Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 56

— Помыться. — Света решительно кивнула.

И махнула перед собой рукой — иди уж.

Ей надо было подумать.

Ульф не двинулся с места. Сказал спокойно:

— Будет лучше, если сначала отсюда выйдешь ты. И подождешь за дверью, пока я уберу кое-что.

Света тут же вспомнила про кисть, валявшуюся на крышке сундука. Про кровавое пятно в переборке, в котором виднелись кости.

Её замутило. Но сквозь дурноту обжигающей нитью прошла мысль — пока она будет ждать за дверью, в каюте может открыться проход. Как бы Ульф не выпрыгнул обратно, к своему Торгейру.

Впрочем, вряд ли Ульф оставит её тут. Не сейчас, когда в Нордмарке, по его словам, уже безопасно. Но все равно, лучше видеть все, что может случиться в каюте…

А Торгейр, припомнила Света, приставил к Ульфу стражников — зачем, если тот находился в его крепости? И Гудбранд уже казнен, Сигтрюг в подземелье?

Была ещё Хильдегард, мастерица рун, которая теперь служит Торгейру. Может, она и есть та женщина из виденья, стоявшая рядом с оборотнем в потемневшей гривне?

— Нет, я тут, — неловко сказала Света, сглотнув. Ткнула рукой себе за спину, попросила: — Пожалуйста…

— Тогда не оглядывайся, — снисходительно бросил Ульф.

И пошел к сундуку.

Света, стараясь не глядеть в ту сторону, быстро сделала несколько шагов. Подобрала с палубы книжицу с рунами, которую отшвырнула, закрывая проход. Сложила так, чтобы вышитые странички оказались прикрыты лоскутами без стежков. Сжала тряпичную книжку в кулаке.

Время, подумала она следом. В любую секунду в каюте может открыться проход. Узнать бы, чем им грозит возвращение в Нордмарк.

И хоть себя было жалко, а то, чем она могла поплатиться, пугало — но выбора не было. Слишком много новостей ей принес Ульф…

Света торопливо ухватилась свободной рукой за ножны, по-прежнему висевшие на шее, рядом с клыком. Ощутила неровные бороздки — слагавшиеся в руну знания, Ансус.

Ульф за её спиной распахнул окно. Она, не глядя, сообразила, что он вышвырнул кисть в море.

А потом перед глазами потемнело.

И посреди мрака Света увидела то ли человека, то ли какое-то существо. Густо обросшее белым мохнатым инеем, растянувшееся в полный рост — но в последний миг словно пытавшееся добраться до кого-то. Рука вытянута вперед, лицо, обращенное к ней, покрыто слоем льда так, что черт его не разобрать…

Видение мелькнуло и исчезло.

Она, отдергивая руку от ножен, с ужасом подумала — Ульф!

И тут же навалилась слабость. Её замутило, колени затряслись. Света покачнулась, ощутив, как на коже выступил холодный пот. Сделала несколько шагов вперед, к переборке возле двери, едва не упав. Прижалась к доскам, коснулась их щекой.

Ульф вдруг очутился сзади. Обнял — и жесткие обручи рук оказались лучшей опорой, которую Света знала…

— Когда ты очнулась от зелья? — быстро спросил оборотень. — Ела после этого что-нибудь?

Света кивнула. Подумала — хорошо, что он не видел её прикосновения к ножнам…

Но сил не было, и когда Ульф вскинул её на руки, она с благодарностью прижалась к нему. Потом вытянулась на постели, куда оборотень уложил её, развернув лицом к переборке.

— Смотреть по-прежнему не надо, — чуть ворчливо сказал Ульф. — Я принесу топор, вырублю кусок доски. Потом заделаю. Хорошо, что дыра открылась не в борту. Иначе пришлось бы просто замазать дегтем. Лежи. Я ещё сбегаю на палубу. Прикажу Сигварду, чтобы поворачивал назад.

Все-таки Нордмарк, подумала Света, лежа на меховом покрывале.

Но все ответы, похоже, были там. И мастерица рун — тоже.

Вряд ли Ульф согласится отправиться в Ульфхольм, позабыв о Торгейре, которому он теперь служил. При всей своей заботливости волк свою линию гнул жестко. Не брезгуя никакими методами — зелье, которым он ей поднес, тому свидетельство.

И Торгейр всегда может дотянуться до них, раз руна Врат открывает проход не к месту, а к человеку. Мастерица рун Хильдегард уже видела Ульфа, разговаривала с ним…

Оборотень вернулся, застучал топор.

А потом стук оборвался, и Ульф проворчал:

— До утра не могли подождать?

Света, мгновенно похолодев, вскинулась, опершись на локти.

В переборке над сундуком опять расплескалась дыра. По ту сторону стоял хмурый Торгейр. В руке держал фонарь с альвовым огнем — и там, в Нордмарке, и тут, на море, уже успело стемнеть.

Рядом с Олафсоном замерла женщина — и при виде её Света забыла о своей слабости. Вот прямо как рукой сняло. Рыжеватые кудри, красивое, породистое лицо…

Та самая. Та, которую она видела в своем видении.

— Ты поклялся мне служить! — с напором объявил Торгейр. И перевел взгляд на Свету. — Приветствую тебя, Холегсдоутир. Ульф рассказал тебе про Хильдегард, мастерицу рун? Она ждет тебя, чтобы научить всему…

Олафсон кивнул на женщину, та сделала шаг вперед, оказавшись сразу за сундуком. Сказала прерывающимся голосом:

— Ульф сказал — ты понимаешь нашу речь, хоть и не говоришь пока. Мы с тобой владеем одной силой, Свейта. И ты, как я, можешь оказаться в руках людей, которые попытаются тебя использовать. В Нордмарке тебе будет безопасно. Иди сюда, женщина чужого мира!

Не теперь, вдруг подумала Света. Сначала надо бы ещё раз поговорить с Ульфом.

Она заставила себя встать, подошла к оборотню. Тот перекинул топор из одной ладони в другую, протянул ей правую руку. Света уцепилась за когтистые пальцы…

И Ульф дернул её вперед, к нему. Обнял одной рукой, прижав к себе. Сквозь две рубахи, свою и его, Света ощутила жар тела оборотня. То, каким жестким и напряженным оно было.

Время, мелькнуло у Светы. Надо выиграть время.

Как жаль, что книжица с рунами выпала из её руки ещё там, у стены, где она чуть не потеряла сознание…

С той стороны прохода участливо и приветливо смотрела Хильдегард. Но Свете под её взглядом стало почему-то не по себе.

За книжицей бежать уже поздно. Да и сил, честно говоря, на беготню не было. Слабость, оставшуюся после зелья, ещё больше усилило видение…

А сумку, где лежали деревяшки с руной щита, броши и все прочее, Ульф с сундука убрал. На крышке теперь валялись только щепки.

И не зная, что делать, Света схватилась за ножны, висевшие на шее. Выдернула нож, потянулась вперед. В три взмаха нацарапала на крышке сундука руну Врат, Тфурисар, похожую на треугольный флажок.

Вот только теперь флажок смотрел не вправо, а влево. Перевернутая руна — знак закрытых Врат. Руна Преграды, как сказал когда-то Ульф.

И уже выпрямляясь, Света занесла над руной ладонь.

Муж, одной рукой придерживавший её все это время, напрягся ещё сильней, но промолчал. Хильдегард, успевшая шагнуть вперед и теперь стоявшая перед самым сундуком, быстро сказала:

— Не надо видеть в нас врагов. Ульф подтвердит…

— Ульф — спать, — твердо заявила Света. — Утро!

И растопыренными пальцами коснулась крышки сундука рядом с нацарапанным знаком. Рука дрожала. Одно движение — и ладонь прикоснется к руне…

Ульф стиснул её ещё сильней. Когтистые пальцы вдавились в кожу под ребрами — резко, сильно. Правда, до боли не дошло.

— И ты молчишь, Ульф? — громко бросил Торгейр. — Что, теперь твоя жена решает вместо тебя, что ты будешь делать? Может, ещё и платья её наденешь?

Ульф издал звук — что-то среднее между кашлем и рычанием. Но ответил спокойно, даже лениво, с насмешкой в голосе:

— Видно, такую уж судьбу мне спряли норны. Сам знаешь, конунг — волки позволяют женам больше, чем обычные люди позволяют своим бабам. Мы в них нуждаемся сильней, чем они в нас, приходится об этом помнить. И кое в чем моя жена права. Я слишком долго не спал. Твои враги побеждены, убийца отца казнен. До утра крепость обойдется без меня. А утром мы придем.

Света стрельнула в его сторону взглядом — Ульф улыбался, выставив наружу все клыки. И то ли случайно, то ли нет, но левая рука, державшая топор, была отставлена. Обух топора, который она видела, как раз в этот момент мягко покачнулся.