Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 59

Зазвонил телефон, и Шишков вздрогнул. Смотря на незнакомый номер, ещё несколько секунд подумал, надо ли отвечать. Но нажал на кнопку, мало ли что.

— Тимур, это Леонид. Ну что там?

— Проверяю версии, — ответил Шишков, беря в рот сигарету.

— Ладно, если что, звони по этому номеру, это мой, — сказал Лёня и отключился.

Тимур некоторое время смотрел на тёмный экран смартфона, пытаясь понять, в чём прикол. Дело, по сути, и выеденного яйца не стоит, сложить два и два — как два пальца об асфальт. Тогда почему Аборин нанял его? Потому что Гудков занят другими делами? Или потому что Лёня тупой? Если бы было второе, он не работал бы у Аборина, тем более начальником охраны. Может, и правда слишком занят? Такое ведь тоже бывает. Другое дело, если бы Тимура здесь не было, к кому бы тогда обратился Аборин?

«Вот тебе надо сейчас засирать этим свой мозг?» — спросил Тимур сам себя, докурил быстро сигарету, выбросил её, сплюнул и вернулся в коридор. Глядя на вентиляционный выход, Шишков некоторое время раздумывал, будто решался на самое ужасное преступление в истории человечества. Затем предположил, что у Лёни должна быть запись нападения на зал. Надо спросить, но не сейчас. Или сейчас, а по шахте полазить вечером, продолжая водить Гудкова и Аборина за нос? «Но если я посмотрю запись, и Лёня тоже увидит на них костюмы-летяги, тогда дело раскроют без меня». Надо лезть не медля. Если не наткнётся на что-то интересное, так хоть обследует вентиляцию. Тоже вариант.

Забраться наверх не составило труда. Спереть стульчик в одной из раздевалок — раз плюнуть. Зал уже открыл свои двери, и снующий туда-сюда персонал мало интересовался Тимуром. Встав на невысокий табурет, Шишков потянулся наверх и понял, что не достаёт. Вернувшись в раздевалку, взял ещё один стульчик, а потом наткнулся на швабру. И вдруг подумал, что он дурак. Есть ведь лаз в туалете! Впрочем, если его застукают там, вопросов может прибавиться.

Вернувшись в коридор, поставил второй стул на первый, подхватил швабру, забрался на шаткую ступень, потыкал вентиляцию. Планка дрогнула. Поставив швабру на пол, Тимур потянулся к решётке, упёрся в неё пальцами, чуть надавил. Та поддалась, и Шишков отодвинул решётку в сторону. Забравшись в проём, вернул перегородку на место и огляделся. Вот ведь парадокс: он мог бы выбраться здесь и вчера, но девчонка-воровка дала ему другой ориентир. Если бы он выпрыгнул в этой части этажа, тогда, возможно… Был бы трупом. Пираты такого рода следы не оставляют. Хотя пират пирату рознь. Впрочем, те, что используют военные технологии, уж точно серьёзные ребята.

Однако, оказавшись над сценой, а потом протиснувшись дальше, Тимур понял, что в эту сторону он бы никак не попал. Тут стояла приваренная прочными болтами заглушка, толстая и металлическая. Агакнув в голос, он вернулся обратно и полез дальше. Жаль, конечно, что поход по вентиляции не запланирован. Если бы захватил планшет, можно было бы ставить пометки и продолжать рисовать карту. А так приходилось запоминать, чертить на внутренней стороне трубы крестики складным ножичком, что Тимур прихватил с собой, заскочив в каюту перед ужином.

Прогулка по трубам принесла много чего интересного. Тимур наткнулся на кабинет Аборина. Его в нём не оказалось, но Шишков через звёздочки перегородки рассмотрел часть кабинета. Впрочем, он его рассмотрел ещё тогда, когда был в нём. Единственное, на что он обратил внимание, это дверь, ведущая на палубу. Она была стандартная, но проникнуть через неё было сложно. Ручки имели сканер, они считывали отпечатки пальцев хозяина каюты.Хотя, проникать в кабинет не было необходимости. Вряд ли там можно было найти зацепку, которая бы привела Тимура к тому, что Аборин хочет убить Максима. Ни по документам, ни по книгам, и уж тем более ни по банковским картам эту зацепку не найти.

На всякий случай Шишков отметил этот ход крестиком на трубе, осмотрел решётку, понял, что через неё внутрь тоже не пробраться.

Когда полез дальше, наткнулся на каюту Жирова. Здесь он задержался лишь для того, чтобы понять, каким уродом был этот человек. Женский глухой вскрик, потом пьяный мужской рык. Тимур прищурил один глаз и выглянул в одну из дырочек, которыми была истыкана заглушка. Таня лежала на кровати и постанывала, а Жиров бил её по плечам и спине, вбиваясь в дрожащее тело. Это походило не на любовные постельные гонки мужа и жены, а на изнасилование.

— Ты грязная шлюха, — рычал, тяжело дыша, Жиров. — Сук-ка-а… В твоей дырке побывали все-е… Дырка!

Несколько толчков, и Жиров излился, задрожал и обмяк, прижав Таню своим весом к кровати. Женщина хрипло застонала, попыталась выбраться из-под мужа. Жиров, почувствовав её движение, встал, схватил за волосы, притянул к себе и поцеловал. Татьяна разорвала поцелуй, попыталась отстраниться рукой, но тот ударил её по лицу. Оттолкнул и встал, отойдя в сторону.

— Шлюха, — рычал Жиров, но Тимур его не видел, зато слышал звон стекла. — Ты, сука, из меня монстра сделала! Ты продажная тварь… Дырка! Я этого ублюдка Волдина по стенке размажу. Я тебя люблю, ты, сука! — и Жиров вновь появился в поле зрения, держа стакан, наполненный янтарной жидкостью. — Я тебя люблю! — крикнул он ей в лицо, а она, смело выдержав его взгляд, отвернулась. — А-а, да-а, — Жиров опрокинул полстакана в себя, вторую половину вылил ей на голову. — Ты же у нас правильная дырка…

Тимур отстранился от решётки, закусил кулак и тяжело задышал. Урод! Вот размазать бы его по стенке, как последнюю букашку. Размазать и забыть! За Таню, за Макса, который почему-то оказался втянут в эти разборки. Да не почему-то, а потому что спит с ней. Наверное. И от этой мысли стало скверно. Как-то паршиво. Макс, он же не такой, да? Хотя найденные в его каюте использованные презервативы говорили о том, что он блудливый кобель. И всё же Таня ещё тогда, когда Тимур первый раз увидел её, показалась не такой женщиной. Или, наблюдая сейчас эту семейную ссору, Шишков пытался её идеализировать из сострадания?

Так за что Жиров хотел убить Макса? За то, что он любовник его жены? Или за что-то другое? Тут явная ревность, но чем чёрт не шутит. Ревность тоже может послужить предлогом. Ведь достаточно много преступлений совершались именно из-за неё.

Шишков посидел ещё немного, наблюдая за происходящим. Жиров отошёл в гостиную и там принялся звенеть бутылками, что-то раскидывать, шуметь. Потом влетел в спальную зону, но Таню больше не трогал. Женщина, закутавшись в покрывало, сидела на кровати, смотрела в иллюминатор и на действия мужа не реагировала. Жиров попрыгал вокруг, побесился, затем сел у её ног, ткнулся в колени и заплакал.

— Танечка, я тебя так люблю, — всхлипывал он. — Ну почему у нас всё так? Почему ты меня не любишь? Почему?.. Давай ребёночка заведём…

— Я просила тебя о ребёночке десять лет назад. В ответ получила лишь то, что и сейчас. Я тебя любила десять лет назад, а в ответ ты меня бил. Я жила тобой долго, Серёжа. Надоело. Я теперь просто живу.

— Да ты пристройка! — рявкнул он и, оттолкнув её, неуклюже встал на ноги. Таня промолчала. — Ты думаешь, я не знаю, из-за чего всё это! Любила?! Ты любила мои бабки! — Жиров сунул руку в карман, потом вынул её и кинул в Таню несколько смятых купюр. — На, жри, тварь! Жри! Ненавижу! Шлюха!..

И Жиров, продолжая кричать, вышел из спальни. Тимур отчётливо слышал стук, потом ещё один, а после — как закрылась дверь.

— Пидор, — сказала Таня в пустоту, встала и направилась в сторону гостиной. Шишков подозревал, что в ванную. Посидев ещё немного, Тимур пополз дальше, сделав пометку в голове о том, что Жиров всё же хочет смерти Максима.

Больше ничего интересного не найдя, но отметив кое-какие участки крестиками, вернулся к первоначальной точке. Спрыгнув на пол, удивился тому, что в этой части помещения никого так и не было: табуреты и швабра так и стояли, как их оставил Тимур. Убрав за собой, Шишков уже собрался вернуться в каюту, но решил перекурить и ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию.