Клан "Дятлов" или Робинзоны виртуала (СИ) - Пуничев Павел - Страница 45

У БРАТВЫ ТРАВА,

ВСЯ БРАТВА В ДРОВА!

ААААААААААА!!!!!!!!

– На счёт три?

– Давай на два, больно он скользкий и брыкается сильно.

– Раз!

– О НЕТ!

– Два, о да!

– НА ЛА-БУ-ТЕНАХ НАХ! И…

– Приятного аппетита господа варги!

– Где-то я это уже видел, – сказал Калян.

Мы с Олдригом заржали и пошли в столовую. Там стоял сплошнейший кавардак, горы битой посуды, все заляпано слизью и никому не доставшимся ужином. Пока мы тащили спятившего Пофига на крышу, пытались у него узнать, что такое с ним случилось. Но были только с ног до головы оплёваны, а Каляна, он умудрился цапнуть за руку. Надеюсь, бешенство через укус не передастся. Калян сильнее нас всех вместе взятых и так легко мы от него не отделаемся.

Пока мы очищали мебель и подметали пол, МарьИвановна по-быстрому пожарила ветчину с яйцами, разлила чай.

В этот момент в столовую зашёл задумчивый, завёрнутый в простыню Пофиг.

– Кажется, я свою одежду спалил, ответил он на наш немой вопрос, а в лаборатории вообще кавардак, не хочу туда входить, а то, боюсь, ступни расплавятся от разлитых повсюду эликов, ядов и кислот.

– Ты нам лучше расскажи, что с тобой случилось?

– Не помню. Вернее последнее, что помню это как я из найденных в лесу мухоморов, пытался эликсир берсеркера сделать (я где-то в книжке читал, что викинги перед боем мухоморов объедались), а потом я очнулся в комнате возрождения. Я фильм посмотрел, но там видно только, что я с крыши падаю.

– Поскользнулся, наверное, на банановой кожуре. Такое бывает, я как-то в одном фильме такое видел.

Все синхронно мотнули головой. Кажется, в душу Пофига закрались смутные сомненья, но доказательств противного у него не было.

– Разгрести лабораторию придётся, завтра война, эликсиров нужно будет много.

– А как же одежда, как я без неё ходить-то буду.

– Сейчас все покажу, ты правша? Тогда правую руку поднимай вверх, ага вот так. А теперь резко бросаешь её вниз и говоришь: «Да хрен с ней, с этой одеждой!» И идёшь разгребать рабочее место. И ещё в следующий раз, прежде чем принимать своё варево, приноси его МарьИвановне, она хотя бы тебе о его свойствах расскажет.

Пофиг насупился и погреб убираться.

– Я на крышу, пойду Зигзага навещу.

– Погодь, я с тобой.

– Я тоже, мне тоже своего Жарчика проведать надо.

– Кого?

– Да мы тут вчера оставшихся птенцов разобрали, у меня теперь Жар Птиц. Пофиг своего Каром называет, а так Кар Карыч. Майор своего Попкой назвал, учит теперь Попка дурак кричать.

– Фига себе, теперь моему Зигзагу камней точно не достанется, такая конкуренция…

– Не боись, у Пофига Карыч железные опилки жрёт. Мой местную живность уважает: жуков, гоботов разных. Сейчас вон, печёным шершнем угощу. Скоро из гнезда выпорхнут, перейдут на самообеспечение.

Получив от Зигзага пару перьев, сделал ещё одну стрелу (как говорится, сто годов сто рублёв, богатеем будешь) и рванул спать, хотелось поскорее увидеть вторую серию.

С усмешкой глядя на вздымающиеся вдалеке клубы чёрного дыма, Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей подал сигнал к началу второй фазы боя. Над полем боя ещё раз прокатился душераздирающий вой баньши, и правда кому как не ему знать, сегодня будет много смертей. Уммра*Кей прошедший с Остапом сотни боев и давно научившийся не проявлять во время боя никаких чувств, в этот раз не выдержал. Голос его был похож на звук камнедробилки, низкий и скрежещущий.

– Маги мертвы, теперь у нас есть шанс. Тебе не обязательно умирать. Здесь. Сейчас.

Бендер Бей слез, с глухо порыкивающего маркариса. Они соединились лбами, и несколько долгих мгновений между ними продолжался безмолвный разговор.

– Ты знаешь, я должен. Двадцать лет мы готовились к этому, цена назначена и её придётся выплатить. Да маги мертвы, но если они (он указал на строящиеся ряды светлых) вернутся домой, скоро все станет как прежде, одно, два поколения и все начнётся по новой, их нужно остановить здесь и сейчас. Иди, теперь ответственность за наши народы ложится на тебя. – Вскочив в седло, он неторопливо порысил к своим воинам.

Уммра*Кей не в силах сойти с места, бросил всем кто остался на холме:

– Уходите сейчас же. Я догоню вас позже.

Бревно поднялось и упало вновь, сотрясая землю, дрожь дошла до основания гор и в воздух поднялись потревоженные хозяева этих гор. Виверн было всего с десяток, но они были настоящими и смогут отвлечь летунов на такое нужное, в данный момент, время. Тролли, сделав своё дело, заковыляли в противоположную от битвы сторону.

Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей шёл вдоль строя своих солдат, и на сердце у него становилось спокойно.

Старые, увечные, но не сломленные, все они знали, что к закату умрут, но в их глазах не было страха. Весь страх остался позади, их дети будут жить, их народ не умрёт. Осталось немного и можно будет отдохнуть.

Военачальник не стал ничего говорить. Он просто остановился впереди строя своих солдат и стал ждать приближающегося противника. С правой стороны от него материализовался старейшина вампиров, слева подполз суккуб.

– Повелитель мы на пределе, ещё 50 ударов сердца и мои помощники иссякнут.

– Этого достаточно, – и повернувшись к вампиру сказал: – Паладины. Ни одного не должно остаться на этом поле боя. На остальных не обращайте внимания. Большая их часть осталась на дне ямы, остальных должны уничтожить мы.

Сорок тысяч сверкающих на солнце воинов, с неудержимостью лавины надвигались на неровные ряды темных.

Осталось 150 шагов… 130…120.

Оглушительно заревел маркарис военачальника.

Земля перед строем тёмных вздыбилась, прорвалась, и на свет выбрались четыре горных великана. Наклонившись, они подняли с земли щиты, сделанные во весь их семиметровый рост, и которые были больше похожи на крепостные ворота, чем на обычный щит. Выдохшиеся суккубы скинули иллюзию, и перед сорока тысячным войском светлых осталась горстка в две сотни существ. Но, не смотря ни на что, те пошли в атаку.

Неповоротливый хирд остановился, уперев щиты в землю и выставив вперёд длинные копья. Людская конница пришла в движение, огибая противника и заходя в тыл, но до них было ещё очень далеко. По сравнению с растянувшимся на половину долины гномьим хирдом, кучка напавших была практически не заметна. Не останавливая своего бега, два средних великана упали на первые ряды гномов. Корзины, привязанные к их спинам, раскрылись, и из них, шипя и извиваясь, выпали разъярённые василиски. Прямо на глазах, ближайшие гномы и эльфы начали покрываться каменной коркой, застывая в самых причудливых позах.

Два других великана развернулись в стороны, прикрывая отряд с флангов. Отряд же, возглавляемый Бендер Беем пронёсся по образованному великанами мосту, как нож сквозь масло прошёл сквозь легко бронированных эльфов и, наконец-то, добрался до группы паладинов – главной цели своей вылазки. Вот за их спинами возник вампир, полоснул своими отравленными кинжалами, и снова исчез. А вот поднятая на меч горгулья, плюёт кислотой в прорезь забрала, ослепляя противника и прожигая даже сами кости. Вот два бывших соратника, вдруг превращаются в мерзких чудовищ и начинают атаковать своих, за что сразу же были зарублены своими товарищами. Заклинание спадает и на взрытой сапогами земле остаются лежать два тела светлых паладинов. Вот однорукий тролль, ударом дубины уменьшает рост очередного паладина впятеро и падает пронзённый сотней стрел. Вот последний живой великан, поднимает обеими руками щит, и как мухобойкой вбивает в землю попытавшуюся спастись группу светляков. А вот и сам Остап, превратившийся в смертельный вихрь, шинкует предпоследнего пала и останавливается напротив главы ордена паладинов. Тот готов к честной схватке, но сзади вновь появляется вампир и полосует его своими кинжалами и, кивнув, исчезает уже навсегда. Паладин падает на колени и выгибается от невыносимой боли. Один неуловимый шаг и Остап вбивает в его глазницы противовесы своих топоров.