Невеста по собственному желанию (СИ) - Либрем Альма - Страница 21

На сей раз девушки испугались не так сильно, когда столы отъехали от них и исчезли, а стулья закружились в очередных танцевальных фигурах. Многие даже вскочили раньше, предпочитая свои ноги странным аттракционам.

Дэррэйн тоже поднялся и уверенно направился к курируемой группе. Девушки, заметив, что он приблизился к ним, выпрямились, подтянулись, напряглись, и лишь некоторые оставались спокойными.

— Отправляйтесь на занятия, — без особых эмоций промолвил он. — Лу, Зара, зайдите ко мне. Сейчас же.

— Но у нас урок… — слабо запротестовала Лу, но Тарлайн остановил её гневным взглядом.

— Я сказал, сейчас же, — строго повторил он и, повернувшись к девушкам спиной, преувеличенно быстро зашагал вперёд.

Те, лишённые других вариантов, побежали следом.

Тарлайн на сей раз отвёл их не в пустую аудиторию, а в преподавательскую. Такой роскоши, как личный кабинет, у простого куратора быть не могло, но здесь они в основном сидели вдвоём с Дрогаром, а менестрель отправился петь песни то ли ректору, то ли своей ненаглядной первокурснице. Что ж, Тар надеялся, что ни одна из этих девиц в число фавориток орка не входила.

Не сбавляя скорости, он обогнул заваленный стол, а потом застыл, обернувшись наконец-то к девушкам. Они, подрагивая от предвкушения, преданно смотрели ему в глаза и явно с трудом сдерживались, чтобы ничего не сказать. Дэррэйн тоже то и дело прикусывал язык, чтобы не начать сразу же с обвинений.

— Как вы думаете, — протянул он, — по какой причине вы двое оказались здесь на второй учебный день?

Зара кокетливо накрутила локон на палец. Лу оказалась умнее и сухо предположила:

— Возможно, вам нужно что-то от нас узнать.

— Правильный вариант, — подтвердил Тарлайн. — Скажите мне, девушки, хорошо ли вы осведомлены о правилах нашей академии? О правах доступа студентов разных курсов, о том, что покрытие преступления — это тоже преступление…

— Я видела, как наша сокурсница заходила в лес! — выпалила Зара. — И оттуда не вышла ни через минуту, ни через час! Её должны немедленно отчислить!

— И почему же ты не сообщила об этом преподавателям?

Девушка в тот же миг застыла, как каменная.

— Я не подумала…

— Что ж, — он покачал головой. — Лу? Может быть, ты стала свидетельницей чего-нибудь подозрительного? Или, к примеру, ты хочешь мне рассказать что-то об обмане?

Теперь они обе молчали и просто смотрели на Тарлайна, дожидаясь вердикта. И мужчина не заставил себя долго ждать.

— Итак, Зара, — он укоризненно защёлкал языком. — Тебя видели рядом с лесом. Ты крутилась рядом с ним довольно долго, несколько часов, хотя, разумеется, не пересекла черту. Это не наказуемо. Но вот другое… Мои дорогие, прекрасные студентки. Вы правда полагаете преподавателей такими дураками? Вы не думаете, что вам могли устроить испытание? Послать иллюзию, которая испытала бы вас на честность?

Та попятилась, стремительно мрачнея.

— Я надеюсь, это понятно, что распространяться об инциденте не обязательно? — строго спросил Тарлайн. — Да? Тогда свободна. А ты, Лу, останься. Садись, — он уже более мягко указал на стул.

Та подчинилась, села и чинно сложила руки на коленях, взглянула на Дэррэйна так, словно была готова ловить каждое его слово и дышать его мнением, как воздухом. Тарлайн только покачал головой; он-то знал, на что была способна эта на первый взгляд примерная студентка.

— Я могу быть чем-то полезна? — спросила она с придыханием. — К счастью, мне не доводилось быть свидетельницей нарушения устава.

— Но, к сожалению, ты сама это сделала.

— Я? — вспыхнула Лу.

— Да, — подтвердил Тарлайн. — Ведь это ты вручила Бриане поддельное письмо с якобы преподавательскими наставлениями, чтобы отправить её в лес. Ты убедила Зару помочь тебе, подыграть, и именно потому она столько времени просидела под лесом. Ты обманула администрацию университета и заявила, что являешься чистокровной человечкой, хотя на одну восьмую — и это как минимум! — в тебе течёт кровь орков, это видно невооружённым глазом.

Студентка не зарделась так, как это делали нормальные люди — она в прямом смысле этого слова позеленела.

— Да я… Да как вы можете! — воскликнула она. — Вместо того, чтобы выгнать отсюда девицу, которая нарушила самое главное правило госпожи ректора!

— Она ничего не нарушала. Разве ты плохо слушала меня, Лу? — спросил Тарлайн. — Бриана сразу же обратилась ко мне и продемонстрировала поддельное письмо. Она усомнилась в том, что его действительно написал Дрогар, ведь почерк совершенно не типичный для орков, хотя написано было без ошибок и чёткими, хорошо построенными фразами. Я решил провести эксперимент; для этого была создана иллюзия в виде Брианы. А она сама этот вечер провела в пределах академии, просто не в своей комнате. Вот и всё.

Лу ничего не ответила. Смущённой она тоже не казалась, хотя разозлённой — вполне, и, кажется, с удовольствием высказала бы Тарлайну в лицо всё, что о нём думала. Не то чтобы для мужчины это имело особенное значение, но он чувствовал всю ту негативную энергетику, которой так и истекала одна из его студенток.

— Разумеется, я сообщу об этом госпоже ректору. После этого твоя магия будет заблокирована, а ты покинешь нашу академию. Но есть и другой вариант. Ты уедешь сама, не делясь при этом причиной своего ухода со всеми вокруг, напишешь заявление о том, что решила добровольно покинуть учебное заведение. И на этом всё закончится.

Лу думала, наверное, минуты две, а потом, с трудом сглотнув, выдавила из себя:

— Я согласна. Но, можно вопрос? — Тарлайн кивнул. — Отбор на самом деле есть?

— Нет, разумеется, — усмехнулся он. — Это просто академия. Не понимаю, что вы там себе о ней придумали.

Девушка в ответ только недоверчиво покачала головой и потянулась за листом чистой бумаги.

Профессор Биурман упрямо диктовал лекцию. Медленно, растягивая каждое слово и то и дело поглаживая свою бороду, он продвигался по строкам, казалось, бесконечной статьи. Упустить хотя бы букву считалось преступлением, и Бриана никак не могла избавиться от чувства, что не расы изучает, а пишет обыкновенный диктант. Но она и так достаточно грамотна, какая разница, у кого сколько ошибок, если ни одно слово не откладывается в голове?

Спорить было бесполезно, потому Бри и не пыталась этого делать. Она слышала, как скрипели ручки, скользя по бумаге, повторяла и сама однотипные движения, не вдумываясь в текст, и, признаться, грустила — потому что с нею упорно никто не разговаривал.

Нет, над Брианой не издевались. От неё не отсаживались в столовой, никто не демонстрировал ей собственное презрение, не подкарауливал невесть где. Но, тем не менее, сторонились и делали вид, что чем-то заняты, когда она оказывалась случайно рядом. Заговаривали с нею, если она первой подходила, но так, чтобы сами — ни за что! Бри не понимала, чем заслужила такое отношение к себе, и, признаться, её сильно это волновало.

— Элья, — окликнула она сидевшую рядом эльфийку. — Почему уже целую неделю все так себя ведут?

— Как — так? — уточнила та, тряхнув рыжей головой. — Вроде бы всё нормально.

— Со мной почти не общаются, — возразила Бриана. — И не говори мне, что это чистая случайность.

Элья вздохнула.

— Ты придумываешь.

— Да что ты говоришь! — несколько громче, чем следовало, возмутилась Бри и тут же пугливо оглянулась, но Биурман, кажется, ничего не понял. — Мы ни разу не перекинулись и парой слов не по учёбе.

— Я просто занята, — возразила Элья, и щёки её едва заметно порозовели. — Я постоянно занимаюсь музыкой. А девочки… Ну, у них есть свои причины. Они же приехали сюда не учиться, как я, а… В общем, ты поняла…

Бри записала ещё несколько фраз и застыла. Профессор Биурман наконец-то остановился, прекратил диктовать и, кажется, уснул стоя. По крайней мере, теперь от него доносились не сухие, переполненные теорией строки, а тихое похрапывание.