Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 39

Кое-где под волчьими головами красовались ещё и цветочки. Мелкие, выстеленные гладью из блестящей, ярко-алой нити. От всего пахло травами. Густо, тревожно. Свете даже показалось, что она узнала одну из них. Правда, название этой травки она не вспомнила…

Палуба под ногами вдруг качнулась. Света подошла к окну — корабли у соседнего причала уходили в сторону. «Черный волк» покидал Грюпанг.

Идем в Нордмарк, подумала она. Скорей бы пришел Ульф — и рассказал, зачем на корабль заявился сын конунга.

На душе было неспокойно. Вспоминались слова Торгейра, и чудился в них некий подвох — богатые дома за просто так не предлагают…

Света простояла у окна до тех пор, пока гористый мыс, отделявший бухту Грюпанга от открытого моря, не исчез из виду. Потом зашла в угол за дверью — переодеться там, где её прикроет створка, если вдруг кто-то войдет. Сложила новую одежду в стопки, пристроила их на крышке сундука.

И, не зная, чем бы ещё заняться, сбегала в помывочную, прихватив корзину, принесенную Ульфом. От утреннего умывания в кожаном бурдюке осталась вода, и Света перемыла все яблоки. Надкусила одно из них, идя обратно — мелкое, с красными полосками на зеленых боках, кисло-сладкое.

В коридоре, шедшем через весь корабль, навстречу попалась пара человек. Смотрели они спокойно — и Света решила, что это люди Ульфа. Те, что пришли с Торгейром, пялились на неё по-другому, более нагло. Разглядывали в упор…

Она сунула мужчинам по яблоку, торопливо кивнула в ответ на пару «спасибо» — и заскочила в каюту. Снова помаялась у окна. Ульфа все не было, а садиться за шитье не хотелось. Даже мелькнула мысль — самой сходить наверх и поискать мужа.

Но там были люди, пришедшие с Торгейром. А слова Ульфа о том, что с теми, кто её заденет, он обойдется как положено, были ещё свежи в памяти.

Всякой напряженности, которой можно избежать — нужно избежать, решила Света.

И от нечего делать отыскала подаренные броши и деревянные планки, содранные Ульфом с рукояти ножа. Полюбовалась на них, запоминая знаки. Сунула все в сумку…

Её маленький арсенал. На планках — руна щита. На брошах руна копья. И в придачу к лезвию без рукояти — нож, который Ульф ей дал ещё на берегу в Нордмарке.

Потом она снова ходила по каюте, маясь от безделья. Обнаглев, залезла в сундук Ульфа — широкий, длинный, высотой ей по бедро. Начала перекладывать вещи, чтобы освободить место для своих обновок. Заодно решила сложить поаккуратнее его рубахи.

На самом дне обнаружилась пара небольших сумок, туго набитых изнутри чем-то жестким, вроде гнутых стерженьков.

Местные деньги, сообразила Света. Немного смутившись, торопливо прикрыла сумки одеждой Ульфа. Все-таки залезла в его вещи без спроса…

И как раз тогда, когда она стояла, склонившись над сундуком, сзади хлопнула дверь. Ульф наконец-то пришел.

Света выпрямилась, разворачиваясь к нему. Ульф подошел, ступая мягко, почти неслышно. Покосился на открытый сундук, пробормотал:

— Хозяйничаешь? Это хорошо. Свейтлан…

— Света, — заявила внезапно она. Мотнула головой, повторила: — Света!

Ульф почему-то глянул насмешливо. Тут же сказал — неторопливо, словно пробуя слово на вкус:

— Свейта. Свейта? Короткое имя? Имя не для всех?

Она кивнула — а он вдруг хохотнул. Бросил, улыбаясь:

— Сначала ты легла на мое ложе, и только после этого открыла короткое имя. Благодарю, что все-таки почтила меня.

Света виновато вскинула брови, пожала плечами. Ульф фыркнул, сказал уже другим тоном — более ровным и строгим:

— Нам надо поговорить, Свейта. О многом.

Она с готовностью кивнула. Ульф объявил чуть более мягко:

— Если бы я не помнил, какой ты выбралась тогда из той пещеры — хромой и горбатой… то ещё подумал бы, что открыть, а что нет. Но я влез в опасное дело. Если вдруг исчезну, ты должна знать, что случилось. Хотя бы для того, чтобы решить, что тебе делать дальше. Однако сначала…

Он вдруг сгреб её — и ноги у Светы оторвались от пола. Пробормотал, шагнув к постели:

— Оставшееся время надо использовать с толком.

Света дернулась, порылась в памяти, выпалила:

— Дверь.

А в следующее мгновенье уже ощутила, как её опускают на постель. Ульф сел рядом, тут же хлопнул ладонью по доскам рядом с меховыми покрывалами — когти издали костяной звук. Бросил:

— Неулайхт скеула мин! Вот теперь дверь заперта. Ты довольна, жена?

Света кивнула — и ухватилась за руки Ульфа, уже тянувшиеся к подолу её одежды. Потребовала:

— Торгейр! Говорить!

Ульф ухмыльнулся. Но руки от подола убрал. Сказал, глядя ей в глаза:

— Я тебе говорил о том, что конунг Олаф пропал? Так вот, он не просто пропал, его убили. Один из наших волков унюхал запах мертвечины там, где конунга видели в последний раз. На Торгейра тоже покушались — причем убийца появился в его каюте посреди открытого моря. И я предполагаю, что он попал туда с помощью руны Врат. Из черного пролома, который вдруг появился в переборке…

Он замолчал, быстро расстегнул ремень, кинул на палубу рядом с постелью. Звякнула пряжка. Ульф сдернул с себя рубаху, склонился над замершей Светой. Блеснула серебряная гривна, качнулась, на палец отойдя от его кожи. Затупленные когти скользнули по её щеке, легко щекоча…

Руна Врат, с изумлением подумала Света.

И сдула с носа короткую молочную шерстинку, спланировавшую сверху — со светлой поросли на груди Ульфа.

Получается, она тут не одна такая?

— Кто-то ещё владеет магией рун, — объявил Ульф.

Он чуть откинулся назад, коснулся её ноги. Прошелся пальцами, задирая рубаху вместе с сарафаном. Света ощутила тепло его ладони на внутренней стороне колена.

— Пожалуй, я не должен рассказывать все даром, — уронил вдруг Ульф.

И вытянулся на постели рядом с ней. Рука, обхватившая её колено, скользнула выше. Прогулялась по внутренней стороне бедра. Тупые вершинки когтей легко надавили на кожу…

Потом он замер над ней, медленно прошелся языком по губам. Выдохнул:

— Яблоко. Сорвали два дня назад. С дерева, росшего на южном склоне. Сладкое.

Его губы едва шевелились — и были слишком близко. Серебряная гривна коснулась её шеи. Ладонь оборотня под одеждой скользнула ещё выше. Пальцы мягко погладили холмик между ног, сейчас прикрытый тканью. Дотянулись до узла на бедре, державшего подобие бикини, которое Света себе соорудила. С завязками Ульф справился одной рукой…

А потом он её поцеловал. Бережно, подсунув вторую руку под затылок.

Как и в прошлую ночь, его движения были осторожными — и все же быстрыми. Клыки придавили нижнюю губу, тут же отпустили.

— Торгейр, — выдохнула Света, едва он оторвался от её губ.

— Твоя одежда, — тихо ответил Ульф.

Его когти прошлись по её животу — щекотливо дрогнувшему в ответ. Взъерошили кудряшки между ног. Распустили матерчатые тесемки с другой стороны.

— В нашем мире, когда муж желает, жена делает то, что ей положено, — ещё тише прежнего сказал он.

И его губы вдруг очутились у её уха. Клыки Ульфа прихватили мочку, тут же отпустили.

— Она не упрямится, если муж хочет получить свое, — пробормотал он. — Что, в вашем мире это не так? Жена отказывает, да ещё и торгуется? То, что я оборотень, и понимаю, что ты женщина из людей, не такая, как я, не означает, что я стерплю все. Ты сама захотела взять меня в мужья, Свейта. Но уже…

Он замолчал, потому что Света, посмотрев ему в глаза, ухватилась за платье с рубахой — которые Ульф успел задрать до бедер. Уперлась в постель плечами и пятками, прогнулась, дернув одежду к поясу.

Было немного стыдно, потому что каюту сейчас заливал дневной свет. Но прошлой ночью он уже смотрел на неё — обнаженную, без всего. Так что смысла жеманиться она не видела.

Развязанное бикини, прихваченное складками рубахи, вместе с ней сползло с тела. А когда Света прогнулась, его рука, лежавшая на холмике под животом, скользнула ей между ног.

И вышло так, будто она сама двинулась, подставляясь под его ладонь. Когтистые пальцы с готовностью прошлись по самому нежному месту. Её словно погладили между ног неровными бусинами из отполированной кости. Шелково-гладкими. Прохладными и твердыми…