Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 45

Но перед тем как лечь спать, Максим решил принять душ. Тёплые струи коснулись разгорячённой кожи, и только когда он начал мыть голову, вспомнил, что рану мочить нельзя. Лишь долю секунды Волдин потратил на раздумья о том, выйти из ванной или нет, а затем продолжил принимать водные процедуры. Вода скатывалась лёгкими струями по телу, ласкала грубую кожу, повторяла изгибы и линии фигуры. Максим почувствовал лёгкость, которой не испытывал с того момента, как в его жизни снова появился Тимур. Тимур Шишков. Хороший парень. Когда-то давно они учились в одной школе, хотя и в разных классах. Когда-то давно убегали вместе от местных хулиганов и прятались в каморке бабушки Кати. Когда-то давно дружили. Когда-то давно… поцеловались. Просто осторожно, невинно коснулись друг друга губами. Макс никогда не забудет, как дрожали губы Тимура и какими они были влажными, горячими и мягкими. Никогда не забудет! И не потому, что Тимур был первым во всём, а потому что…

Макс ткнулся лбом в прохладную плитку душевой кабинки, подставив шею и спину под бьющие струи тёплой воды. Когда к нему приехала Зоя, а мама сказала, что он может отправиться в большой дом к совершенно чужой тёте, Максим подумал воспротивиться, но не сказал ни слова. Тогда он вспоминал о Тимуре. Он вдруг подумал, что благодаря богатой тёте сможет помочь и Шишкову. Сначала себе, а потом Тимуру… Но так и не помог — за девятнадцать лет с ним так ни разу и не встретился. Не потому, что не хотел или боялся, а потому что другая жизнь закрутила так, что о Тимуре Макс вспоминал только одинокими вечерами и тёмными ночами, дико скучая и сожалея о своём выборе. Это лишь в книжках бывает так красиво и круто, когда главный герой, совсем ещё подросток, сворачивает горы и подчиняет себе огонь.

Максим выключил воду, взял полотенце и, вытираясь, вышел из душа. Он всю жизнь будет сожалеть о своём выборе, всю жизнь будет сражаться с ветряными мельницами, потому что глубоко внутри ещё остались чувства. Когда-то Макс называл это дружбой. И хотел её сохранить. Очень сильно. А что же теперь?..

В конце концов, жизнь Тимура не сломала, а сделала сильным человеком. Может, и хорошо, что тогда Бобров был говнюком. Благодаря ему они встретились. Издевательства Боброва подтолкнули Тимура заняться боксом, впоследствии Стас получил от него в челюсть и после этого прекратил свои домогательства. Шишков остался человеком, и не Максим его спас из нищеты и боли, а Тимур сам вырвался из этого капкана. Впрочем, о нищете — совсем другая история, сейчас…

Сейчас Макс пойдёт спать! Потому что мысли завели его совсем не в то русло. Он снова думал о Тимуре, и ему это нравилось, как и нравилось с ним говорить, смотреть на него, восхищаться им, курить его сигареты, стоя рядом и вдыхая лёгкий запах пота. Да, всё это неправильно и нездорово, поэтому надо идти спать. Утро вечера мудренее.

Бегло осмотрев рану, Волдин переклеил пластырь. Выпил таблетку обезболивающего, завалился на кровать, укрываясь с головой покрывалом. Заснуть у него получилось только под утро, все мысли занимал Шишков. Через пару часов это даже надоело, и Волдин упрямо начал думать о Погодиных. Именно они спасли его от бессонной ночи, и вскоре Макс провалился в спасительную дрёму. Разбудил его Стас, часы показывали девять сорок пять.

На завтрак Максим не пошёл, поэтому Бобров заказал еду в каюту. Это утро началось с омлета, овощей и булки с маслом и тонко нарезанным сыром. Позавтракав, Макс решительно взялся за работу. Она просто обязана спасти его от роившихся в голове мыслей. И действительно спасла. На обед Волдин поплёлся в ресторан, надо же иногда и днём себя выгуливать. С ним пошёл Юрка. Стас остался у себя, чтобы доделать кое-какие документы, а Димон был назначен следить за каютой Макса, чтобы никакие дяди или тёти не проникли в неё без разрешения. Встретить кого-то из злополучной шестёрки Максим даже и не думал, и на этот раз Бог миловал. Правда, как только Волдин отвлёкся от работы, мыслями тут же завладел Тимур. Будто злой колдун, он поработил их, посадив на толстую цепь, и Максим в какой-то момент понял, что от этого уже не спастись.

В ресторане Макс провёл достаточно много времени. Позвонил один из клиентов, и пришлось решать вопросы прямо за обеденным столом, чего он не любил. Но другого выхода не было, Максим всегда шёл навстречу клиентам, он их вылизывал с ног до головы, и порой они даже пытались пользоваться его добротой. Правда, быстро понимали, что не стоит злоупотреблять. Максим — добрый малый, но на шею себе садиться не позволял никому. Хотя если бы его клиентом был Тимур, то, пожалуй, ему разрешил бы. Или нет?

Вернувшись в каюту, Волдин снова взялся за дело. Работа кипела и бурлила, будто этот день был создан для неё. Несговорчивый клиент, который согласился на условия Макса, на самом деле оказался неплохим человеком — порешали ряд вопросов, поговорили о личном, даже посмеялись. Обрадовала лаборатория, прислав результаты исследований — в скором будущем у них появятся кедр. Принял заказ из Индии, конечно, трудно будет вывести ротанговую пальму, но тем и интереснее.

Около четырёх в каюту зашёл Стас. Макс только-только оторвался от монитора, чтобы дать уставшим глазам отдых. Подумав о перекуре, вновь вспомнил о Тимуре. Сигареты у него были простые, с фильтром, крепкие, без добавок. Максим тогда не ощутил их вкуса, но ему показалось, что эти сигареты хорошо подходили Тимуру — такому, каким он стал.

— У тебя сегодня игорный зал и партия с Абориным и его дружками, — без предисловий заговорил Стас. Максим молча кивнул. — Там ещё предполагается какое-то голое шоу с тортами и сиськастыми бабами. Не подцепи очередную сучку, я тебя прошу, — покривился Бобров, — в последнее время тебя просто тянет к вульгарным проституткам.

— Проститутки и должны быть вульгарными. Что с твоим словарным запасом? — Волдин продолжал сидеть на диване, обложившись бумагами. На столике стоял открытый ноутбук, рядом лежал телефон.

— Тут вот что, — Бобров присел на кресло напротив Макса, — я встречался с Тимуром. — Максим удивлённо вскинул брови, а внутри сильно кольнуло. «Встречался» было ключевым словом. Нет, не в том смысле, а тогда, когда друзья идут на вечеринку, а третьему ничего не говорят. — Ночью он подслушал разговор Русаковой с её любовником. Тот должен за тобой проследить, чтобы ты что-то сделал так, как ею запланировано. Мы с Тимуром так и не поняли что, но у меня просьба — не делай ничего из ряда вон выходящего и ничего не пей и не ешь. Вот фото этого гондона, — и Стас развернул к нему экран телефона, где в полном ракурсе сиял красавец блондин. — У меня снова собрание. Какую хрень на этот раз нам будут втирать, не знаю. Когда освобожусь — тоже. С тобой пойдёт Юра, не нервируй парня. Напоминаю, что он ещё молод, может дров наломать.

Бобров замолчал на полувздохе. Облизнул губы, раздумывая, говорить или нет. Макс молчал, смотрел на Стаса и чувствовал, как внутри поднимаются пока ещё непонятные чувства. Чёрные, похожие на злость, но не совсем злость. И не гнев. Что-то доселе неизвестное, но всё же знакомое.

— Там будет Шишков, сегодня его назначили в игорный зал вышибалой. Если что, он присмотрит за тобой, — немного смутился Стас и почесал лысину.

И вот чудо — после этих слов нехорошие чувства испарились, будто кто-то рукой провёл, в одно мгновение стирая их. На смену этому пришло нечто ещё более непонятное, но это Волдину понравилось намного больше. Он даже расхотел курить и работать.

А который час?

— В общем, ты меня понял? — подытожил Стас.

Макс криво ухмыльнулся, дабы скрыть нарастающую радость, потянулся, подняв руки и вытянув ноги, при этом чуть не переворачивая столик. Хрустнули суставы и позвонки, по телу растеклась приятная нега и собралась в районе живота, запульсировав болью в ране. Совсем про неё забыл.

— Как скажете, папочка, — сказал Макс и ещё шире растёкся в улыбке. Стас посмотрел на него с сомнением и лёгким прищуром.

— Ты так обрадовался потому, что там будет Тимур? Слушай, Макс, ну не общайтесь вы. Ни к чему хорошему…