Некромант - Корнев Павел Николаевич - Страница 59

Получай! И еще! И снова! Быстрее! Сырая сила могла лишь жечь и рвать, непреодолимой преградой для нее стал бы любой защитный амулет, не говоря уже об истинных святых реликвиях. Атаковать подобным образом опытного заклинателя мог лишь глупец, но ничего иного мне сейчас попросту не оставалось. Действуя на пределе своих невеликих умений, я творил одно примитивное плетение за другим, швырял их в магистра Тедера и беспрестанно продвигался вперед.

Небрежным движением Тедер отбил мой первый бросок и вновь вернулся к сотворению своей предельно сложной формулы, но я тут же хлестнул его сплетенным из эфира жгутом, намереваясь если и не перерубить надвое тело, то хотя бы разорвать ауру. Ротный маг резким горизонтальным махом жезла рассек полупрозрачную полосу и вновь не стал бить в ответ, продолжив плетение чар. Он все поставил на одну карту и отказываться от своих планов не собирался.

А я набрал хороший темп, сила текла через меня бурным потоком, очередная атака получилась на удивление мощной. Шар разогретого эфира мог испепелить любого простеца, но магистр Тедер выставил щит, и клякса жгучего пламени скользнула по нему, прошла стороной. Смертоносное заклинание прожгло дыру в накрывшем нас куполе и унеслось дальше, чтобы миг спустя исчезнуть в яростном всполохе беззвучного взрыва.

В голове зашумело, а по левой руке пробежались первые предвестники боли, но это уже не играло никакой роли. Противник потерял еще пару драгоценных мгновений, и теперь нас разделяло меньше полудюжины шагов!

Выведенная Тедером вязь символов вдруг ослепительно вспыхнула и прожгла щели в пространстве, а затем перекрутила его и сложила в щерившийся смертоносными шипами шар. Мой оппонент откровенно перестарался: созданные им чары могли разнести даже кузницу, а попавший под их удар человек и вовсе испарился бы, враз перестал существовать.

Силовое плетение пробило бы любой выставленный на скорую руку полог; мне было не под силу ни развеять его, ни отклонить. Не стал и пытаться.

Шпага выскользнула из ножен, и, продолжая это движение, я распластался над землей в отчаянно глубоком выпаде. Угодившее в грудь противника острие скрежетнуло о ребра, и клинок начал выгибаться, а потом вдруг провалился в тело сразу на ладонь. Магистр Тедер дрогнул и закашлялся, изо рта его хлынула кровь. Смертоносные чары мигнули и распались.

Удел ротных колдунов — всю свою службу прикрывать солдат от поползновений вражеских заклинателей да с безопасного расстояния крушить чужие позиции. Тедер мало что понимал в колдовских поединках один на один и просто-напросто не ожидал такого коварства от университетского белоручки. Наверняка полагал, будто магистр Вселенской комиссии станет чтить общепринятый кодекс чести, коим в магических поединках руководствовались школяры. А я не стал. На войне правил нет.

Магистр Тедер упал на колени и скорчился, но почти сразу дрогнул и выпрямился. Глаза его стали мертвыми и одновременно слишком уж живыми. Зубы обнажились в злобном оскале, а руки, пусть пока еще неуверенно, зашарили по земле в поисках оброненной волшебной палочки. Он восстал! Восстал из мертвых!

Неупокоенный колдун мог наделать бед, и я не колебался ни мгновения. С ходу ударил шпагой по горлу, а после заставил себя позабыть об усталости и крутанул жезл, сплетая тонкую эфирную нить. Та захлестнула шею, и я одним решительным рывком обезглавил противника.

Созданный слиянием наших сил защитный купол растаял, висевшие в воздухе арбалетные болты попадали на землю. Пригнувшись, я метнулся к входу в кузницу и не добежал, растянулся на земле. За ногу ухватил кучер, через тело которого мне пришлось перескочить по пути в укрытие. Костлявые пальцы вцепились в штанину и потянули обратно, тогда я со всего маху приложил каблуком по оскаленному рту, рывком высвободился и устремился дальше на четвереньках, даже не пытаясь подняться на ноги.

Макс на пару с ловчим рывком втянули меня в дверь, и в спину тут же угодил брошенный кучером арбалет. Оружие ударило меж лопаток с такой силой, что от увечья уберегла лишь поддетая под камзол кольчуга; я по инерции пробежал еще несколько шагов и тяжело навалился на стену. Ладно хоть самострел был разряжен, от болта в упор не спасет даже кираса…

Тут через порог метнулся кучер, и один из засевших на втором этаже братьев выстрелил через люк; мой преследователь рухнул на колени с пробитой макушкой. Но не умер. Он и до того уже был мертв.

Под страшный хруст позвонков спина покойника начала изгибаться, и Стеффен со всего маху врезал по горбу крепко сбитым табуретом. Во все стороны разлетелись деревянные обломки, кучер растянулся на полу, и на подмогу нам по шаткой лестнице скатился один из братьев-герхардианцев. Несколькими яростными ударами фальшиона он отделил голову неупокоенного от тела, и кучер наконец затих.

Тогда ловчий без промедления перескочил через мертвеца, захлопнул входную дверь и заложил ее брусом. Сразу стукнуло, и меж досок проклюнулось стальное острие арбалетного болта.

— Выродки! — не удержался брат Стеффен от крепкого словца.

Я без сил рухнул на пыльный топчан, кинул рядом жезл и окровавленную шпагу, заставил себя задышать размеренно и неторопливо, дабы хоть немного унять лихорадочное сердцебиение. Звуки стихли, навалилась ватная тишина, во всем мире остался лишь звон в ушах. И слабость, одуряющая слабость.

Макс вон Сюйд подошел к обезглавленному кучеру и снял у того с пояса кожаный колчан на дюжину болтов, затем поднял валявшийся рядом арбалет.

— Что здесь происходит?! — потребовал он объяснений, вооружившись.

Братья проигнорировали его выкрик, оттащили мертвеца к входу и подперли им дверь. Отрезанную голову небрежным пинком закатили в угол, а так и валявшегося в беспамятстве Ивара Фалька уложили на топчан рядом со мной.

Макс надулся, будто жаба, но перехватил недобрый взгляд ловчего и проглотил уже рвавшиеся с языка ругательства. Стеффен криво усмехнулся, оттер ладонью забрызгавшую бороду кровь и с непостижимым спокойствием спросил:

— Одержимых никогда не видели, сеньор вон Сюйд?

Слова эти прозвучали столь буднично, что оставалось лишь позавидовать выдержке ловчего.

Одержимые? О да! Не было никакого древнего артефакта, да и некроманта не было тоже. Демонолог. Нас почти провел демонолог.

Слова герхардианца буквально повисли в воздухе, порученец архиепископа какое-то время осмысливал их, затем шумно сглотнул и признал:

— Не доводилось…

Брат Стеффен кивнул с таким видом, словно принял невысказанное напрямую извинение, и коротко изложил свое видение ситуации:

— Нечто из запределья проникло в племянника этой падали. — Он легонько пнул под ребра уложенного на топчан Ивара Фалька, который так и не пришел в сознание после удара жезлом по голове. — Демон взял под контроль солдат, и скоро они придут за нами. Я ничего не упустил, магистр?

Слабость понемногу начала отпускать, на смену ей пришло выматывающее жжение в левой руке. Пропитка из настоя корня мандрагоры не стала панацеей, столь яростный выброс силы оказался для моего эфирного тела чрезмерным. Впредь стоило действовать более… тонко.

— Магистр! — повысил голос брат Стеффен. — Вам есть что добавить к моим словам?

Я вытер с лица липкий пот и достал из подсумка футляр с пистолями, после этого сказал:

— Полагаю, был проведен ритуал вызова некоей сущности, но тело мальчишки не смогло вместить всю ее мощь. Тварь выжгла часть души Руне, а после убралась до поры до времени в запределье. Не знаю точно, что случилось в ночь нападения на деревню, только Фальк не поднимал мертвые тела. Это сделал демон, призвав в наш мир своих вассалов.

Ловчий еще раз пнул Ивара Фалька, тот даже не пошевелился.

— Мы приняли демонолога за некроманта. Непростительная ошибка. — Стеффен поднял голову и повысил голос: — Как там у вас?

— Никого не видно! — отозвался со второго этажа один из братьев. — Брат Даан и каноник недвижимы. Демон не коснулся их.