Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 39

Погодина заглянула ему в глаза, а в этот момент ведущий начал объявлять новых участников боя на ринге, и Максу показалось, что он услышал имя «Тимур».

— Реально была, — улыбнулся он, ощущая всплеск адреналина от слов «первая любовь». Сморгнул, взял в рот соломинку, чтобы потянуть напиток и смочить вмиг пересохшее горло. Первая любовь... Да нет же, это всего лишь гормоны! Но Жене знать об этом необязательно, да её это и не интересует на самом деле, их разговор — просто игра. Ведь она тоже нечестна с ним.

— И как она выглядела?

Как? Кто? Она? Максим почувствовал себя неуютно. Такое ощущение было, что его бросили в пруд с холодной водой, и он быстро, будто камень, пошёл ко дну. А глубина большая, он всё тонет и тонет, не может взмахнуть рукой, оттолкнуться от плотной массы ногами, подняться наверх. Макс понимал, хотя не хотел принимать это, что где-то в глубине души он говорил правду, и хотел сказать то, что крутилось на языке, то, что диктовал не разум, а сердце. Неожиданно захотелось открыться.

— Дай подумать, — хрипло ответил он, откинулся на спинку стула, глянул на ринг.

Сначала он подумал, что перед ним мираж, призрак его воспоминаний. Но, моргнув несколько раз, понял, что на ринге настоящий Тимур. В синем костюме, с красными перчатками на руках. Он легко подпрыгивает, скользит взглядом по залу. Вот их глаза встретились, и Макс почувствовал, как внутри всё сжалось, а низ обдало кипятком. Что это? Зачем это? Тимур друг, не стоит путать дружбу и… чёрт знает что! Тот поцелуй — в прошлом. Его почти и не было. Да и как можно назвать близостью то, что было один раз и по нелепой случайности? Просто потёрлись друг о друга губами и всё. Между ними дружба, прошедшая через девятнадцать лет разлуки. Возможно, и её уже нет. Ведь они повзрослели. Изменились. Что если эти чувства всего лишь отголоски прошлого? Пройдёт ещё неделя, и они притупятся, а ещё дней через семь угаснут совсем.

 — А у меня не было первой любви в школе, — видимо, устав ждать от него ответа, сказала Женя. Тимур первый разорвал зрительный контакт и отвлёкся на противника. Сейчас Женина болтовня раздражала ещё сильнее. — Погодин всё рассказал Ване.

Максим посмотрел на неё. Она надеялась построить счастье на лжи? А как бы Макс поступил на её месте?.. Впрочем, он вряд ли опустился бы до самой старой профессии. Даже когда кушать было нечего, он шёл на помойку, чтобы найти себе еды, а не в бордель, чтобы продать своё тощее подростковое тело.

— Он сказал, что тайн в его семье не может быть, — Женя затянулась сизым дымом и затушила окурок в пепельнице. — Несколько лет хранил эту тайну, а теперь вдруг решил поведать. Он хочет, чтобы Ваня меня бросил. На горизонте появилась другая претендентка на роль его жены, более выгодная — дочь какого-то богатенького дяди.

Максим не знал, что ответить. Женя выплёскивала горечь, и ему было её жалко. Но, с другой стороны, быть спасителем этой женщины он не хотел. Бояться Жене не стоило, Ванька всё равно не оставит её голой. Даже если разведётся, то прикупит ей квартиру, нарисует счёт в банке. К тому же у них дети.

Грянул гонг, Максим вздрогнул и посмотрел на ринг. Боксёры сошлись, ударили перчатками и принялись кружить. Волдин впился взглядом в Тимура. Тот чувствовал себя уверенно, был немного расслаблен, в нём ощущался профессионализм и умение навязать свой бой — дядя Олег говорил, что это важно, если хочешь выйти из драки победителем. Надо бы оценить его противника, но Максим не мог оторваться от Шишкова. Что-то заставляло смотреть только на него.

— Погодин думал, что я… — говорила Женя, но Максим её уже не слушал. Наплевать на её слёзы и нытьё, взрослая женщина, сама справится с проблемами, в конце концов, должна была понимать, что рано или поздно всё откроется и что не всем проституткам везёт.

— Макс! — крикнула она ему в ухо, и Волдин, вздрогнув, оторвался от битвы и глянул на неё.

В этот момент Женя схватила его за затылок и прижалась к губам. На мгновение Волдин замер и даже перестал дышать. Да, с Женей у него был секс, но такого он не ожидал. После того как вышла замуж за Погодина, она перестала заниматься позорной деятельностью и вела себя вполне прилично. Ваньку она любила. И этот поцелуй мог означать либо злость на Погодина, либо желание вызвать ревность у Вани, либо… либо таким образом попрощаться с приличной жизнью.

Взревела толпа, и Максим резко отстранился. Быстро глянул в сторону, пытаясь понять, почему так громко и не их ли поцелуй оказался в центре внимания. Брошенный на ринг взгляд дал понять, что именно случилось. Тимур вместе с ведущим склонился над упавшим противником, пытаясь привести его в чувство. Максим ощутил, как отлегло от сердца. Ведь валяться на матах мог Тимур. Но Тимур был здоров.

— Может, сходим…

— Нет, — отрезал Волдин и продолжил наблюдать за событиями на ринге.

— Хм, — хмыкнула она и снова закурила. — Ты всё такой же, ни капельки не изменился. Ты боишься близости.

— Просто не хочу, — растянул губы в притворной улыбке Максим.

— Хочешь, — сказала она и чиркнула зажигалкой. Максим взял стакан с коктейлем, допил через соломинку последние капли, откинулся на спинку кресла, ожидая, что же скажет Женя ещё. — Знаешь, как мы встретились с Ваней?

— Не интересно, — покривил губами Волдин, продолжая смотреть на ринг. Противник Тимура уже встал на ноги и готовился принять новый бой.

— Я зашла в цветочный. У меня в кармане было всего пятьсот рублей. На витрине стояли хризантемы. Большой жёлтый цветок, он был похож на шар. И я решила потратить последние деньги, чтобы приобрести его. Я никогда не держала в руках цветы. На окне в моей комнатке рос только кактус, и тот был маленький, с ворсинками-иголочками. Я подумала, пусть я сдохну с голоду, но куплю этот цветок. Переступила порог и столкнулась с Ваней. Я первый раз влюбилась в двадцать два года. Это поздно?

Максим не ответил. Начался второй раунд.

— Сделай мне одолжение, — грубый голос в самое ухо, а вместе с ним сизый горький дым, — переспи со мной!

— Почему именно я?

— Потому что ты — человек, — ответила она. Максим, продолжая следить за боем, где Тимур ловко ушёл от удара и несильно атаковал соперника в бок, вздохнул. А трахаться хотелось. Женя по-прежнему не вызывала желания, вот только её упрямство могло означать кое-что другое.

— Не соглашайся, Макс, — послышался голос Стаса в наушном силиконовом переговорнике. Волдин понимал, что, возможно, это ловушка или же своя игра Погодина-старшего, но внутри что-то щекотало, хотелось поддаться этой просьбе, хотелось оказаться в этих силках. Ведь за этим он сюда и пришёл.

— Знаешь, что тебя отличает от всех этих уродов? — продолжила Женя, она почти легла на столик, чтобы Макс её слышал. — Чувство жалости. Тебе жалко даже такую шлюху, как я.

Макс вздохнул и посмотрел на неё.

— Нет. Не жалко, — буркнул он. Женя затянулась, а потом рассмеялась.

В этот момент, когда Волдин вернулся к рингу, откуда ни возьмись налетела толпа полуголых девушек, кто-то рухнул ему на коленки, кто-то поцеловал в щеку, укусил за ухо, приласкал член. Сидящая на коленях девушка накинула на его шею венок из лент, звонко рассмеялась и провела языком по подбородку. Стрельнула в него призывным взглядом, потом соскользнула с колен и вместе со всеми отправилась искать другую жертву.

— Сиди на жопе ровно, — послышался взволнованный голос Боброва, а Максим отметил, что противник Шишкова снова валяется без сознания, Тимур опять над ним хлопочет, ведущий горланит в микрофон, а толпа заливается новым криком.

От гремящей музыки разболелась голова. Максим хотел уйти отсюда, но держал его, как ни странно, уже не Погодин, а Тимур. Сильный, спокойный, крутой. Ему шёл синий цвет, майка была как раз, не в облипку, но и не висела глистой, а вот шорты казались великоватыми. Шлема на голове не было, что нарушало правила. Шишков иногда перекатывал во рту капу, разминал шею и взмахивал руками. Сейчас приводил в чувство соперника, который явно был не рад такому сильному противнику. Тимур восхищал, и Максим понял, что готов смотреть на его бой вечно!