ямы.

Его низкий голос ласкал слух, убаюкивая меня.

Её мирное, глубокое дыхание говорило о том, что она уже спит. Уснула, убаюканная его рассказом. Больше всего на свете ему хотелось разбудить её, сжать из всех сил в объятиях и рассказать ей о том, о чём он умолчал.

Он ни словом не обмолвился о том, что однажды, уснув почти трезвым только потому, что спиртного было мало, ему приснился сон. Солнечный, светлый, полный таких ярких красок, каких уже пару лет не было в его жизни. А ещё в этом сне была девушка, хрупкая, беззащитная и страстно отзывающаяся на его ласку. Утром он проснулся, обнаружив на простынях засохшие пятна от спермы. Как будто неполовозрелый юнец, усмехнулся он, и снял проститутку. Трахал её ночь напролет так, что ей верно понадобился бы отпуск после этого. Но никак не мог кончить, а стоило лишь ему, закрыв глаза, представить на месте опытной проститутки ту самую девушку из своего сна, как перед глазами расплылись разноцветные пятна, а тело будто прошибло насквозь мощным оргазмом. После опять началась привычная жизнь: днём — бизнес, ночью — попойка. Всё шло, как обычно, но ему чего-то не хватало. Тех ощущений и той лёгкости, что он испытывал во сне. Стоило ему не пить пару дней, и она послушно занимала место в его постели во снах. Но едва он упивался в стельку, она пропадала на несколько дней, недель… Кнут и пряник.

Он выкарабкался и завязал. Его не покидало ощущение, что он сразу узнает её, если встретит в реальной жизни, но пока она не желала себя обнаруживать, а его постель согревали только проститутки или одноразовые девушки, которым он в лоб заявлял: «только одна ночь, и сразу проваливай».

В этот вечер он, проезжая мимо бара, почувствовал, что его тянет туда, будто магнитом, а в глотке пересохло настолько, что он решил: давно позабытые привычки пьяницы вновь взяли над ним вверх. Он шёл в бар с мыслью, что он обречён, но едва переступил порог, увидел Её, сидящую у стойки бара. Особый наклон головы, мягкие, плавные жесты… Бешено колотящееся сердце кричало: «это она!».

Ему хотелось разбудить её и рассказать ей всё, но… Она не поверит. Благодаря одной не в меру любопытной подруге и парню-проституту. Встреться он с этими двумя сейчас, с радостью свернул бы шею подруге, и забил бы до смерти парня за то, что лишили его возможности раскрыть перед Ней душу, не боясь быть отвергнутым.

Он бесшумно поднялся, намереваясь укрыть её одеялом. Как ему хотелось прилечь рядом с ней и хотя бы просто прижать её к себе. Не удержался, пробежался пальцами по изгибам тела, легко коснулся её пухлых губ своими губами. Она что-то неразборчиво пробормотала во сне и смешно прижала к груди одеяло, которым он ее укрыл.

Он погасил торшер и сел у неё в ногах на диване, прося небеса о том, чтобы сегодня ей приснился именно он. Возможно, не сразу, возможно, ему понадобится много времени, чтобы она полюбила его. Но он готов подождать, а сейчас будет охранять её сон.

— Спи, девочка моя. Ты будешь моей, хотя ещё и не знаешь этого, — прошептал он.

Не люблю официальные мероприятия. Все эти приёмы по случаю открытия новых фирм и заключению сделок наводят на меня скуку. Там интересно лишь первые десять минут, потом начинается сплошной обстрел заинтересованными взглядами, фальшивые улыбки, от которых кажется вот-вот треснет лицо, обмен «искренними» пожеланиями. Едва прикрытое лицемерие, от которого нужно будет долго и тщательно отмываться под горячими струями душа. Михаил разделял мое мнение, но присутствовать на подобных мероприятиях был обязан. Бизнес есть бизнес. С приёма его партнёра по бизнес нам пришлось нанести визит вежливости ещё одной даме, которая устраивала вечеринку в честь своего очередного 25-летия. У меня на коленях лежала чудесно упакованная коробка с неизвестным содержимым, наверное, Михаил и сам не знал, что в ней лежит. Этими вопросами занимался администратор Володя.

Вечеринка была устроена на широкую ногу. Ослепительные вечерние наряды, невероятно сложные названия блюд, официанты в изысканных фраках… Бррр… Поскорее бы уехать отсюда. В помещении было шумно и людно, Михаил отошёл на несколько минут поболтать со знакомыми, которых встретил здесь. А я маялась от скуки и духоты июньского вечера. Взяла с разноса у официанта тонкий бокал шампанского и вышла во двор, прогуливаясь по тропинкам аккуратного сада.

— Мммм, и ты здесь. Не ожидал тебя увидеть, красотка.

Знакомый мелодичный голос донёсся справа. Я повернула голову и увидела Рэма, прислонившегося к стволу дереву. Обесцвеченные волосы были все так же хаотично растрёпанны, белая рубашка расстегнута гораздо больше, чем того требовали приличия. На груди виднелся завиток новой чёрной татуировки. Я явно представила, как жадные руки оголодавших женщин из стриптиз клуба скользят по этой татуировке. Он потягивал через соломинку коктейль ядовитого-зеленого цвета. Полные губы Рэма изогнулись в улыбке. Он посмотрел прямо мне в глаза, облизнув соломинку языком, и принялся намеренно медленно её посасывать. Наверное, он считал, что выглядит в этот момент невероятно сексуально. Сейчас меня нисколько не трогала эта показная пошлая чувственность.