Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 54

— Ты с кем там переписываешься? — тихо спросил сидящий напротив Стас. Волдин поднял на него глаза, вспомнив, что не один. Почувствовал себя странно и вернулся к котлете, буркнув:

— Ни с кем.

Совсем как подросток, когда тебе что-то запрещают, а ты всё равно украдкой это делаешь. Когда ты взрослый, но поступки говорят о другом. Когда тебя научили быть другим, а ты всё равно нет-нет да и возвращаешься к себе прежнему.

Поёрзав на стуле, Волдин сунул в рот большой кусок котлеты и снова взял в руки телефон, чтобы быстро настрочить ответ: «Если бы не снотворное, я бы их как кур ощипал по порядку», — и кучу ржущих, гневных и дерущихся смайлов. Потом хмыкнул, перечитав своё сообщение, запил еду чаем и сунул в рот оставшийся кусок котлеты.

Смартфон пикнул, Максим посмотрел на экран, прочитал: «Не сомневаюсь. Я видел, как ты того отправил в нокаут. Было мощно». Было мощно! Вот что сделаешь с этим сердцем, когда оно творит в груди чёрт знает что? И что сделаешь со своими желаниями и мыслями? И душевным покоем, когда его нарушает всего лишь пара слов? Что делать? Не думать о Тимуре и не переписываться с ним! И только он об этом подумал и занёс палец для того, чтоб напечатать ответ, как смартфон нагло забрали.

— Какого?.. — нахмурился Волдин и вскинул голову. Бобров быстро пробежал по экрану глазами, фыркнул, ошарашено посмотрел на Максима, вернул гаджет.

— Как ребёнок. Я-то думал…

— Пошёл на хер, — ответил Макс и настрочил сообщение: «Спасибо. От мастера спорта это настоящая похвала, — парочка смайлов и дальше: — Ладно, пойду проветривать свою тушку. Хочу на людей посмотреть и себя показать. Пусть завидуют молча».

— На тебя посмотреть, так… такое ощущение, что…

— Нам же встречаться нельзя, — оборвал Боброва Макс, отложил телефон и собрал в ложку остатки пюре. Получилась неустойчивая горка, которую Макс всё же смог затолкать в рот. — Вот, переписываемся.

— Прям как Ромео и Джульетта.

Макс состряпал постное выражение лица, медленно пережёвывая еду. Пикнул телефон, он опустил глаза и прочитал: «Удачи». Стараясь не думать о том, что Стас правильно подметил состояние во время переписки, Макс отключил экран, придвинул кружку с чаем и принялся за эклеры. Разговор он посчитал законченным, впрочем, Бобров настаивать на его продолжении не стал. Он же не советчик и не друг, он личная охрана, да ещё начальник этой охраны.

Гулять спустились на восьмую палубу. Здесь располагалась платформа для шезлонгов, столиков и бассейна. На удивление, народу было не так много. Солнце почти касалось горизонта, фонари на низких ножках и прикреплённые к перилам софиты набрали свет, пока тусклый, но когда стемнеет, они станут ярче.

Максим замер у перил и посмотрел вниз. Земля всё ещё была серой, но кое-где попадались скальные камни, поросшие мхом. Ярко-красные кустарники остались позади. Под кораблём, испугавшись гудения здоровой металлической громадины, пробежали верблюды. Вдалеке у небольшого озера собрались олени, в нескольких метрах от водоёма развалились тигры. Максим видел их не очень отчётливо, но эта мирная и ленивая вечерняя жизнь умиляла и удивляла. Вот как в природе на одном клочке земли могут существовать хищник и парнокопытное, которое питается мхом?

Зелёный шарик, возникший будто из ниоткуда, отвлёк Максима от созерцания животных. Он завис в нескольких сантиметрах от его лица. Быстро прокрутился вокруг своей оси и замер. Максим протянул к нему руку, вытянул указательный палец, попытался ткнуть в шарик, но тот резко ушёл в сторону, затем в другую. Тихонько загудел, выбросил лучик света, быстро просканировал Волдина. Прыгнул ему на голову, дёрнул за волосы и сразу же сорвался с места, улетая прочь.

— Что это было? — буркнул Макс. Бобров ошарашено уставился на него, пожимая плечами.

Потом Максим сидел в шезлонге, вытянув ноги, и смотрел на окрашенное яркими цветами заката небо. В какой-то момент он обратил внимание на Стаса, стоявшего у перил чуть в стороне. Бобров смотрел на небо, а может быть, вглядывался в очертания шаролёта. Макс хмыкнул, вынул телефон, поймал Стаса в объектив, выхватил клочок алого неба и нажал на кнопку. Нашёл номер Боброва и отправил ему фото. Стас вздрогнул, вынул из кармана штанов смартфон, открыл письмо, закатил глаза и посмотрел на Волдина: мол, придурок, что ли, или ребёнок? Макс хмыкнул и подумал о том, что и правда странно себя не только ведёт, но и чувствует. Такое ощущение, что вернулся на девятнадцать лет назад, снова стал подростком.

Бобров выставил телефон перед собой, и Максим сделал пальцами знак победы, ухмыляясь. Стас щёлкнул, загадочно посмотрел на него и вернулся к смартфону. Волдин ещё подумал о том, что он долго там роется. Сообщение пришло через несколько секунд. Открыв его, Максим опешил. «Неплохо выглядишь для того, кто с бодунища» — гласило сообщение под его победоносной фотографией. Только прилетело оно от Тимура.

Вопросительно глянув на Стаса, Максим получил в ответ взгляд типа «Так тебе и надо. Получай!». Ухмыльнувшись, вернулся к телефону. Значит, теперь у Тимура есть его фотография. Как несправедливо! А Шишкова у Максима нет. Даже со школы. Хотя нет, кажется, была общая, когда они фоткались на школьную доску в честь двадцатилетия учебного заведения.

«Шли свою», — ответил Максим. Сердце предательски дрогнуло, и через минуту смартфон оповестил о новом письме. Открыв его, Волдин фыркнул. Покачал головой и уставился на Тимура, который, высунув язык, оттянул нижнее веко пальцем, показывая всю степень своего отличного состояния. Оказывается, не только Макс вёл себя как подросток.

«Шикарное фото для паспорта», — съюморил Максим, но фотографию сохранил. «Я тоже так думаю, — написал Тимур, а потом добавил: — Мне надо бежать. Отдыхай».

«Пока», — настрочил Волдин, отключил телефон, сунул в карман и снова посмотрел на небо. На душе было хорошо и одновременно тревожно.

В каюту Макс вернулся часов в одиннадцать. Прогулка пошла на пользу — ночью он спал крепко, но проснулся часов в шесть и уже не уснул. Принял душ, побрился, почистил зубы. Даже поработал. В восемь пришёл Стас и повёл его в госпиталь. Медсестра взяла четыре колбочки крови, сунула ватную палочку во рот, осмотрела рану. Побурчала немного, сняла швы, залила шрам вязкой и вонючей жидкостью, сказала, что через пару часов можно её смыть и обработать рану зелёнкой. Потом отправила восвояси, и Максим с радостью покинул госпиталь.

Вернувшись в каюту, снова засел за работу, отвлёкшись только на завтрак. Ближе к обеду, когда пришёл Бобров, отложил ноутбук и документы, возвращаясь в окружающую реальность.

====== 17 глава ======

Серёжа дал выходной. Заявил это таким тоном, будто отрывал от себя часть тела. Тимур не стал лезть в бутылку, устал. Серёжа добавил, как он сам отметил — для общей информации, что в дротиках был стрехолин и вроде как никто сильно не пострадал. Потом отключился, а Тимур завалился спать. На часах было шесть утра. Вот есть у человека совесть или капелька понимания?! Шишков хоть и вернулся вчера в одиннадцать вечера в каюту, но нервов было потрачено много, и уснуть смог только часа в три-четыре, чтобы в шесть его разбудил ненавистный Серёжа с ошеломляющей новостью. В принципе, информация была хорошая, и Тимур, отвернувшись к стене, закутался сильнее в покрывало и снова уснул.

Проснулся, когда солнце царствовало на небосводе, а часы показывали девять тридцать четыре. Конечно, можно было бы ещё поспать, но разум оказался против. Опустошив мочевой, помывшись, побрившись и почистив зубы, Тимур с досадой подумал о том, что опять не успел на бесплатный завтрак. Вытянув заначку из кармана, поплёлся в ресторан тратить красненькую сотню.

Вернувшись в каюту, Тимур задумался: день получался свободным, как и вечер, и ночь. Что делать? За что хвататься в первую очередь? Вопросов на самом деле скопилось много, и на половину из них нужно было найти ответ. Выдохнув, Шишков первым делом решил покурить. Через минуту мысли закрутились, завертелись и выдали кучу информации, от которой Тимуру захотелось взвыть. Анализ вчерашнего вечера оказался быстрым и сухим: кролики — это воры, и они обчистили всех, кто находился в тот момент в казино, включая гостей, персонал и охрану. Последние остались без часов, дубинок, телефонов и гарнитуры, официанты — без чаевых, потому что кролики сунули свои лапы и за стойку, где в стаканчиках каждого официанта лежал отдельный приработок. Бармен лишился золотой цепи и браслета. Плакал сильно: браслет оказался подарком любимой девушки. Тимур подозревал, что девушка была мужского пола, так как нормальный мужик бы не рыдал крокодильими слезами из-за какой-то побрякушки. В общем, стащили всё, что можно было, забрали отправленных в нокаут товарищей и ушли той тропой, которой пришли — через торт. Когда Шишков всё изложил Лёне, отправился в каюту.